Чебышев Александр Борисович
Операция У

Lib.ru/Остросюжетная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
Оценка: 5.18*16  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Возможно, кто-то подумает, что события, описанные в этой книге, никогда не могли бы случиться.Возможно, они были бы правы, если бы эти события не развивались в стране, про которую раньше все знали, что “я другой такой страны не знаю…”Возможно, кто-то кого-то уже встречал в еще более кошмарной истории - ћОбъект ХЋ.Возможно, за вами тоже ведется слежка.Обернитесь, на всякий случай…ћ Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоитЋ(слова из песни)ћНе уверен – не обгоняйЋ(надпись на грузовом автомобиле марки КРаз госномер 19-17 МНИ при совершении ДТП с дтс марки ћЗапорожецЋ госномер 19-37 МНУ)ћГлавное, чтобы консенсус был. Вы меня понимаете, да?ЋМ.С. Горбачев. Из неопубликованных выступлений.

О П Е Р А Ц И Я "У"

Книга предназначена для широкого круга читателей, кто не давал подписку о неразглашении или о невыезде

   Возможно, кто-то подумает, что события, описанные в этой книге, никогда не могли бы случиться.
   Возможно, они были бы правы, если бы эти события не развивались в стране, про которую раньше все знали, что “я другой такой страны не знаю...”
   Возможно, кто-то кого-то уже встречал в еще более кошмарной истории - "Объект Х".
   Возможно, за вами тоже ведется слежка.
   Обернитесь, на всякий случай...
  
   " Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит"
   (слова из песни)
  
   "Не уверен - не обгоняй"
   (надпись на грузовом автомобиле марки КРаз госномер 19-17 МНИ при совершении ДТП с дтс марки "Запорожец" госномер 19-37 МНУ)
  
   "Главное, чтобы консенсус был. Вы меня понимаете, да?"
   М.С. Горбачев. Из неопубликованных выступлений.
  
  

ГЛАВА 1. Вводный курс по новейшей истории КПСС, СССР и майора Зайцева.

  
   Майор ФСБ Сергей Зайцев сидел в вагоне скорого поезда Москва - Нижний Новгород и думал о совершенно неожиданных поворотах судьбы, которые подстерегают любого человека в любой момент времени, в том числе и ночью, когда
   во сне видишь, например, как занимаешься любовью с восхитительной женщиной (возможно, не одной), а, просыпаясь, видишь рядом на постели жену, да и ту с бигудями.
   В такие моменты хотелось заснуть опять и как можно быстрее, чтобы поймать ускользающие остатки предыдущего сновидения, но это удавалось очень редко. Обычно во второй части сновидения следовали встречи с совершенно непонятными личностями, в крайнем случае он в кого-то стрелял из пистолета.
   Это не доставляло почти никакого удовольствия, поэтому Сергей часто по ночам курил на кухне, вспоминая в такие моменты про свое славное прошлое, неотделимое от славного прошлого Органов. Было о чем вспомнить!
   Вспоминалось, как он, только что отслуживший в рядах Советской Армии и вступивший там в ряды КПСС, был направлен по путевке комсомола на обучение в школу КГБ.
   -В вашем заявлении о вступлении в ряды КПСС вы пишите, что готовы умереть за дело партии. Так? - спрашивал у него инструктор ЦК ВЛКСМ - толстенький полнощекий мужичок в темном костюме и очках. На стенах у этого передового комсомольца, как и полагалось, висели портреты Ленина и Брежнева. Ленин висел над головой у толстенького мужичка а, Брежнев висел напротив и смотрел в глаза Ленину.
   Было видно, что ему очень приятно сидеть вот здесь, в кабинете на улице Б. Хмельницкого и решать судьбу юного парня, сидящего напротив.
   -Ага, - уныло кивнул Сергей.
   Про себя он с тихой ненавистью подумал, что этого толстого очкарика, упивающегося своим положением, он с удовольствием в своей части заставил бы чистить сортиры зубной щеткой.
   "Сволочь", - скрипнул зубами Сергей, - "Гнида кабинетная".
   Он вспомнил, как они на пару с Иваном Богохватом из Киева по совету политрука части написали заявление о приеме в кандидаты в члены партии, поскольку сразу стать полновесным членом было никак нельзя.
   Командир части долго рассматривал их заявления, потом похвалил за хорошие достижения в боевой и политической подготовке и дал соответствующие рекомендации. Вторую рекомендацию дал политрук, про которого все ребята, служившие в части знали, что он устраивает пьянки в Ленинской комнате, но, вообще, был неплохим мужиком.
   С этого момента Сергей уже себе не принадлежал - он принадлежал Родине в лице коммунистической партии, которую на первом этапе представлял её славный резерв - ВЛКСМ.
   Теперь резерв партии производил отбор лучших сынов родины в передовой отряд партии, который всё население СССР предпочитало называть “комитет” или “контора глубокого бурения”. Бурили там действительно глубоко.
   -Вы меня слушаете? - вернул его к действительности профессионально-деловой голос инструктора, - Эта работа потребует от вас полной самоотдачи и некоторых самоограничений. Вы на это готовы?
   -А можно поконкретнее? - вежливо осведомился Сергей.
   -Ну, например, вы курите? - в свою очередь спросил инструктор.
   -Курю... Полпачки в день, - несмело ответил Сергей.
   -Возможно, придется бросить. Пьете? - поднял бровь инструктор.
   -В каком смысле? - встрепенулся Сергей.
   -В смысле употребления спиртных напитков, - инструктор ухмыльнулся.
   -Ограниченно..., - ответил Сергей, вспоминая, как они с Богохватом и другими ребятами регулярно смывались из расположения части в близлежащую деревню за самогонкой.
   -Возможно, придется отказаться, - буркнул инструктор.
   -И в моральном плане, наверное, надо быть построже..., - несмело предположил Сергей.
   -Вот именно, - серьезно кивнул его собеседник.
   “Тогда уж лучше жизнь отдать. Можно и за родину...”, - тоскливо подумал Сергей, но вслух он сказал:
   -Я готов! - и выпрямил спину.
   Инструктор удовлетворенно кивнул и поставил на лежащей перед ним бумажке закорючку.
   Через неделю его вызвали на медкомиссию при комитете, которую он с успехом прошел, несмотря на “некоторый дефицит веса”, как выразился один из врачей.
   -Худоваты вы немного. Что, мало едите? - осведомился он.
   -Нет, много двигаюсь, - пошутил Сергей.
   Врач засмеялся и поставил “Годен”.
   С этого началась новая, известная раньше только по книжкам и рассказам знакомых жизнь Сергея. Он начал учиться в школе КГБ на чекиста, для чего необходимо было иметь холодную голову и горячие руки. Или горячую голову и холодное сердце - этого Сергей никогда не мог запомнить правильно. Но учился он хорошо.
   Ограничений по курению у них никто не вводил, а вот насчет употребления спиртных напитков и связей с женщинами предупреждения были.
   -С выпивкой будьте осторожнее, - читал им пожилой подполковник небольшой курс по “ПУСН” (правильное употребление спиртных напитков), - Никогда не выпивайте с незнакомыми людьми и без закуски. Категорически не рекомендуется смешивать водку с вином, вино с пивом, вино с коньяком. Спирт лучше пить чистым, запивая холодной водой, - было видно, что подполковник был большим специалистом по этому предмету.
   Насчет женщин им также рекомендовали быть осторожным и на вопрос “а где ты работаешь, милый” отвечать “в министерстве водного хозяйства, дорогая”, чтобы больше ни о чем не спрашивали. Правда женщины, с которыми Сергей иногда имел интимные связи, спрашивали его только о том, свободна ли у него квартира и есть ли поблизости метро.
   Встречались, правда, неординарные особы. Одна, например, стала вдруг спрашивать кто его отец. Это было подозрительно, поскольку отец у него официально работал в НИИГИПРОПРОЕКТМЕХТРАНСИСТЕМСНАБ, а на самом деле был офицером ГРУ и иногда подолгу отсутствовал в командировках. Из командировок он обычно возвращался бледный, но с подарками.
   Одна из девиц внезапно захотела знать, в какой школе учился Сергей, а потом попросила отвезти её на такси. Это было тоже крайне подозрительно, поэтому Сергей сказал, что он из детдома и посадил её на метро.
   Насчет метро дело обстояло вполне благополучно - станция была в пяти минутах ходьбы от дома и называлась неизменно “Парк Культуры”, независимо от того, кто был в данное время генеральным секретарем КПСС, кто им собирался стать, а кто и не собирался. Такое постоянство радовало.
   Правда, в то время, когда Сергей учился, о возможностях каких-либо перемен и переименований думать было просто смешно.
   Тем не менее, Сергей успешно закончил школу КГБ (очевидно потому, что ни о чем таком и не думал) и получил звание младшего лейтенанта, вскоре переросшее в простого.
   В управлении контрразведки, куда его определили, он попал в отдел к полковнику Лисицыну, который занимался преимущественно “нелегалами”.
   -Я на них уже собаку съел, - тихо сказал он Сергею, когда тот поступал на службу и подписывал многочисленные документы о неразглашении, о допуске, припуске и т.д.
   Глядя на его широкое лицо с крупным ртом и тяжелым подбородком, в это верилось.
   Первое боевое задание Сергей получил на втором году службы. На дворе стоял 1976 год - эпоха расцвета застойного периода, когда социализм только-только был объявлен “развитым”. Однозначно при этом было непонятно, на какой слог делать ударение и что тогда было до этого.
   В СССР начали вводить новые паспорта (и это очень осложнило работу контрразведки. При современном развитии печатного дела.... Ну, сами понимаете...).
   В том же году капитан ВВС Беленко решил посмотреть, как там живут буржуи за бугром, а поскольку в ближайшие 25 лет ему вряд ли бы продали билет на Токио, он решил воспользоваться служебным истребителем МИГ-23, который совершил успешную посадку на военном аэродроме в Японии.
   "На свете есть только две истинные ценности - деньги и водка", - заявил, как будто, потом Беленко. В этом Сергей был с ним категорически не согласен, поскольку тот не упомянул женщин, а к "голубым" и импотентам, равно как и к непьющим, Сергей относился с пренебрежением и подозрительностью.
   Тогда же, в 1976-ом, КГБ избавился от головной боли в лице диссидента Буковского и приобрел геморрой в лице Луиса Корвалана, которого “махнули не глядя”. После этого в народе родилась всем известная веселая частушка:
   -Обменяли хулигана на Луиса Корвалана,
   -где бы взять такую б..., чтоб на Брежнева сменять?
   КГБ сбилось с ног в поисках сочинителя, но, конечно, найти никого не смогли, поскольку слова были народными.
   А, вообще, зря тогда обижали дорогого Леонида Ильича: он еще почти внятно мог произнести “социалистические страны”, тем более, что ему исполнилось 70 лет и ему повесили вторую звезду "Герой СССР".
   С именным оружием, правда, дело вышло похуже, поскольку Брежнев так до конца и не понял, что за палку суют ему в руки, а когда понял, что это шашка, долго не мог понять, что с ней делать. Как назло, рядом в этот момент не оказалось ни Семен Михалыча, который почему-то умер три года назад, ни просто Пашки, который всю недолгую жизнь посвятил вопросам термообработки стали.
   А еще в этом запоминающемся году Анвар Саадат из Египета (ставленник реакции!) объявил о сворачивании программы содействия с СССР и выдворил всех наших специалистов из страны фараонов (при всем при этом в СССР фараонов было намного больше, причем живых...)
   Было обидно, и Сергей впервые ощутил священную ненависть, перерастающую в гневное осуждение, вливающееся в общий поток гневных и других осуждений от лица всего советского народа.
   Глядя на весьма загорелую и очень довольную физиономию Анвара Саадата, часто мелькавшую по телевизору, лейтенант Зайцев впервые задумался о том, почему такие Анвары, а тем более Саадаты сначала кормятся с щедрой ладони СССР, а потом показывают не совсем пристойные части своего тела.
   В такие моменты хотелось пустить в ход табельное оружие, но, во-первых, его надлежало сдавать при выходе из стен КГБ, а во-вторых, устранением неугодных персон занимался совсем другой отдел.
   Единственное, что радовало в те нелегкие времена, - это был пуск первой очереди автозавода в Набережных Челнах, выход на экраны Союза замечательных картин “Ирония судьбы, или с легким паром!”, “Вечный зов” и пуск в парке культуры и отдыха нового аттракциона под названием "Американские горки" ( при этом американцы из-за принципа называли это “русские горки”).
   25 съезд КПСС, случившийся в этом году, к положительным моментам отнести было никак нельзя, поскольку почти все силы КГБ были переведены на усиленный режим работы, в том числе и отдел полковника Лисицына, и Сергей отсутствовал дома до глубокой ночи, пока все делегаты съезда не закончат свои нелегкие дела.
   Вот таким был год, в котором Сергей Зайцев впервые получил свое первое самостоятельное задание. Это было время великих свершений и великих проектов, большинство из которых никогда не воплотилось в жизнь - это была страна, которую умом никто понять не мог, а верить не хотел.
   
   А спустя много лет после этих событий майор ФСБ Сергей Зайцев сидел в купейном вагоне скорого поезда “Москва - Нижний Новгород” и думал о превратностях судьбы.
   Думалось о годах, прожитых в контрразведке, о судьбе страны, переживающей очередные нелегкие времена, о своей нелегкой судьбе, о своей старой машине ВАЗ 2103. Думать о жене при этом, почему-то не хотелось.
   “Cудьба...”, - тяжко подумал про себя Зайцев и зажег сигарету.
   Из чувства патриотизма он курил только сигареты “Ява”, хотя ему очень нравились сигареты "BOND".
   "Мое имя Бонд. Джеймс Бонд...", - вспоминалось в это время Зайцеву и он испытывал родственное чувство к знаменитому английскому шпиону.
   В конце концов, они были одной крови, хотя Сергей не был полностью уверен, что его группа крови полностью совпадает с группой крови под номером 007. Все-таки английская система мер и стандартов отличалась от советской.
  

ГЛАВА 2. Майор Зайцев вспоминает. Когда он еще был лейтенантом.

   В 1976 году отдел контрразведки получил агентурные сведения о том, что в числе приглашенных гостей из зарубежных делегаций партий, близких по духу, или по другим фармакологическим признакам КПСС, затесался некий шпион с диверсионным уклоном и тайным заданием убить дорогого Л.И. Брежнева.
   Все попытки выяснить хотя бы половую принадлежность шпиона и страну отправления не увенчались успехом: информация была очень скупой и очень неполной. На её основе можно было подозревать более половины делегатов съезда, включая штатного крысолова - кота Лаврика.
   В связи с этим все силы КГБ были брошены на более тщательную охрану тел членов политбюро, членов ЦК и просто членов. По всему Дворцу Съездов шныряли комитетчики, которые органически вписывались в толпу делегатов съезда.
   Сергей Зайцев тоже был мобилизован на это всекомитетовское дело и он сумел отличиться. Проверяя как-то подвальные помещения Дворца, Сергей обратил внимание на то, что дверь ведущая в бомбоубежище, не закрыта, а сквозь тонкую щель пробивается полоска света, идущего изнутри.
   Никаких регламентных работ в бомбоубежище, ведущее, в свою очередь, в противоатомный бункер, вестись в тот день не планировалось, поскольку перед началом смены весь технический персонал проверялся и докладался по поводу того, кто за что отвечает и кто где будет, о чем делались соответствующие записи в журнале.
   Сергей понял, что таинственный диверсант, очевидно, сумел просочиться во Дворец Съездов по системе канализации, поэтому тихо вытащил из кобуры пистолет и так же тихо (как требовала инструкция) передернул затвор. Перед дверью он остановился и прислушался: из-за двери не было слышно никаких звуков.
   "Взрывчатку, наверное, закладывает...", - решил Сергей и тихо начал спускаться по лестнице. В первом после бронированной двери помещении горела вмонтированная в стену лампа, а на батарее стояла какая-то сумка, похожая на школьный ранец. Он осторожно заглянул вовнутрь: в сумке были виды какие-то провода.
   "Точно.... Подрывник, гад", - Сергей глянул вглубь темного коридора, уходящего вглубь подземелья и увидел в дальнем конце слабый свет. Продвигаясь дальше и дальше, Сергей вскоре услышал какой-то звук, похожий на жужжание вентилятора и обрывки слов, прислушавшись к которым он уловил фразы песни, почему-то очень знакомой.
   "Про филина, вроде, песня, только слова какие-то непонятные", - успел подумать Сергей, как невидимая личность с новой силой затянула:
   "Фи-и-илин, насинг мор зен фи-лин!"*
   Внезапно из-за стены выдвинулась мужская фигура, сжимающая в руке что-то, похожее на автомат “УЗИ”.
   Реакция Сергея была молниеносной и его выстрел совпал с выкриком незнакомца на чистом русском “.. твою ма..!”
   Когда эхо выстрела и крика стихло, Сергей подошел к лежащему на полу телу, сжимающему в руке электродрель. В нагрудном кармане, пробитом пулей, он нашел удостоверение.
   "Иванов И.П. Электротехник" - прочел он - "Тьфу, падла. Угораздило тебя!".
   Позже выяснилось, что покойный очень любил петь классику иностранной эстрады.
   Рапорт о происшедшем ушел к генералу Волкову, откуда вернулся с соответствующей резолюцией. Через месяц Сергею присвоили звание лейтенанта. Семье погибшего сообщили, что "Ваш сын, Иванов И.П. погиб при исполнении служебных обязанностей от поражения электротоком" и назначили пенсию.
   В 1980 году Сергей уже в звании старшего лейтенанта проводил Сахарова в город Горький, чтобы местные чекисты поупражнялись в наружном наблюдении.
   - У нас тут и так забот хватает! - сказал накануне полковник Лисицын, - Олимпиада на носу!
   Если бы он знал, что у всех будет на носу!
   В Афганистане ограниченный контингент советских войск постепенно втягивался в неограниченные военные действия, толком даже не зная против кого.
   В зоне Персидского залива Иран напал на Ирак, или наоборот, что было совершенно неважно, поскольку С. Хуссейн был другом Брежнева и классно целовался.
   Олимпиада-80 вопреки гнусным интригам американцев набирала обороты, как вдруг умер народный артист без звания Владимир Высоцкий и все выступления спортсменов 26 и 27 июля смотрело от силы половина зрителей на стадионах. 28 июля, в день похорон, на трибунах было безобразно пусто и пробел восполняли сотрудники внутренних и других органов.
   Потом в Белоруссии вдруг (внезапно) погибает член политбюро Машеров, почему-то (в Политбюро этого не знали) пользовавшийся большой любовью у народа, в члены политбюро избирают будущего президента СССР, вместо Косыгина предсовмина становится благообразный Тихонов, в США внезапно выбирают в президенты какого-то бывшего киноактера - словом это был ужасный год, вымотавший нервы всем гэбэшникам.
   Смерть Джона Леннона в конце года уже не смогла повлиять на общее положение дел в КГБ и в СССР в целом.
  
  
   *Feeling, nothing more than feeling (англ) - что-то чувствую, понимаешь, но не точно
   Потом уже понеслось совсем неуправляемое: в Польше вдруг появляется какая-то "Солидарность", в результате которой приходится вводить военное положение (там) и осваивать новое слово “интернирован”, хотя у нас имелось хорошее, проверенное слово "сидит".
   В конце всего этого кошмарного времени вдруг умирает маршал Советского Союза, Председатель президиума, Председатель совета обороны, Генеральный секретарь, и прочая и прочая...
   В этот холодный ноябрьский день заработал новый транспортный путь "Колонный зал - Красная Площадь", для краткости названный впоследствии "трупопровод".
   В день похорон загудела вся страна, не исключая и КГБ. (Сергей гудел дома, в кругу семьи. Их отдел, почему-то не задействовали).
   Председателем похоронной комиссии был назначен Ю.Андропов, а это значило многое. Вскоре Юрий Владимирович, прозванный в народе "Юрий Долгорукий" начинает наводить в стране порядок уже в звании Генсека.
   Из магазинов, бань, кинотеатров и других предприятий общепита днем стал исчезать народ (но не насовсем, не 37 год, всё же.... Подумаешь, премии на работе лишат и путевку не дадут...)
   Потом вдруг понеслись аресты всяких министров, замминистров, директоров магазинов и других уважаемых учреждений (Сергей знал каких, это про которых не писали, а таких было много). Параллельно заработал аппарат самотстрела некоторых очень неизвестных фигур.
   За эти полтора года Сергей вымотался как скаковая лошадь, похудел на три килограмма, женился и был поощрен денежной премией.
   Тут то и пришел черед Константин Устиныча (народная кличка КУЧЕР)
   КУЧЕР был с виду незлобивым человеком, но было видно, что он долго не протянет.
   Единственное самостоятельное движение, которое он мог сделать - это сесть на стул (диван, кресло) и перевернуть страницу доклада. Все остальное требовало помощи извне.
   Стиль изложения доклада Черненко на очередном съезде, пленуме, или другом собрании верных ленинцев, весьма заметно отличался от уханья и причмокивания Леонида Ильича.
   Константин Устинович обычно собирался с духом и с монотонностью завывания ветра в печной трубе бубнил в зал какую-нибудь очередную мудрую мысль, до тех пор, пока не переходил на шепот. Затем следовал перерыв на заглатывание воздуха, причем в микрофоне отчетливо было слышно натужное сипение. При каждом таком сипении невольно рождалась мысль, что этот вдох будет последним.
   При показе по телевидению наших самых демократических выборов Константин Устинович выглядел немногим лучше египетской мумии, при этом два дюжих охранника за спиной генсека не давали возможности ему принять горизонтальное положение, как это принято у мумий. Черненко молча бросил в ящик бумажку, что-то гукнул и почти без посторонней помощи повернулся к выходу.
   В другой раз народ увидел Черненко уже на лафете орудия, проезжавшего по привычному маршруту: Колонный зал - Красная Площадь.
   "Даешь пятилетку в четыре генсека!" - таков был девиз трудового народа, ответившего на призыв партии еще теснее сплотить ряды. Никогда, правда, не уточнялось кому надо сплачивать ряды и до каких пор это могло продолжаться, поскольку при таких темпах отмирания генсеков никаких рядов уже бы не хватило. Причем при кличе сплачивать ряды вокруг Центрального Комитета возникала серьезная опасность переполнения Старой Плошади, а это было небезопасно для её обитателей.
   Сергей наблюдал за этим процессом со спокойствием много повидавшего человека. Он уже многократно перебывал во многих передрягах, изучил до тонкости ремесло контрразведчика, поймал четырех шпионов, два из которых оказались просто мошенниками, применял оружие четыре раза и всегда успешно.
   Ему как раз присвоили звание капитан, а перед этим у Сергея родился сын. Он давно понял, что сплотить ряды вокруг ЦК никогда не получится, поскольку там своих хватает - не пробиться, генсеки приходят и уходят, а жить приходится все в той же стране.
   Осознав все это еще в момент торжественного проноса тела Андропова, Сергей тогда принял единственно правильное решение - если и колебаться в чем-то, то вместе с линией партии.
   Это гарантировало попадание в такт.
  

ГЛАВА 3. Достижение консенсуса, как фактор, способствующий достижению согласия сторон.

  
   Михаил Сергеевич Горбачев приятно отличался от своих предшественников бросающимся в глаза здоровьем, внятной речью, постоянно пересыпаемой иностранными словечками типа “консенсус” и слегка навязчивой привычкой выходить в народ в незапланированных местах. (В таких случаях Сергей искренне сочувствовал сотрудникам "девятки").
   Несколько настораживало постоянное присутствие рядом особы женского пола, которая явно не экономила на своих туалетах и лезла вперед Михал Сергеевича, которого и так за глаза называли “меченым”.
   Если супругу дорогого Леонида Ильича почти никто никогда не видел (и это было правильно, поскольку советский народ тогда еще не знали о шоковой терапии), то супруга Михал Сергеича появлялась на экранах телевизора чаще, чем сам Горбачев, наводя на определенные мысли, особенно при виде её гардеробов.
   Если первая леди могла только перед камерой поменять по три платья или других аксессуаров, то подавляющее большинство советских людей в течение дня могло поменять только зубочистку, в лучшем случае шило на мыло.
   Сергей понял, что здесь что-то не так и приготовился к новым поворотам партийной линии, которая в 85 году вылилась в борьбу за отрезвление всего советского общества. После этого Сергей понял, что Горбачеву скоро придет конец.
   "Процесс пошел", - согласился с утверждением М.С.Горбачева капитан Зайцев, листая попадавшие к нему сводки из различных районов о массовых случаях отравления суррогатами и резко увеличившемся самогоноварении, что, в свою очередь, немедленно сказалось на наличии отсутствия сахара в магазинах.
   Последующая за этим цепь катаклизмов, начиная со взрыва на Чернобыльской АЭС, столкновения кораблей, бесчисленных крушений самолетов и кончая отделением всех республик от СССР подтвердили давно известную в СССР истину: генсеков можно менять, но водку трогать не моги!
   После того, как Горбачев замирился с Америкой, шпионов поубавилось и отдел полковника Лисицына был переориентирован на отлов шпионов-любителей, пытавшихся продать на запад всё, что имело отношение к обороне: от всевозможных сплавов металлов под видом сковородок до современных истребителей, проходящих по документации, как "дюралюминий неразрезанный".
   Это было интересное время. Людей можно было сажать пачками и, причем, совершенно обоснованно. Посадили пару десятков, остальных интернировали.
   Период охоты за сознательными предателями Родины продолжался вплоть до 91 года, после августа которого начался период выявления всяческих пособников ГКЧП. Про шпионов как-то позабыли, тем более, что председателей КГБ стали менять едва ли не чаще, чем в свое время Раиса Максимовна меняла наряды.
   Сергея Зайцева переключили на проблематику оборонных предприятий, где он и получил звание майора.
   Он уже совершенно спокойно относился к текущим событиям и высказываниям политиков разного ранга и ориентации - Сергей понял, что он тоже понять умом Россию не может, в силу чего приходилось смириться с мыслью о том, что остаток жизни придется прожить здесь.
   Задача текущего момента состояла в том, чтобы остатка было как можно больше, а неприятностей как можно меньше.
  
   f
  
   В один из жарких летних дней премьер-министр России заявил, что текущий год будет последним годом экономического спада, за ним последует год стабилизации, а уж потом мы заживем...
   Сергей слушал радиоприемник, сидя у себя в кабинете на Лубянке, лениво размышляя про себя, что такую туфту ему на уши не вешал никто, включая многочисленных подследственных.
   Перед ним лежало досье на одного из сотрудников министерства внешних экономических связей, которого подозревали в установлении тайных контактов со спецслужбами Сьерра-Леоне, в результате которых России мог бы быть нанесен существенный ущерб.
   Заниматься делом категорически не хотелось из-за жары, а также из-за того, что была пятница и о делах хотелось забыть. К тому же вечером он планировал уехать к приятелю на дачу, где предстояла шикарная рыбалка. Приятель уверял, что рыбалка там всегда удачная и просил взять с собой только выпивку - остальное будет.
   Сергей зевнул и налил себе воды из пластиковой бутылки, стоящей в маленьком холодильнике. В это время зазвонил телефон внутренней связи.
   - Слушаю, майор Зайцев, - схватил трубку Сергей.
   - Сергей Васильевич, зайди ко мне, - голос полковника Лисицына звучал явно в минорных тонах.
   - Слушаю, Максим Исаевич, - коротко сказал Сергей.
   Полковник Лисицын коротко кивнул вошедшему Зайцеву, разговаривая с кем-то вполголоса по телефону, потом положил трубку и приглашающим жестом махнул рукой в направлении стула. Сергей присел рядом со столом полковника.
   Максим Исаевич еще несколько минут перебирал какие-то бумаги, затем поднял на Сергея глаза:
   - Сергей, что ты знаешь о деле капитана Дубова из Нижнепропильского управления?
   - Я-а? - почти искренне изумился Сергей, - Да ничего почти не знаю, я же не вел это направление. Так, краем уха слышал кое-что...
   Полковник Лисицын внимательно посмотрел на Сергея:
   - Странно, уши у тебя вроде нормального размера...
   Максим Исаевич был явно не в духе, что всегда проявлялось в его несколько грубоватом юморе. Зайцев надеялся, что это не было следствием заявления премьер министра.
   - Так ты ничего не знаешь по операции "Объект Х"? - снова спросил Лисицын.
   - Отрывочно, Максим Исаевич, - чуть кивнул головой Сергей, - Знаю только, что это как-то связано с Нижнепропильской лабораторией и ЧП, которое там произошло год назад...
   - А говоришь, что ничего не слышал, ничего не знаешь, - усмехнулся Лисицын.
   - Привычка, товарищ полковник, - засмеялся Сергей, - Профессиональная привычка.
   - Молодец, хвалю, - кивнул головой полковник, - а сейчас тебе придется поближе познакомиться со всеми материалами того дела. Вот, бери, знакомься...
   - Почему я, ведь это не мое направление, - весьма вяло попытался воспротивиться Сергей.
   - Как ты знаешь, по факту ЧП в Нижний Пропил в прошлом году выезжал капитан Белкин. Он трагически погиб в Нижнем Новгороде, куда отправился после Нижнего Пропила. Несчастный случай.
   - Говорили, что ему на голову упал горшок с цветами, который выпал из окна на 6 этаже?
   - Это еще не доказано, - поморщился Лисицын, - По одной оценке на него специально сбросили, но не горшок, а гантелю, по другой версии горшок выпал из окна на 7 этаже.
   - Да-а, странные неточности, - задумчиво наклонил голову Сергей, - И, все-таки, почему я?
   - Ты опытный оперативник, один из лучших в отделе. Потом ты все-таки занимался оборонными предприятиями, так что тебе это не совсем уж всё незнакомо. Потом тебе необходимо сменить ненамного обстановку - ты в последнее время что-то притормозил.
   - Жарко же, - вяло буркнул Зайцев.
   - Жарко. Ну, жарко. Бывало и хуже. Но ты просто увял, надо встряхнуться.... Какие у тебя текущие дела?
   - Ну, я сейчас веду дело внешторговца Рабиновича о связи с разведслужбами Сьерра-Леоне. Очень перспективный материал...
   Лисицын поморщился:
   - Дохлое дело. И нудное. С этим Рабиновичем еще копать и копать. В общем, сдавай дело капитану Дятлову и приступай к изучению этих материалов. Три дня тебе на это. Потом поедешь в Нижний Новгород и Нижний Пропил. Надо будет повидаться кое с кем. Твое расследование пойдет под литерой "Операция У".
   - "У" в смысле у-у-у? - уточнил Сергей.
   - "У" в смысле "игрек", - буркнул полковник, - Есть сведения об активизации иностранных резидентов в Сибири. Вот недавно атташе по культуре посольства Танзании захотел там поохотиться. Неспроста...
   - Максим Исаевич! Пятница ведь! Я завтра на рыбалку собрался! - взмолился Зайцев.
   - На рыбалку - это хорошо, - согласно кивнул Лисицын, - На рыбалку обязательно езжай. Только смотри, удочку не сломай!
   С этими словами полковник заразительно засмеялся. Сергей тоже хихикнул в кулак.
   - Давай, значит, в среду ко мне, доложишь соображения, - резюмировал полковник Лисицын и, когда Сергей встал, спросил, - Ты по семейной части там никаких неприятных моментов не испытываешь? Консенсус?
   - Полный консенсус, Максим Исаевич, - вздохнул Сергей.
   - Значит, поедешь без напряжения, - полу утвердительно сказал Лисицын.
   - Без напряжения. По крайней мере внутреннего, - кивнул Сергей, взял папку с документами и вышел из кабинета.
   
   В среду Сергей ехал в скором поезде "Москва - Нижний Новгород" и думал о превратностях судьбы.
   Если в Нижнем Новгороде он бывал и не раз, то в Нижнем Пропиле ему ни разу быть не приходилось, и было интересно побывать в глубине Сибири.
   "В Сибири бабы что надо...", - подумал про себя Сергей и, вспомнив про субботнюю рыбалку, удовлетворенно улыбнулся.
   Рыбки там были что надо! Особенно одна. Машей звали.
  

ГЛАВА 4. Некоторые страницы из жизни Алекса Стоуна - агента и человека.

  
   Алекс Стоун был очень опытным агентом. В ЦРУ он работал уже почти двадцать лет и считался одним из самых лучших оперативных работников.
   Он знал пять языков, включая наречия племен и народностей крайнего и не очень Севера, владел всеми приемами боевых искусств и совращения женщин, мог выжить без воды и пищи в течение длительного времени, хотя время никто не засекал.
   Короче говоря, в любой отдельно взятой стране, включая страны Африки и Антарктиду, Алекс чувствовал себя как рыба в воде или как ковбой на лошади (по настроению), за исключением одной страны, где сдавали нервы даже у самых опытных и закаленных разведчиков. Этой страной была Россия, ранее входившая в состав СССР.
   Алекс был в СССР несколько раз для стажировки под видом туриста, однажды даже вез нелегальное сообщение для резидентуры в Москве, но каждый раз ему было крайне неуютно в этой загадочной северной стране.
   В период позднего брежневизма, когда он впервые приехал в СССР, он никак не мог понять, по каким критериям человеку присваивается титул “дорогой” и как переводится на английский язык “сраны сосискохо нахеря”. Было также непонятно, является ли традицией для всего советского народа дарить друг другу в день рождения золотые звезды (вообще то, в принципе, Стоун был согласен, что тому, кто прожил в СССР 70 лет и даже 50, нужно давать звезду Героя Советского Союза).
   После смерти верного ленинца и после смерти Ю.Андропова, которого на Западе побаивались, Алекс был в СССР в период мумифицирования Черненко и тоже никак не мог взять в толк, почему советские, а тем более кремлевские врачи выпускают на трибуну явно смертельно больного человека.
   В период горбачевской эпохи иностранцам в СССР зажилось получше и Алекс посетил СССР три раза в составе торговых делегаций, но и тогда вызывало недоумение постоянное упоминание о консенсусе и неком процессе, который пошел.
   По большому счету процесс, который был действительно заметен - это было появление на улицах большого количества проституток и неимоверный бардак во всем советском хозяйстве, который в одночасье всплыл наружу.
   Директиву Горбачева - Лигачева о вырубке в стране виноградников ЦРУ, как он помнил, изучало и анализировало несколько недель, но так и не пришло к однозначному выводу, что за этим скрывалось.
   Некоторые эксперты утверждали, что это делается для того, чтобы военная техника, особенно колесная, могла быстрей выдвинуться на передовые позиции, другие говорили о том, что в этих местах затевается большое военное строительство, скорее всего ракетных шахт. Третья группа специалистов говорила, что в тех краях просто не хватает дров.
   Так или иначе, вопреки или благодаря стараниям бойцов невидимого фронта, в котором был и Алекс, произошла разрядка напряженности и обмена ракетными ударами можно было уже не опасаться. Пришлось осваивать смежные профессии.
   Алекс прошел курсы повышения квалификации, после которых он уже довольно сносно мог отличать секретные материалы оборонных заводов от конспекта студента технического вуза, регулярно посещающего лекции.
   Последняя длительная командировка по линии технического шпионажа у Алекса была в бывшую ГДР, где он успешно покупал у советских военных, покидающих страну, различные секретные сведения. Когда военные уехали, шпионить уже было не за кем и пришлась возвращаться.
   С тех пор он работал в штаб-квартире ЦРУ в аналитическом отделе. Поэтому для него полной неожиданностью стало приглашение полковника Дриллера, заведующего русским отделом, вернуться на оперативную работу в его отдел.
   - Сэр, я ведь уже три года не занимаюсь оперативной работой, - вежливо напомнил Алекс, когда они с полковником Дриллером сидели у него в кабинете и пили кофе.
   - Алекс, ты же был одним из лучших оперативников.... Неужели так постарел? - усмехнулся Дриллер.
   - Нет, я чувствую себя в форме, - возразил Стоун, - Тренировки, пробежки. Много читаю...
   - На каком языке Алекс, если не секрет?
   - В основном на английском, конечно. Но раз в неделю обязательно что-нибудь читаю на немецком и французском. Иногда попадаются интересные публикации на русском.
   - И что в последнее время вам интересного попалось?
   - Весьма любопытная публикация сэр, - усмехнулся Алекс, - В газете “Известия” была статья о том, что на одного из крупных денежных воротил завели уголовное дело по обвинению в крупных финансовых аферах...
   - Ну и что? - поднял бровь Дриллер, - Обычное дело...
   - Да, но он тут же был избран в их нижнюю палату - Государственную Думу. Простите, сэр, это традиция?
   - Алекс, я пригласил тебя как раз в силу того, что ты один из немногих наших оперативников, кто неоднократно был в СССР в различные периоды времени, поэтому должен примерно представлять историю развития демократии в этой стране...
   - По-моему здесь не демократия, а уголовщина, - хмыкнул Алекс, закуривая, - Беспредел.
   - Вот, вот, - оживился Дриллер, - Вы хорошо знаете их выражения! Короче говоря, у меня есть предложение: что скажете, если я вам предложу через полгода командировку в Россию?
   - Легальную или нет? - Алекс безучастно выпустил струю дыма.
   - Нелегальную. Получение визы исключается...
   - Сэр, я в аналитическом отделе весьма неплохо себя чувствую. Воздух России мне вреден.
   - В случае удачно проведенной операции исполнитель получит полмиллиона долларов, - небрежно бросил полковник.
   Стоун оживился:
   - Такой ценный материал?
   - Прежде вы должны дать согласие...
   - Согласен. Продолжайте.
   - Вы ведь занимались промышленным шпионажем? - спросил полковник Дриллер и, не дожидаясь ответа, продолжил, - В одной из лабораторий Сибирского отделения РАН в прошлом году было получено неизвестное вещество, обладающее уникальными свойствами: оно сгорало практически мгновенно и без остатка, без дыма.
   - Идеальное вещество для твердотопливных ускорителей, - вставил свое замечание Стоун.
   - Вот именно, - кивнул Дриллер, - Но это еще не все. При осуществлении реакции синтеза, судя по имеющимся данным, был получен быстродействующий отравляющий газ без запаха, вкуса и цвета!
   - А откуда данные по этому делу? - Алекс закурил вторую сигарету.
   - Вы знали Джона Вуда? - в свою очередь задал вопрос Дриллер.
   Стоун наморщил лоб, потом мотнул головой:
   - Нет..., вроде нет.
   - Агент “Тампакс” был заброшен еще в СССР, в горбачевские времена. У него были прекрасные документы и великолепная легенда. Мы его сориентировали на получение данных по секретной лаборатории в Нижнем Пропиле. Это в 80 милях от города Верхний Пропил, резиденции “Тампакса”...
   - А Верхний, этот, как его... Пропел, это где?
   - Это примерно в ста милях к югу от Новосибирска. Я надеюсь вы знаете, где Новосибирск?
   - Да, - кивнул головой Стоун, - Это примерно в четырех тысячах миль от Японских островов. Строго на Запад. Послушайте, а нельзя ли поближе к делу, сэр? И чашечку кофе с коньяком?
   - Я в вас, Алекс, никогда не сомневался, - засмеялся полковник и, позвонив секретарше, заказал кофе, потом продолжил:
   - Джон Вуд провел блестящую операцию, завладел секретными материалами лаборатории, но потом по неизвестным нам причинам он стал игнорировать указания центра и повел расследование собственным путем. Он захотел удостовериться в правильности полученных материалов экспериментальным путем. В результате он погиб вместе с материалами. Вы читали о взрыве под Нижним Новгородом?
   - Что-то припоминаю. В газетах было. В советских, причем. А-а, вспомнил, что-то о взрыве удобрений на полях! Там еще была одна запоминающаяся строка: “...По оценкам западных специалистов мощность взрыва составила десять килотонн.”
   - Чушь, - поморщился Дриллер, - Это они потом сами взорвали в другом районе для отвода глаз. На самом деле взрыв был значительно слабее, но его засек наш спутник и сделал снимок. Так вот, по спектральному анализу этот взрыв что-то близкое к реакции аннигиляции!
   - Ни фига себе! - выкатил глаза Стоун, - Дело пахнет Нобелевской премией!
   - Вот именно, мой друг, - ласково сказал Дриллер, отпивая кофе, - Поэтому я думаю, что тебе надо срочно изучить досье по операции “Лаборатория”. После этого предстоят долгие тренировки, причем одна очень специфическая. Ты готов?
   - Всегда готов! - Стоун твердо кивнул головой.
   - Я не сомневался в тебе, мой мальчик, - Дриллер ласково хлопнул Алекса по плечу и поднял рюмку с коньяком:
   - За успех!
   Когда Алекс ушел, полковник Дриллер достал из ящика стола сигару и молча раскурил её. Он всегда закуривал сигару, когда впереди предстояло новое, волнующее дело.
   Полковник вспомнил, как шесть лет назад он вот так же разговаривал с Джоном Вудом, напутствуя того на полную неведомых опасностей нелегальную работу в СССР, и как они вот так же выпили по рюмке коньяка.
   Дриллер вспомнил, каким талантливым учеником был Джон, как прекрасно тот усваивал материал занятий, готовил домашние задания, овладевал русским языком, особенно матерным.
   Единственное, в чем себя корил полковник - это слабая подготовленность Джона в дисциплине "налаживание контакта с потенциальным носителем информации при помощи спиртных напитков", впрочем в то время этой дисциплины, как самостоятельного предмета, в учебной программе еще не было.
   "Надеюсь, Алекс будет удачливее.... И подготовленнее.", - подумал про себя Дриллер и заказал секретарше еще одну рюмку.
  

ГЛАВА 5. Особенности подготовки агентов ЦРУ в период демократических преобразований в России.

   Пять месяцев интенсивной безвыездной тренировки Алекса Стоуна на спецбазе ЦРУ прошли очень быстро.
   Алекс жил в однокомнатной квартире в стандартном панельном доме, специально построенным на территории базы строго по советским проектам.
   Рядом с подъездом располагалось некое пространство, захламленное различным мусором, которое почему-то называлось "детская площадка", помойка с вечно наполненными баками и сомостийная стоянка автомобилей советского производства различной степени задолбанности. Как потом объяснил заместитель начальника школы по материально-техническому снабжению полковник Драйвер это была самая трудная часть реквизита.
   В непосредственной близости от дома, где жил Алекс и еще несколько человек, включая женщин и детей, стояли еще несколько домов явно бутафорского плана, но они достаточно точно передавали колорит среднегрязного московского района.
   Для полноты картины рядом функционировала пивная, винный и продовольственный магазины, принципиально ничем не отличавшиеся друг от друга и загадочное заведение под названием "Химчитка" (на отсутствие буквы “c” похоже никто внимания не обращал, что было в полном соответствии с российским менталитетом).
   Дополняли картину неброские вывески на домах: "ЖЭК 7", "Отделение милиции 13", "Региональное отделение ЛДПР" и художественно выполненные надписи на стенах: "Вовка - дурак", "Света, я тебя люблю", "Ельцин - иуда", "Спартак-чемпион" и неизменная, как мавзолей Ленина, надпись "Х.й".
   Обитатели дома, где прожил пять месяцев Алекс, тоже были разные, но все говорили только по-русски, включая негра, который изображал роль водопроводчика.
   Алекс вставал в семь утра, делал зарядку, ел самостоятельно приготовленный завтрак и шел на работу, которая располагалась в полукилометре от дома в каком-то странном доме, стилизованным под советское учреждение под странной вывеской "Торгово-производственная фирма “ПЛЮС”".
   В 9 утра Алекс входил туда, вяло махал рукой вахтеру, требовавшему пропуск, и садился за стол в какой-то комнате, где еще было пять человек. В течение двух-трех часов в день они должны были производить обзвон возможных клиентов по специально выданным для этого персональным справочникам.
   Номенклатура товаров каждый день менялась: от жвачки "Дирол" до компьютеров "Пентиум", неизменным оставалось только одно: все разговоры велись только на русском языке, на другом конце провода сидел человек, для которого русский язык был родным и все разговоры записывались на пленку, после прослушивания которой, курсантам ставили оценки и корректировали задание.
   Для разнообразия время от времени в комнату входил какой-то человек в модном костюме и начинал орать, что они опять не выполнили план продаж. Один раз Алекс не выдержал:
   - Ты чего орешь, х.. с ушами! - рявкнул он, оторвавшись от телефонной трубки, - Не утомляй, видишь: люди работают!
   Мужик в костюме даже задохнулся от возмущения:
   - Что-о? Как ты сказал? Как фамилия!? Я тебя без зарплаты оставлю!
   - Я сказал, что ты х.. с ушами. Может быть и без ушей. Оставишь без зарплаты - я расскажу твоей жене, что ты трахаешь секретаршу в кабинете, понял?
   Мужик сделал глотательное движение и вышел из комнаты. Остальные курсанты весело загоготали.
   После двух-трех часов этого издевательства следовал перерыв на физические упражнения, затем начиналась индивидуальная подготовка по персональным программам, ведущее место в которой занимала языковая подготовка. Вечерами иногда курсанты снова встречались в небольшом кинотеатре, где шли новые русские фильмы, а иногда соображали на троих в пивной или рядом, на лавочке под пальмой.
   Периодически кто-то из обитателей этого микромира напивался и начинал буянить, либо падал в кусты, как это принято в России. Обычно в таких случаях подъезжала странная машина желто-синего цвета с надписью "Милищия", отключившегося человека закидывали вовнутрь два каких-то угрюмых типа в странной униформе, после чего машина уезжала.
   Как предупреждал полковник Дриллер:
   -Учти, Алекс: все будет натурально, как в России, включая настоящую водку и русское пиво. От этого не уйти. Главное в нашем деле - реализм!
   - А если придется кому-нибудь по морде дать? - поинтересовался тот.
   - Можно, но только не насмерть. Бить очень аккуратно! И учти, среди обитателей вашего отсека есть настоящие русские, которые будут оценивать построение фраз и адекватность реакций на ситуацию...
   Зачеты по предметам начались уже на втором месяце обучения. Однажды Алекс в выходной день вышел из подъезда без какой-либо цели: просто хотелось пройтись, к тому же дома кончался хлеб и колбаса. Заодно надо было купить пива.
   Около подъезда какой-то незнакомый мужик в замызганной рубашке и тренировочных штанах склонился над капотом иномарки - это была автомашина, известная Алексу, как "Жигули".
   - Слышь, командир, - оторвался от машины мужик, - Посмотри, есть ли искра на проводе. Я крутану стартер, а ты подержи провод...
   - Давай, - согласился Алекс, - Только со скорости сними...
   Мужик хмыкнул и кивнул головой. Алекс взял провод и поднес его к корпусу. Мотор натужно заурчал.
   - Ай, б...!, - крикнул Алекс и грязно выругался. Он бросил провод, почувствовав, как его дернуло током, - Есть искра, е. т..ю мать!
   Мужик удовлетворенно кивнул головой:
   - Значит карбюратор пи..ит. Давай я сниму шланг, а ты крутани стартер - посмотрим, идет ли бензин.
   - Думаешь бензонасос? - задумчиво спросил Алекс.
   - А х.. его знает, может и он, может и еще чего-нибудь, - мужик склонился над капотом, - Слышь, дай-ка мне отвертку!
   - А где она? Мать её..
   - Да там лежит, на корыте...
   - Нет здесь ни х.., - сказал Алекс, поискав вокруг.
   - Да там она, ё. твою м..ь! Посмотри под ногами!
   - А-а-а, нашел! Вот сука! - довольно сказал Алекс, найдя отвертку.
   Через полчаса совместными усилиями машина завелась и мужик удовлетворенно закурил сигарету:
   - Ну спасибо, друг - помог! Как тебя звать то?
   - Алексей, - улыбнулся Стоун, - А тебя?
   - Меня Сергеем, я во втором подъезде живу. Может пойдем, дернем по сто пятьдесят?
   - Вечерком может быть. Мне еще по делам нужно.
   - Ну, бывай. Встретимся еще...
   Однажды Алекс, придя вечером домой, обнаружил, что из крана на кухне весело бежит вода. Он попытался завернуть кран, но вода потекла только быстрее. Алекс вспомнил, что существует какая-то странная организация, называющаяся ЖЭК и, посмотрев в справочнике, набрал номер.
   - Да! - рявкнул кто-то на другом конце провода, - Слушаю!
   - У меня кран течет, - несмело сказал Алекс, - На кухне.
   - Адрес!? - рявкнул опять неведомый голос.
   - Улица Коммунистическая, дом 1, квартира 13, - уже смелее ответил Стоун.
   - Сейчас мастеров нет, записываю на завтра. С 10 часов будьте на месте...
   - Я ж работаю!
   - Все работают. Работа - не волк. Записывать?
   - Давай. Во сколько придет то?
   - Я ж сказал: с десяти, - ответил раздраженно голос и в трубке послышались гудки.
   Утром на следующий день Алекс позвонил на работу и стал ждать слесаря. В 2 часа дня в дверь позвонили. Алекс открыл: на пороге стоял негр в грязной телогрейке и кирзовых сапогах, сжимая в руках обшарпанный чемодан. В углу губ тлела сигарета.
   - Ты, что ль, вызывал? - хриплым голосом спросил негр.
   - Я. Только я ждал раньше..., - буркнул Стоун.
   - Раньше только инфаркт бывает, - небрежно процедил слесарь, - Показывай, что тут у тебя...
   Алекс проводил негра на кухню, где из крана весело бежала вода. Тот, увидев поток, ругнулся и пошел перекрывать воду. Потом долго гремел ключами, бурча что-то под нос, причем было ясно, что это не стихи. Через десять минут он выпрямился:
   - Слышь, хозяин. Вентиль нае..улся. Ни хрена не выйдет.
   - А чего делать? Вода-то течет!
   - Я что, фокусник, что ли? Говорю: вентиль накрылся. У меня запасного нет. Иди покупай, я поставлю.
   - Ладно. Сколько стоит запасной? - махнул рукой Стоун, доставая бумажник.
   - Сколько, сколько.... Гони пузырь и все будет в норме...
   Алекс вздохнул и, пройдя в комнату, вытащил бутылку водки "Московская". После её появления негр повеселел и быстро закончил работу.
   - Ну, бывай хозяин. Будет работать как часы. Если что - звони. Спросишь Васю.
   Негр Вася с шумом сложил в чемодан инструменты, сплюнул в раковину и, присвистывая, вышел.
   Алекс тихо выругался сквозь зубы и взял веник: надо было убрать грязь с сапогов сантехника.
  
  

Глава 6. Особенности подготовки агентов ЦРУ в период демократических преобразований в России (часть 2)

  
  
   Но самое страшное испытание ждало Алекса впереди. Это было уже в конце пятого месяца. В конце учебного дня ему внезапно позвонил полковник Дриллер и попросил зайти.
   Выйдя за периметр учебного центра, Алекс почувствовал громадное облегчение. Полковник Дриллер тепло поздоровался и усадил его на кресло. Потом заказал две двойных порции виски.
   - Ну что, Алекс, как ты себя чувствуешь? - спросил полковник на сносном русском языке.
   - Спасибо командир, - небрежно ответил Алекс, - Можно было бы и повеселее. Скучно. Все рожи надоели.
   - Ничего, скоро конец. Та-ак, давай посмотрим твои оценки, - с этими словами Дриллер взял со стола какой-то лист, - Ну что ж, оценки положительные: по взаимоотношению во дворе - "отлично", водитель остался очень доволен. По контактам с муниципальными службами - "хорошо". По контактам с сослуживцами - "хорошо", по контактам с руководством - "неуд". Посмотрел я рапорт по вашему разговору с боссом - ты уж слишком! Назвать начальника членом с ушами, это перебор!
   - А что он, падла, орет на меня! - возмутился Алекс, - За это можно и в морду схлопотать...
   - С начальством так не положено, Алекс. У них нельзя. Так что придется еще разок повторить тему.
   Алекс скривился:
   - А нельзя ли покороче? Мне ведь там не работать?!
   - Нельзя. Все должно быть по программе. Давай посмотрим, какие фильмы ты посмотрел. Та-ак: "Семнадцать мгновений весны", "Мертвый сезон", "Подвиг разведчика" (полковник поморщился), "Вокзал для двоих", "Петровка 38", "С легким паром!", - полковник что-то еще пробубнил про себя, потом бросил лист на стол, - Ну ладно, это всё неплохо, но тебе совершенно необходимо посмотреть совершенно новый русский фильм "Особенности национальной охоты". Только что привезли. Пиратская копия, - с этими словами Дриллер вытащил из стола видеокассету и передал её Алексу.
   Тот молча выпил принесенное виски и собирался уходить, но Дриллер жестом руки остановил его:
   - На этой неделе тебе предстоит сдать главный зачет: "контакт с носителем информации при помощи спиртных напитков". Зачет будет проходить в пивной, где ты уже был. Среди посетителей будут настоящие русские с определенной информацией, тебе предстоит выудить у контактного лица всё, что тебе нужно. Учти, весь процесс записывается на видеопленку. Потом вместе будем просматривать.
   - Однако..., - протянул Алекс, - И когда это будет?
   - Не могу сказать - секрет. Готовься..., - сказал полковник и поднялся. Когда они с Алексом прощались, щелкнул микрофон внутренней связи и раздался голос секретарши (на английском):
   - Сэр, тут к вам пришел инструктор из русской зоны. Говорит, что им задерживают выдачу "Эссенциале", а скоро испытания в пивной. Пропустить?
   - Через минуту, - ответил полковник и потрепал Алекса по плечу, - Вот видишь, как все готовятся! Давай, иди, не хочу, чтобы тебя видели, - и он проводил Алекса через соседнюю комнату.
   После встречи с полковником Алекс два дня анализировал полученную информацию и обдумывал линию поведения на зачете. За эти дни он успел поговорить с начальником на работе, выпить с ним по стакану, встретил Сергея из второго подъезда, который затащил его в пивную, а затем они пошли по бабам.
   В очередную субботу Алекс встал в девять утра и, позавтракав, уже собрался совершить традиционную утреннюю пробежку, как вдруг зазвонил телефон. Алекс снял трубку:
   - Да!
   - Алексей? - голос в трубке не спрашивал, а скорее утверждал, - Алексей Иваныч?
   - Да я. Слушаю..., - ответил Алексей. Он понял, что начинается заключительная часть подготовки.
   - Вам надлежит к 11 часам прибыть к объекту "пивная". Задание: вступить в контакт с носителем информации. Приметы: рост метр восемьдесят, возраст - около 40 лет. Волосы темные с проседью, глаза зеленые. Объект владеет информацией по оборонной отрасли в области химии. Напоминаю: пытки применять нельзя. Вы все поняли?
   - Спасибо, понял. Когда представить информацию?
   - Вам позвонят. Представятся Мишей. Дальнейшие инструкции получите от него. Удачи...,- в трубке послышались короткие гудки.
   Алекс вздохнул и положил трубку. Потом выпил немного подсолнечного масла, принял душ и оделся в старые потертые джинсы. Рубашка синего цвета тоже была не первой свежести. Потом Алекс сунул в карман российские денежные знаки, эквивалентные двадцати долларам, взял полиэтиленовый пакет и вышел на улицу.
   Было уже довольно жарко. По пальмам весело гулял вирджинский ветерок, напоминая о солнечной России и хороших сигаретах. По пути в магазин Алекс встретил сантехника Васю, который, похоже, уже был здорово поддатым.
   - Здорово, хозяин, - поздоровался тот, - Как кран, не текёт?
   - Не текёт, - ответил Алекс, - Но гудит...
   - Во-во! - обрадовался Вася, - Я тоже!
   Алекс махнул ему рукой и пошел в магазин: надо было купить бутылку водки.
   В пивном баре было человек десять, что для субботнего утра было вполне нормальным. Алекс подошел к стойке, над которой висела вывеска "Требуйте долива пива после застоя пены", и заказал две кружки. Покуда мужик, одетый в местами белый халат, наливал, Алекс оглядел зал.
   Свой объект он вычислил почти сразу: мужик в линялой рубашке неопределенного цвета, относительно белых штанах и ботинках в дырочку сидел за крайним столиком, на котором стояло две кружки и лежала какая-то рыба, судя по виду - замученная до смерти. Около него вертелась какая-то небритая личность, судя по морде лица, после сильного перепоя. Объект-носитель информации вяло отмахивался от того куском рыбы.
   Алекс подошел к столику:
   - Не занято?
   Тип в линялой рубашке лениво махнул рукой:
   - Садись, не заказано.
   Алекс присел, поставил кружки, пакет поставил под стол и с удовольствием сделал глоток: пиво, как ни странно, было неплохим. Небритая личность встала за спиной и загундосила:
   -Слышь, браток. Дай пять тыщ: шланги горят, помираю...
   Алекс обернулся и смерил того взглядом: грим был сделан идеально.
   "Все-таки молодцы наши визажисты!" - подумал про себя с удовольствием он, - "Куда там этому ё...ому Голливуду!". Тут Алекс понял, что его мысли были на русском языке и закашлялся:
   - На тебе три штуки и вали отсюда!
   Небритая личность схватила бумажки и устремилась к стойке. Носитель информации хмыкнул:
   - К вечеру опять под кустом будет.
   Алекс кивнул, отпил глоток пива и закурил:
   - Что делать - жертва застойных явлений!
   - Ага, - кивнул собеседник, - Жертва. Только не застойных, а застольных явлений.... Между прочим - это бывший секретарь местной партячейки.
   - Да ну-у! - почти натурально изумился Алекс, - Ну-у, за это нельзя не выпить! - с этими словами он вытащил из пакета бутылку "Московской" и пластмассовый стаканчик. Собеседник крякнул и посмотрел по сторонам.
   - Будешь? - утвердительно спросил Алекс.
   - За партию нельзя не выпить, - махнул рукой носитель информации, - Только понемножку...
   Первые сто грамм улеглись совершенно бесследно. Мужик в линялой рубашке закурил и спросил Стоуна:
   - Тебя как звать-то? Меня Вовой.
   - Алексей, Леша. Будем знакомы, - и Алекс набулькал еще по сто грамм.
   - Ты чего-то частишь, - ухмыльнулся Вова, но сто грамм проглотил быстро, потом отломил кусок рыбы и со смаком закусил. Алекс уже проглотил кусок и теперь медленно затягивался сигаретой.
   - Ты живешь, что ли здесь? - спросил Вова. Он расстегнул рубашку и в задумчивости отпивал из кружки пиво.
   - Да-а..., рядом здесь. А работаю в новом районе. Фирма "Плюс", может слыхал?
   - Не..., ни плюса ни минуса. Я по другой части...
   - По государственной, что ли? - углубил канву разговора Алекс.
   - Ага, можно сказать, что так..., - ухмыльнулся Вова.
   - За это нельзя не выпить! - заметил Алекс и налил последние по сто пятьдесят. Бутылка 0,7 опустела.
   - Хороший ты мужик, - как-то тепло заметил Вова, - Чувствуется, что свой. Знаешь, я бы с тобой в разведку пошел!
   - Какую разведку!? - вздрогнул Алекс, - Я по коммерческой части!
   - Ха-ха-ха! - засмеялся Вова, - Шутнык, однако. Ладно, давай еще пузырь возьмем, не возражаешь?
   - Одобряю, - кивнул Алекс, - Как и всю партийную линию.
   Вова подошел к стойке и через минуту вернулся с бутылкой "Столичной". Первый тост выпили “за удачу”, потом Вова долго жевал рыбу и, наконец, спросил:
   - А ты вот в науках чего-нибудь соображаешь?
   Алекс отрицательно помотал головой. Он действительно ничего не соображал.
   - Во! - поднял палец Вова, - А наука - дело тонкое! Особенно каталитические реакции при высоких температурах в диффузорном пространстве при турбулентных течениях!
   Алекс икнул:
   - При каких течениях?
   - Турбу-лентных, - в два приема повторил Вова, - Ты так просто не поймешь...
   - Наливай! - махнул рукой Алекс.
   Вова плеснул в стаканы. Водка полилась извивающейся струйкой.
   - Вот видишь - завихряется. Значит, турбулентное, - пояснил он.
   - Теперь понял, - Алекс и опять икнул, - Давай выпьем за химизацию и эту, как её, электрификцию, мать её...
   - Как я тебя понимаю! - Вова выпил, потом подошел к Алексу и обнял его за плечи, - Ты меня уважаешь?
   - У-ува-ажаю, - кивнул тот, - А в-вот рас-скажи, как идет р-реакция нейтрализации, а?
   - Ну-у-у, это п-просто так не п-понять, - Вова покачал головой и достал из небольшой сумки тетрадь, - Вот смтри, поймешь?
   Алекс добросовестно пытался что-нибудь рассмотреть, потом мотнул головой:
   -Ничего не пнимаю, - и сунул тетрадь к себе в пакет.
   -Давай за то, чтобы тебя все пнимали и даже тогда, когда не знаешь, чего надо по-онимать...
   -Хоррошие тосты гутаришь, - кивнул головой Стоун,- Ты случайно тамадой не был?
   -Не-е, у нас с этим делом строго. А то был у нас один шутник, ка-а-торый любил говорить, что он и членом суда был и членом туда. А теперь в дворниках.
   К их столу подошел небритый мужик, который час назад ужу выпросил у Алекса деньги на похмел, но ему хотелось еще.
   -М-у-ужички, не поможете ищо малой толикой. Шланги не проходят.
   Вова медленно повернулся к тому:
   -Слушай, тебе что здесь, армия спасения? Вон иди к свеженьким, а мы за жизнь говорим. Не мешай.
   Небритая личность вдруг завопила:
   -Граждане! Вы посмотрите во что превратили бывшего члена верховного совета! Мы за них жизню клали в девяносто первом, а они! Гнать их отсель взашей...
   Последнюю фразу небритая личность не успела произнести так как Вова врезал тому пониже живота и личность отлетела на соседний столик. Забренчали кружки.
   -Эй, парень! - встали из-за стола двое среднемордоворотистых парней, - Ты нам пиво разлил!
   -Сейчас уладим, - примирительно махнул рукой Вова и покачиваясь пошел к стойке, где бармен одной рукой наливал пиво, а другой говорил в телефонную трубку, причем явно не анекдоты.
   -Сколько тебе за ущерб!? - повернулся с кружкой Вова, но парень был уже слишком близко, поэтому кружка попала ему по зубам, а пиво на рубашку.
   -Наших бьют! - завопил второй мордоворот и кинулся на Вову. Алекс в это время вмазал еще раз бывшему члену верховного совета и тот упал на второго обидевшегося.
   Когда приехала желто-синяя машина с надписью "Милищия", в драке уже участвовали все, кроме бармена и бывшего члена верховного совета, который потихоньку допивал пиво из всех кружек.
   В отделение, куда их привезли, было пусто и гулко. За стеклянной витриной сидел какой-то капитан, судя по звездочкам, и уныло смотрел новости из Москвы.
   -Принимай, Михалыч! - весело крикнул сержант, вводя их в камеру? - Устроили драку. Двух человек замочили...
   -Насмерть, что ли? - немного испуганно спросил капитан.
   -Да нет, пивом. Словом, сорвали торжественное мероприятие, - Будем оформлять?
   -Давай, пиши если хочешь. Мне чего-то неохота. Никого на поранили?
   -Ну, губу одному разбили, другому штаны порвали. Так, херня..
   -Ну пускай штраф платят и идут к... матери!
   -Эй, козлы. Деньги есть? - спросил сержант.
   -Есть, - сказал Вова, - Десяткой разойдемся?
   -Это на одного, а на второго?
   Алекс все время сидел тихо, потом вдруг встал:
   -Я ни в чем не виноват. Они первые начали. Позвоните полковнику Дриллеру, он все объяснит!
   Милиционеры улыбнулись, посмотрев на Стоуна:
   -Дриллеру, говоришь, ха-ха-ха. А может еще и группенфюреру Мюллеру. Или Розенбергу? А может Рабиновичу? Твоего Дриллера не Абрамом зовут, случайно?
   -Его зовут сэр Джордж Дриллер. И вы это знаете. Всё, концерт окончен, давайте выпускайте.
   Капитан с сержантом весело рассмеялись, причем сержант зачем-то стал стучать резиновой палкой по столу. Вова шепнул Алексу:
   -Ты, эта, в банку не лезь. Давай деньги, сколько есть и линяем отсюда. Ребятам с нами тоже не резон возиться - пятница ведь. А Жриллеру твоему позвонишь снаружи.... Понял?
   Алекс кивнул головой и Вова крикнул мильтонам:
   -Эй орлы, давай выпускай. У нас здесь все в порядке.
   Когда сержант вошел в камеру, Вова сунул ему свою двадцатку и двадцатку, которую нашел у себя в кармане Алекс.
   -Ну как, функция может действовать? Параменты задания правильные?
   -Знаешь, Вова, вали ты отсюда. Уже всем надоел. И твоего Мюллера бери - уж очень умничает. А то мы бы его быстро вылечили...
   -Все, командир, линяем. Я надеюсь, все останется между нами, ну и наблюдателями?
   -Кроме бабок, - хихикнул сержант, - Им они ни к чему.
   Когда Алекс с Вовой вышли на свободу, солнце уже клонилось к закату и по пальмам тихо пробегал ветерок. Тепло накатывалось волнами, пахло экзотикой. Возле пивбара лицом в кустах лежал бывший член верховного совета, причем было видно, что об него пару раз вытирали ноги.
   -Ладно, по домам, что ли? - грустно спросил Алекс. Настроение было испорчено.
   -Да-а, давай. Завтра я часов в 12 подгребу. Хочешь - приходи.
   -Приду, - кивнул Алекс, - ощупывая под брюками заветную тетрадь в пакете.
   Задание он все-таки выполнил! Только голова совсем была плоха. Он вспомнил, как неделю назад им выдали “Эссенциале” и поспешил домой.
  
   ГЛАВА 7. Последние штрихи перед заброской в Россию
  
   Шесть месяцев обучения подошли к концу. Алекс уже мог витиевато выражаться на смеси матерного и литературного, мог дать совет человеку, где располагается территориальное управление ЛДПР или дать тому по морде, в зависимости от обстоятельств, знал, что от Люськи из четвертого подъезда ушел мужик и теперь он таскает в постель первых встречных. Одни раз этим первым встречным был Алекс и нельзя сказать, что он не хотел бы встретить её вновь. Словом, эта жизнь вошла в него вместе с водкой, которую приходилось алкать чуть ли не каждый день в соответствии с программой адаптации к условиям России.
   И вот, наконец, полковник Дриллер вызвал его к себе, причем приказал захватить все вещи.
   "Все, дембель...", - с облегчением вздохнул Алекс и пошел на выход из периметра.
   -Эй, хозяин! - услышал он знакомый голос негра-сантехника, - Ты надолго? А то собирался к тебе зайти, кран посмотреть!
   -Скоро другой въедет, у него чинить будешь, а я на побывку поехал, - родителей повидать!
   -Молодец. Уважаю. Приедешь - сходим, остограмимся!?
   Алекс кивнул головой и миновал КПП. Крытый коридор, ведший от ворот, приятно охлаждался кондиционерами марки "Де Лонги", а также разнообразился новыми лицами, которых Алекс не знал.
   Полковник Дриллер принял его очень радушно, усадил на широкое кресло и заказал кофе с коньяком.
   -Коньяка, наверное, побольше? - почти утвердительно спросил он. Алекс пару раз утвердительно кивнул головой.
   -Ну-у-у, мой мальчик, программа подготовки почти закончена. Во сне ты уже иногда говоришь по-русски, хотя иногда у тебя проскакивают нехарактерные выражения типа “мне наливай поменьше” или “как вам не стыдно!”. Получение информации в пивной, в целом, прошло неплохо, но милиции надо избегать: в реальных условиях они могли украсть все деньги и документы!
   -Вот падлы! Мы ведь только защищались! Эти придурки сами на нас напали!
   -Да-а, но в ментовку вас ведь забрали. А потом доказать что-либо будет почти невозможно, если не дать денег. Ну ничего, ребята были предупреждены, все нормально. Надо будет только Володе сказать, чтобы потише бил - прибьет еще кого.
   -Он вообще действовал очень аккуратно, - заметил Алекс и в это время в кабинет секретарша вкатила столик, на котором стояла бутылка "Мартель", два стакана и две чашечки с кофе.
   Когда они выпили по одной, полковник достал из письменного стола какие-то газеты и документы.
   -Вот, ознакомься. С этим пойдешь через кордон.
   Алекс привычно полистал советский паспорт, умеренно потертый, чтобы не вызвать подозрений и охотничий билет всеармейского охотничьего общества, слегка залитый портвейном. Там же были вложены какие-то бумажки из наркологического и психоневрологического диспансеров.
   Алекс долго перебирал все эти бумажки и изредка хмыкал
   -Ну, а это на хрена? - спросил о бумажках, - Я ведь устраивать на работу не буду. Потом, меня совершенно не устраивает, что в справке из психдиспансера указано "маниакально-депрессивный психоз в вялотекущей форме".
   -Мало ли..., -философски изрек Дриллер, - У них там всего не предусмотришь. Может, потребуется под психа закосить. Короче говоря, маршрут такой: мы тебя переправляем в Литву под видом пастора на конгресс клерикалов. У нас там как раз крепко агент сидит. Внешне он весьма похож на тебя. Там ты оставляешь ему все свои легальные документы и самостоятельно двигаешься к Белорусской границе. Оттуда уже прямая дорога на Россию.
   -А если на границе схватят? - задал резонный вопрос Стоун.
   -Господи, скажешь - заблудился: у них же там граница почти не маркирована. В крайнем случае, возьмешь в карман несколько купюр покрупнее - скажешь у родственников одолжил. Ну не учить же тебя?
   -А охотничий билет зачем?
   -Ты смотрел "Особенности национальной охоты"?
   -Ну-у...
   -Ты понял, как легко завязать контакты на охоте?
   -Значит, нам водку на вертолете будут привозить!? Нет, это уж слишком! Я так не выдержу!
   -Это гипербола. Не надо так переживать, Алекс. Ты же в разведке уже двадцать лет!
   -Сэр, я нелегально не переходил границу уже лет двенадцать. Думаете так легко войти в шкуру нелегала? А если кого-нибудь еще шлепнуть придется? Не люблю я этих переживаний. А потом еще под вышку подведут.... Так или иначе, но сезон охоты еще не открыт и это лишнее, - с этими словами Алекс отодвинул в сторону охотничий билет.
   -Возьми хоть военный! - Дриллер придвинул ему зеленую книжицу офицера запаса.
   -Какой дурак таскает с собой военный билет! - Алекс перелистнул книжицу и бросил её на стол, - Липа! Ни одной отметки о прохождении военных сборов...
   -Ладно, мой мальчик - тебе виднее. Значит, пойдешь под легендой священника. Остальное я тебе рассказал. Наш человек в Вильнюсе возвратится в Мюнхен вместо тебя. Ни одна сволочь не догадается...
   -Как показывает практика - одна сволочь все-таки находится... И она прекрасно знает, где найти других сволочей....Ладно, давайте дальше. Деньги!?
   -На дорожные расходы будут выданы десять тысяч, плюс необходимая сумма в русской валюте, чтобы не привлекать излишнего любопытства...
   -А этот, местный? Его какая роль? Только уехать вместо меня?
   -Нет, он еще вам даст карту-миллиметровку приграничной сопредельной зоны. Там даже лужи указаны.
   -Ладно..., - нехотя процедил Алекс, - кто я по первым документам?
   -Священник из Мюнхена. Алекс Штольц - едет на конгресс клерикалов. Литовская виза на месяц. Второй документ уже на имя Алексея Ивановича Каменева - родом из села Нижние Дубы, Смоленской области. Уехал оттуда десять лет. Последние десять лет проживает в Минске. Алекс, вы ведь довольно хорошо знаете Минск?
   -Доводилось, - Алекс сделал неопределенный жест рукой.
   -Далее: жена умерла от рака десять лет назад. Старший сын погиб в армии во время афганских событий. Дочка 18 лет вышла замуж за поляка и уехал к нему жить в Познань. Так что один ты одинешенек.
   -Дом то в деревне остался? - мрачно буркнул Алекс.
   -Обязательно. Даже подновляли и замки новые повесили. Вот ключики.
   Алекс двумя пальцами покачал перед глазами связку из трёх ключей, различной длины и поржавел ости, затем ухмыльнулся:
   -У Джона Вуда, кажется, тоже был дом в деревне. Это, что, теперь новое направление в работе ЦРУ?
   Дриллер пожал плечами:
   -Это разработка сверху. Мне кажется, что там просто любят российскую глубинку.... Ну, ладно. Далее: прибываете в Москву и оставляете сообщение о прибытии в тайнике, вот здесь, - Дриллер разложил перед Алексом план Москвы и указал место, - И немедленно уезжаете поездом Москва-Новисибирск. От Новисибирска, желательно попутным транспортом, добираетесь до города Нижний Пропил. Там то и расположено интересующее нас предприятие "НИИ Проблем Животноводства". Оно фактически является филиалом местного НИИХИМБУМ. Что там делают на самом деле, никому узнать не удалось, но смертельных исходов предостаточно. Это говорит о том, что на производстве вырабатывают высокотоксические компоненты, а может и еще чего похуже...
   -Или вентиляция у них ни к черту, - вставил реплику Алекс и отпил коньяка, - Так что же у меня за задача: наблюдать как дохнут эти химики?
   -Нет, дорогой мой, - ласково произнес Дриллер, - тебе нужно внедриться в лабораторию, либо кого-нибудь внедрить, либо подкупить, но достать материалы по опыту 77. Всё! А потом делать ноги. Маршрут отхода тот же.
   -Ага, или тебя вынесут вперед ногами..., - буркнул Стоун.
   -Накладки, Алекс. Все не предусмотришь. Ну, на первый путь снабжаем тебя специальным ножом с расширенными функциями и нашими фирменными часами "Коммандос", в них встроен будет радиомаяк, который будет засекаться со спутника. В случае чего - включай немедленно. Заряда хватит на год работы.
   -Я не собираюсь сидеть там год!... Ладно, - Алекс сгреб все в дорожную сумку, - надо еще кое-что поглядеть, узнать про текущую жизнь, встретиться кое с кем, только не с алкашом-сантехником. Я, надеюсь, отдел еще не обеднел в этом плане?
   -Сегодня вечером будь дома, - усмехнулся Дриллер, - К тебе зайдет представительница лиги защиты женщин от сексуальных домогательств.
   -Тогда я пошел. Мои апартаменты в этом уголке свободного мира еще не заняли?
   -Как обычно, 63 - год Карибского кризиса. Счастливо отдохнуть!
   Когда Стоун уже открыл дверь, Дриллер как бы мимоходом спросил:
   -А вот вы знаете, что делать, если в России женщина вместо того, чтобы заниматься с вами любовью вдруг скажет : “Милый, я хочу посмотреть по телику "Грейс в Огне"”
   -Там смотрят эту помойку?!
   -Увы, там еще смотрят "Санта-Барбара" уже десятый год. Выросло целое поколение, которое и не знает, а в чем там все-таки дело...
   -Кошмар! Какая деградация! Неужели нельзя было обойтись погуманней!? Я бы,... я бы сказал: “Знаешь, дорогая, Грейс может быть и воде и в медных трубах и в небе с бриллиантами - можешь повеселиться с ней вдвоем!”. Примерно так...
   -Неплохо, - кивнул головой Дриллер, - Только вряд ли твоя дама оценила юмор о Грейс в небе с бриллиантами. Люди, которые смотрят подобные сериалы, как правило, совсем незнакомы с творчеством "Битлз". Лучшую репризу по этой ситуации составил покойный Джон:
   Вспыхнут кострами синие ночи,
   Я Грейс-4 - дочка рабочих!
   Близится эра пятых костров
   Клич Грейс-4 - всегда будь готов!
  
   Какой ужас! - лицо Стоуна побледнело и он тихо вышел из кабинета. Секретарша посмотрела ему вслед долгим, задумчивым взглядом.
   Она никогда не смотрела “Грейс в огне” и даже “Санта-Барбара”. С мужчинами было интереснее.
   -Грейс, - позвал её полковник, - Грейс, вы не против сегодня вечером зайти к Алексу? Его номер 63...
  

ГЛАВА 9. Чекист - как много в этом слове...

   Майор Зайцев провел в Нижнем Новгороде ровно столько времени, чтобы убедиться - ни хрена нового он здесь не узнает. И, собственно, что мог знать капитан Шарапов и его жена Маша, которая только-только родила сынишку по имени Саша. Они осуществляли только оперативное прикрытие и просто не могли знать всей глубины и широты этой операции.
   Те отрывочные сведения, который Сергей прочитал в своем кабинете на Лубянке, натолкнули его только на одну мысль: единственный человек, который мог что-то знать - это был завлабораторией Гадюкин, который с маниакальным упорством тратил все свое время на расшифровку последний записи Кружкина, почившего в обозе (или в конвое, этого он точно не знал).
   Сереже также проходила мысль, что и агенты иностранных разведок тоже придут к этому выводу и будут выходить на Гадюкина, тем более, что полковник Лисицын предупредил об активности различных спецслужб, даже китайской.
   Однако пришлось встретиться с Шараповым и его милой супругой, благо это можно было сделать в неформальной обстановке.
   Когда он сидели в квартире Шараповых за бутылкой водки и пивом, Зайцев не мог отделаться от впечатления, что образ Дубова незримо (как и полагается бойцу невидимого фронта) присутствует в квартире, а его портрет висел на видном месте в комнате.
   -Так что Сергей, ничего я толком добавить не могу. Саша всегда был очень заводной человек и любил доводить дело до конца, хоть и своего. Даже за водкой в Осетию поехал, - тут Шарапов не удержался от смеха, - Ох и приключений там было!
   -Ну, с этими обстоятельствами дела я более или менее знаком. Непонятно только зачем надо было тащиться так далеко - самопальной водки всех городах завались.
   -В том то был и фокус! - Шарапов щелкнул пальцами, закуривая сигарету, - Этот хрен моржовый Деревянко вроде бы разгадал одну водочную составляющую реакции, а её Алексею Кружкину привозили из Осетии - там у него дружбан какой-то. Ну, в общем, они все посходили с ума, включая завлаба - тот вообще мог сидеть над опытами круглые сутки, хорошо ему пастух пожрать приносил и напоминал, что нужно сходить в туалет.
   -Так пастух-то тоже того, в ящик сыграл!
   -Ну да-а, при первом же опыте. Но дело живет! Я слышал туда нового "пастуха" пристроили, а Гадюкин новые приборы себе заказал. Вот видишь. Что-то там образовывается, только боюсь - опять ё..нет!
   Машенька, чуть располневшая после родов, потрепала Шарапова по голове и поставила тарелку с огурчиком. Когда погиб Саша Дубов, она поняла, что лучшего товарища в жизни ей не найти, только просила не влезать в опыты.
   -М-да-а, - не густо у нас с материалами. Вот только почему капитан Белкин погиб в прошлом году? Расследование закончено?
   -Закончишь тут, - Шарапов махнул рукой, - Никаких улик. Шел человек по улице, вдруг ему по башке ка-ак шандарахнет цветочным горшком - и тишина. Мы с опером через пять минут вломились в ту дверь, ну где окна открыты были - а там одна старушка парализованная, да кошка. Вот она и могла горшок задеть...
   -Как это парализованная старушка могла швырнуть горшок?
   -Я имел в виду кошку...
   Шарапов с Сергеем обменялись взглядами, потом тот с долей сомнения произнес:
   -А в Москве поговаривали, что его гантелей убили...
   -Ну уж это совсем бредни! Какая гантеля, когда выше этажом жильцов не было - в отпуске были все. Потом мы проверили - никаких следов. Так что несчастный случай на производстве. Мы даже на крышу слазили - никого не застали, хотя было видно, что там бомжуют. Вот и пытаемся хоть кого-нибудь словить...
   -Да-а, но это все дохлятина,- махнул рукой Зайцев, - время много прошло, да и записей никаких не осталось: все сгорело, - Сергей с расстройства выпил немного пива и затушил сигарету, - Слушай, - внезапно он обернулся к Шарапову, - а может тебя прикомандировать ко мне а? Дело ты знаешь, лексику тоже...
   -Не, Сергей, не обижайся. Видишь: жена с малышом сидит. Куда мне! Да и так по Нижнему тут всякие личности крутятся. Вот недавно из Габона атташе приезжал - чего ему надо? А еще несколько китайцев засекли, ну вроде как туристы. А ты попробуй их отличить от наших казахов или хакасцев!? Так что я здесь фронт берегу. А тебе в самый раз рвать в Нижний Пропил и схватить Гадюкина за одно место. Заодно и с Глухаревым поговоришь - он дома детективы пишет. Тараскин у него там консультант.
   -Это тот Глухарев, который с самого начала вел дело? Полковник в отставке?
   -Он самый. Аккурат после взрыва в деревне его и попросили. Теперь там майор Дроздов. Выпендриваться любит. Ну что, еще по маленькой? - с этими словами Шарапов налил еще по сто грамм. Маша заплакала:
   -Саша был такой чуткий человек, так предан Родине!
   Шарапов покосился на нее и выпил. Майор Зайцев последовал за ним. Некоторое время все хрустели огурцами, потом Зайцев спросил:
   -Ну а этот, расхититель социалистической собственности, как его, Змеев, что ли? Рассказал чего нового?
   Шарапов рассмеялся:
   -Да что он мог сказать, промокашка.... Мол, подвалил к нему какой-то очень деловой мужик, сказал, что из конторы по озеленению, ну и показал доллары. Тот мигом и смекнул, что можно хорошо подзаработать. А что уж он ему продал - это одному богу известно, потому там на складе полный бардак. Ну, навесили на него сколько могли и все. А накладные он уничтожил заранее.
   -Самое основное, что на предприятии Дубову должен был быть подставлен не Змеев, а Зуев, тогда бы все документы у нас были на руках, - вставила Маша и тоже выпила рюмочку.
   Зайцев почесал в затылке: ничего путного он не выяснил, да и смог бы. Даже смерть Белкина оставалась покрытой мраком.
   "Пойти, что ли еще раз парализованную сторожку попытать?" - мелькнула у него мысль и он поднялся с места:
   -Спасибо хозяева. О нашем разговоре, соответственно ни-ни!
   -Не первый год, Сергей Васильевич. Знаем все установки. Только мой совет: вам надо в Пропил - там все всегда разворачивается с большой скоростью.
   -Спасибо, коллеги, - и с этими словами Сергей вышел на улицу, стараясь идти подальше от карнизов. Нужную квартиру на 6 этаже по улице Герцена от отыскал быстро и на всякий случай перевел пистолет в боевое положение.
   -Кто там? - послышался голос из-за двери, явно не старческого тембра.
   -К Марии Ивановне мы. Из Собеса. Денежки вот принесли...
   -Сейчас! - дверь открылась и Сергей бочком протиснулся в квартиру. Никакой Марь Иванны там не наблюдалась, зато по квартире бродили какие-то мрачные личности в состоянии легкой небритости и девочки в состоянии легкой одетости. Кто из них мог претендовать на парализованную старушку предстояло выяснить.
   -Эй, кто за хозяина будет? - громко крикнул Зайцев, ненароком расстегивая кобуру под мышкой.
   -Ну я, - просипел какой-то тип, выдвинувшийся из-за шкафа. По комплекции он сам походил на двустворчатый шкаф, а по перегару - на подвалы, где моют использованную стеклотару.
   -А старушка где? - автоматически сказал Сергей с вопросительной интонацией.
   -Старушка? Какая старушка?
   -Документы есть? - спокойно спросил Сергей.
   -Документы? - хрипло рассмеялся детина, - сейчас будут. С этими словами он вытащил из-за шкафа двустволку и попытался навести её на Зайцева.
   Тот вытащил из-под мышки "Макаров" и упер ствол в лоб этому двуногому носорогу:
   -У меня документы посерьезнее будут, - сказал Зайцев и выдернул двустволку из рук одуревшего жлоба.
   -У кого еще есть документы? - веселым голосом крикнул Сергей, - Если таковых нет, прошу ближайшую особу возможно женского или приближенного пола путем набора по телефону "02" вызвать сюда милицию. Я предельно ясно излагаю?
   Две особы в майках предположительно красно-желтого цвета застыли в коридоре, глядя на скульптурную фигуру, чем-то напоминающую Минина с Пожарским, потом Минин (или Пожарский) отпустил двустволку. Сергей переломил стволы, которые на счастье оказались пустыми.
   -Первый акт закончен, - сказал он, - Жду второго...
   Тощая особа с одной голой грудью покрутила диск телефона и грубым ефрейторским голосом сказала:
   -Милицию можно..., адрес улица Герцена 6 квартира 25. Что случилось? Да какой-то псих пистолетом машет.... Вас поняли.
   Тощая фигура повесила трубку и прогундосила:
   -Приказали всем оставаться на местах...
   -За этим уж прослежу я, - жизнерадостно добавил Сергей.
   -Э-э-х, все равно пропадать, - вдруг взвыл двустворчатый шкаф и ринулся в комнату. Не успел Сергей и моргнуть глазом, как тот схватил со стола бутылку водки и за один присест приглушил её, не сходя с места.
   -Талант! - с долей восхищения проговорил Сергей и в это время шкаф мягко упал на пол.
   -Еще есть любители залиться? А то в милиции не дадут, правда и похмелиться тоже! - Зайцев закурил сигарету и уселся около входной двери на стульчике.
   Второй мужик, находившийся в помещении, похоже, давно потерял связь с реальностью и на последнее предложение Зайцева отреагировал идиотским смехом. Дамы, или относящиеся к таковым по половым признакам, если они имелись, принялись с лихорадочной скоростью одевать на себя что-то похожее на предметы женского туалета, правда, смотря как смотреть.
   В дверь повелительно постучали. По интонации было понятно, что это не почтальон. Сергей развернул свое удостоверение майора ФСБ, засунул пистолет в карман пиджака и легким движением руки открыл дверь, предусмотрительно отпрыгнув в сторону.
   -Всем лежать!!! На место!! Застрелю!! Молчать, суки!!! - с каждой новой фразой, выкрикиваемой как можно громче, в квартиру влетело человек восемь омоновцев, размахивающих пистолетами и автоматами. Один из них (последний) заметил Сергея и наставил на него пистолет:
   -Руки, мать твою!
   -Х.р тебе, вот гляди сюда, - с этими словами Зайцев ткнул омоновцу в физиономию удостоверение. Последовала немая сцена, потом тот опустил оружие:
   -Прошу прощения, товарищ майор, но сообщили про вооруженное ограбление...
   -Это я пистолетом успокоил вон того, в угольной майке...
   -Убили, что ли? - с долей испуга спросил омоновец.
   -Да хотелось бы! Пьяный он в усмерть, а может и еще чего. В общем так: всех забрать, допросить, выяснить, кто приходится здесь родственником проживавшей здесь парализованной старушке и кто вообще здесь кто. Кто-то из них может что-то знать про гибель в прошлом году под окнами этого дома капитана Белкина, надеюсь, знаете про такого?
   -Еще бы! - омоновец кивнул головой, - Несколько месяцев на ушах стояли...
   -Можете постоять еще парочку, - усмехнулся Сергей, - В общем, можете навесить на эту квадратную морду угрозу применения оружия, вон двустволка, на всех остальных - по усмотрению,.. хотя бы содержание притона. Кстати, поищите наркоту - наверняка найдете. Как ваша фамилия?
   -Старший лейтенант Суслов! Центральное РУВД.
   -Ну, ну, неплохо, - одобрительно улыбнулся Сергей, - Результаты доложите капитану Шарапову в городское управление ФСБ, понятно?
   -Понятно, товарищ майор, - кивнул Суслов и, повернувшись к группе захвата, громко крикнул:
   -Всех вязать! Документы на стол! Все вещдоки на стол! Допросить про наркоту! При сопротивлении разрешаю применять спецсредства! Все ясно!?
   Послышался истерический визг одной из девиц.
   Зайцев еще раз удовлетворенно ухмыльнулся и вышел из квартиры.
  

ГЛАВА 10. Шпион - это призвание на всю жизнь

  
   Литовскому таможеннику, стоявшему на вахте в Вильнюсском аэропорту уже порядком все поднадоело, хотя до окончания смены оставалось еще два часа.
   В это время, как раз, прибыл рейс из Мюнхена, на котором прибыла миссия лютеранских священников на съезд настоятелей лютеранских церквей, проводимый в Вильнюсе.
   С этими священниками было всегда меньше всего мороки, поскольку с собой они везли только маленькие чемоданчики, а документы были всегда в полном порядке.
   Поэтому пограничник был слегка удивлен, когда один из священников держал в руке еще большой пластиковый пакет с надписью “PLAYBOY”, причем было видно, что пакет прилично набит.
   -What is inside your packet, holy father?* - участливо осведомился таможенник, справедливо рассудив, что пакет не совсем соответствует моральному облику строителя светлого будущего всего человечества.
   -Small presents for small children, my son,** - с поклоном ответил священник.
   Таможенник посмотрел в паспорт с гербом ФРГ.
   "Алекс Штольц" - прочел он и посмотрел на предъявителя. Тот вежливо улыбнулся.
   "Похож" - подумал таможенник и козырнул священнику. Тот поклонился и перекрестил таможенника.
   Тот отметил про себя, что этот священник почему-то крестит трехперстным крещением, но поскольку сам был католиком и то только материнской линии, решил, что так и надо и тоскливо посмотрел на часы: до смены оставалось еще полтора часа.
   -Гражданочка! Что там у вас в кошельке? - приступил он к досмотру очередного пассажира, явно из русскоязычной зоны.
   Алекс Стоун (по паспорту - Штольц) не собирался посещать заседания съезда евангелистов-лютеран, поэтому он тут же, при выходе из аэропорта поймал такси и назвал водителю адрес на улице Палемонас. На самом деле ему нужен был другой адрес, но тот располагался совсем недалеко от улицы Палемонас.
   После того, как Алекс отпустил такси, он пешком прошелся минут десять и уже на другой улице зашел в известный ему дом и позвонил в квартиру под номером 64.
   "Приход Брежнева к власти" - отметил он про себя.
   Дверь открыл мужчина примерно его возраста и телосложения.
   -Лаба ден***, - сказал тот весьма доброжелательно.
   -Простите, не здесь ли живет пани Кшесинская, внучка фрейлины императрицы? - произнес Алекс слова пароля.
   -Ты чего, офонарел, что ли? - на чистом русском языке ответил мужик, потом запнулся и стукнул себя по лбу, - Простите, запамятовал: внучка переехала, но сейчас здесь живет брат Бжезинского! Заходите, прошу...
   Алекс внутренне вытер пот со лба, поскольку после первых фраз отзыва он решил, что местного резидента замела местная контрразведка.
  
   * Что везем, папаша? (лит)
   ** Пирожки для больной бабушки, козёл (нем)
   *** Здорово, ваше святейшество! (лит)
   -Вы извините, что я не сразу сообразил..., - как бы угадывая мысли Алекса, заговорил хозяин, - Столько времени прошло.... Забыл. Вас как величать?.. Ах, да. Ну а меня зовут Виктором, по-местному Витольдом. Слушаю вас внимательно. Может чайку, или кое-что покрепче?
   -Можно и того и другого, - ответил Алекс, закуривая, - Теперь, Витольд, слушайте задание: вам надлежит в течение недели участвовать в семинаре евангелистов-лютеран здесь, в Вильнюсе под именем Алекса Штольца - вот мои документы. Вам нужно только найти опытного косметолога, чтобы слегка подправить ваше лицо. Жить будете вместе с другими делегатами в гостинице. По окончании семинара улетаете по моим документам в Германию. Всё понятно?
   -А где я буду жить в Германии? И на какие шиши? - недовольным голосом спросил Витольд.
   -Для начала вам надлежит распространить здесь, в Вильнюсе, подрывную литературу, которую я вам привез, - с этими словами Алекс полез в пакет “PLAYBOY”, - А затем в Германии вас устроят на работу с окладом 2 тысячи дойчмарок. Вот телефон для связи.
   -Это что, улицы подметать? - ехидно осведомился Витольд.
   -Нет, но если хотите...
   -Нет, нет, - торопливо перебил Витольд, - А что за литература?
   -Вот..,- с этими словами Алекс протянул ему стопку буклетов.
   Витольд схватил первую с верху и тут же завопил:
   -Да вы что! Соображаете!? За такие книжки можно проснуться в тюрьме, а можно и не проснуться вообще: "Апрельские тезисы", "Государство и революция", "Краткий курс КПСС", "Малая Земля", "Возрождение", "Целина", "Перестройка". Не-е, уж лучше бутылки сдавать.
   -Никто вас не заставляет самолично рассовывать это по почтовым ящикам. Под видом священника вы можете спокойно входить в то или иное учреждение и незаметно оставлять литературу на видных местах...
   -А на фига это надо? А?
   -Не понимаете? Откуда не настучат на найденную крамолу - значит там прокоммунистический центр. Усекаете?
   -Грамотно! - Витольд с уважением покачал головой и налил по рюмкам местную водку "Кристалинас", - Ладно уж, буду попом Гапоном. Только мне нужно денег на текущие расходы, вы меня понимаете?
   -Понимаю. Вот вам тысяча долларов. До отлета, надеюсь, хватит?
   -До отлета хватит. Как бы только не улететь в места не столь отдаленные...
   -Все будет нормально, если будете следовать инструкциям. Вы немецким языком владеете?
   -В пределах нормоминимума. В общем, Гитлер - капут!
   -Ну а на вопрос "Ире намен?", что вы ответите?
   -Я, я, - ответил Витольд, наморщив лоб.
   -Я, я. Ты, ты, - брезгливо сплюнул Алекс, - На вопрос "Ире намен?", что значит "Ваше имя?", надо отвечать "Майне намен Алекс Штольц", а не “я”, “я”. Запомнили, надеюсь?
   -Я, я, - кивнул головой Витольд, наливая еще по рюмке.
   Алекс выпил рюмку, переоделся в обычный цивильный костюм и проверил содержимое своего саквояжа, полагавшегося каждому священнику, вынул оттуда приличную сумму в твердой валюте, паспорт с гербом СССР на имя Алексея Ивановича Каменева, путевку в курорт Друскининкяй и компас с флюоресцирующим циферблатом. Единственным оружием Алексея был перочинный нож на 45 предметов, однако он знал, как на самом деле тот может действовать и, если не ставить целью подрыв железнодорожного моста, этот нож мог творить маленькие неожиданности.
   -Ну все, пока коллега! - сказал Алексей, поворачиваясь к Витольду, - Желаю тебе удачи, ну и себе тоже. Надеюсь, что Германия станет твоим вторым домом!
   -Тогда уж третьим, - мрачно ухмыльнулся Витольд, - Я жил в СССР, сейчас в Литве, если повезет - в Германии. Так?
   -Я,я, - ответил Алексей, - Дойчланд, Дойчланд убер аллес!*
   -Вот и убирайтесь у себя, а у меня еще дел невпроворот. Сутану надо примерить, - Витольд махнул рукой, выпил еще рюмку водки и стал одеваться. Алексей махнул рукой и вышел на улицу.
   Через два квартала от дома Витольда он поймал такси и предложил таксисту отвезти его в Друскининкяй.
   -Сто баксов! - без тени смущения буркнул водитель на чистом русском языке. Было видно, что такие предложения не являются чем-то необычным.
   -Ладно, хрен с тобой, - ответил Алексей и сел в машину с красивым именем "Волга", но это практически все, что от неё осталось.
   -А где же вещички? На курорт ведь едете? - неожиданно спросил таксист.
   -А вещички уже на месте, - быстро вывернулся Алексей, - Приятель раньше меня приехал. На машине.
   -А-а-а..., - индифферентно сказал водитель и вдавил педаль газа.
   Через 2 часа Алекс, расплатившись с шофером, зашагал якобы в сторону административного корпуса курортного управления, на самом деле он приближался к границе с Белоруссией, до которой здесь было километров пять - семь.
   Хутор Буряйняй на самой границе с бывшей братской республикой был одним из многих, разбросанных в лесах и поэтому попасть сюда можно было только через лес по лесной дороге, либо без неё.
   Когда Алекс вышел к хутору, хозяин в телогрейке и сапогах рубил дрова. По двору бегала разнокалиберная сельскохозяйственная живность, сельскую идиллию дополнял колодец с “журавлем” и телега на шинном ходу.
  
   *В Дойчланде часто убираются !(нем)
  
   -Лаба ден! - с воодушевлением поздоровался Алекс, подходя к мужику.
   -Ну, лаба, - с некоторым удивлением ответил тот, утирая пот со лба.
   -Телогрейкас, сапогас, кепкас - тридцать баксас. Геряй?* - задал Алексей вопрос на неубиваемом литовско-нижнедрючковском диалекте.
   -Ну, геряй, - с той же интонацией жующей коровы ответил мужик и через несколько минут передал Алексею телогрейку, сапоги и кепку в обмен на три десятидолларовые бумажки. Тот засунул все это в мешок и махнул хозяину рукой:
   -Лабас!
   Хозяин посмотрел на уходящего Алексея, затем зашел в хату.
   -Шо це було? - спросила его пышнотелая женщина, орудующая в печи ухватом.
   -Таки дурний чоловик! - пожал плечами мужик, - Зовсим з ума съихал: в червце тёлогрийку покупать. Шо-то тут не так! - с этими словами он подошел к полевому телефону, висевшему у него в сенях и покрутил ручку.
   -Алё, Степан? - гаркнул он в трубку - То Иван Поддубнас, с Литвы, здоровеньки булы! Слухай, у меня здись один подозрительный чоловик був, тёлогрийку, сапоги купил. Не иначе лазутчик. Так шо ты уж там последи со своей хаты. Ага....Привет жене. И нехай она горилки припасет - на неделе у гости заглянем. Ну, бывай!
   С этого момента все передвижения Алексея Ивановича Каменева были под строгим контролем соответствующих органов.
  
   ГЛАВА 11. Краткая лекция по национальному вопросу.
  
   Алекс ранним утром 22 июня благополучно пересек Литовско-Белорусскую границу и приготовился выйти из леса, являвшегося естественным прикрытием перед рывком к автостраде, где он планировать поймать попутную машину до Минска.
   На Алексе была тертая, местами грязная телогрейка, накинутая поверх рваной рубахи (он её специально надорвал на рукаве), рубаха была заправлена в немыслимого цвета штаны фасона ранних 30-х годов, которые, в свою очередь, были заправлены в сапоги неопределенного размера, но кирзовые.
   В руке у него была плетеная корзинка, в которую по дороге он сунул несколько попавшихся грибов, а также бутылка водки, из которой он немного отпил для правдоподобия. Компас с сожалением пришлось оставить в лесу в приметном дупле, поскольку он мог испортить легенду, в случае чего.
   Из всех вещей, лежащих в карманах, у Алекса был его перочинный нож на 45 предметов, пачка сигарет "Прима" Гродненской фабрики, коробка спичек, паспорт на имя Каменева
  
   *костюм, ботинки, шляпа - тридцать долларов. Годится? (лит-нижнедрючк.)
  
   Алексея Ивановича и мятая пятидесятитысячная купюра (в российских рублях).
   Вся сумма в иностранной валюте была спрятана под стельки сапогов.
   Единственное, что не гармонировало с обликом подвыпившего, заблудившегося мужика были наручные часы "Коммандос" образца 1994 года. От предыдущих моделей эти часы отличались тем, что туда был встроен миниатюрный металлодетектор, а также микромаяк, который был в состоянии посылать сигналы через спутниковую связь в течение года без подзарядки. В случае необходимости, маяк можно было извлечь из часов и путем несложной манипуляции прикрепить к любому предмету, включая ракету "земля-воздух".
   Конечно, у любого, кто мог бы быть профессионально заинтересован в личности Алексея Каменева, мог бы возникнуть вопрос о происхождении часиков, но специалисты ЦРУ предусмотрительно выгравировали на тыльной стороне надпись: "Любимому внуку Алексею от бабушки". От такой надписи веяло умилением и выступали слёзы.
   Алекс еще раз огляделся: впереди расстилалась полянка с редкими деревцами и кустиками, посередине стоял симпатичный стожок сена - все дышало миром и тишиной. Алекс сделал глубокий вздох, затем выдох, потом глотнул еще водки и вышел на поляну.
   Он успел дойти до стога сена, как вдруг из-за него вышли две мужские фигуры в зеленой униформе и фуражках и раздался зычный голос:
   -Стой! Хенде хох! Стрелять буду!
   Алекс ощутил противную тошнотворную растерянность, но годы тренировки дали о себе знать - он быстро взял себя в руки.
   -Ась? - сказал он глупым голосом, даже не приподняв рук, - Какой хенде хох?
   -Простой! - к Алексу подошли двое крепких мужиков в камуфлированной одежде и с автоматами на изготовку, - Сейчас всю терминологию вспомнишь! Ну-ка, руки на дерево, ноги пошире, назад, вот так. Ну-ка, Петро, пошукай у него там...
   Тот, кто откликался на имя Петро, был невысокого роста, крепко скроенным, белобрысым пареньком, но обыскивать он умел профессионально. Через полминуты он выложил перед своим сотоварищем все те предметы, которые были у Алекса в карманах и плетеной корзине. Доллары в сапогах он не догадался посмотреть.
   -Та-ак, значит Каменев Алексей Иванович, уроженец села Нижние Дубы, Смоленской области. Так? - усмехаясь произнес досматривающий - плотный широкоплечий здоровяк с лихими казацкими усами.
   -Так, - кивнул головой Алекс, - Точно, из Нижних Дубов..,я. Эта, заблудился я чего-то, мужики, не знаю, где нахожусь...
   -Сейчас узнаешь! - ухмыльнулся усатый, - Родители - еврейской нации будут? - внезапно спросил он.
   Алекс поперхнулся и с трудом перевел дыхание:
   -Почему..еврейской? Я ж Каменев, Алексей Иванович. Какой же я еврей?
   -Какой, какой? Обычный. Такой же, как и с Лениным был. Какие всю эту х... заварили! - и усатый двинул ногой куда-то в сторону, - Ещё не известно, чем они там вдвоем в шалаше занимались!
   -Он еще сейчас скажет, что и про Троцкого не знает, - весело хихикнул светловолосый паренек в пилотке.
   -Про Троцкого слыхал..., - еще раз сглотнул слюну Алекс, - Его меркадером по голове ледорубнули, потом уж.., там...
   Обыскивающие радостно заржали:
   -Во-во, меркадером по голове! Ха-ха-ха! И Ленина заодно уж надо было в свое время!
   -Ребят! Как же так! Ленина-то зачем? Он же хотел как лучше! - внезапно скороговоркой проговорил Алекс.
   -Да ты никак коммунист? - усатый подошел поближе и вдруг резким движением ударил Алекса по рукам, отчего тот упал на землю.
   -С коммунистами у нас разговор короткий! - радостно хихикнул белобрысый и поправил на плече автомат, - Раз, два - и в дамки!
   Алекс внутренне содрогнулся: ему вовсе не хотелось погибать на неведомой поляне за идеалы коммунизма, против которого он боролся всю жизнь.
   -Да нет, я не коммунист, - сказал он и икнул для правдоподобия, - Я пьяный.
   -Это не оправдание, - сурово буркнул усатый, - Большинство коммунистов были пьяницами.
   -Но Ленин-то не пил! - робко заикнулся Алекс.
   -Зато он был евреем! - грубо оборвал его усатый, а белобрысый радостно добавил:
   -Там все были евреями. Только один был грузин и один поляк, а остальные все - евреи. Э-эх! Сейчас бы их сюда! - вздохнул он и со сладострастием поводил стволом автомата по представляемым целям.
   -Ладно, - сурово оборвал его усатый, - С этим то чего делать будем: сразу в расход или на заставу?
   -А чего его таскать? - презрительно сплюнул Петро, - С евреями, да еще и коммунистами разговор короткий. Давай вон отведем к речке, да и к аллаху...
   -Не надо ребята, что вы! - натурально испугался Алекс, - Не еврей я, и не коммунист. Я шофер. Каменев...Алексей. В гости приехал, выпили крепко, потом пошли за грибами, а потом не помню - очнулся в лесу с корзиной. Целый день проплутал! Ребят, не надо в расход, дайте закурить.
   Усатый переглянулся с белобрысым, достал сигарету "Прима", сунул её Алексу в рот и щелкнул зажигалкой. Алекс судорожно затянулся.
   -А откуда шел? - сурово спросил усатый.
   -Деревня Веревичи, там мой кум живет, - выдохнул дым Алекс. Он досконально изучил по карте всю приграничную полосу и без запинки мог назвать с десяток населенных пунктов.
   -Веревичи? - присвистнул Петро, - Это ж километров тридцать отсюда. Ни х.. себе!
   -Я ж говорю - целый день плутал! - со слезой добавил Алекс. Он почувствовал благоприятный поворот в настроении конвоиров.
   -Да-а-а, брат, ну и нажрался же ты! - вдруг улыбнулся усатый. А кто твой кум?
   -А-а-а, Василь, Захаревич, хата еще с краю...
   Усатый еще раз улыбнулся и перекинул автомат на плече:
   -Как же, знаю. Знаю Василя. Заводной мужик! Ну, ладно, что у тебя там в пузыре?
   С этими словами усатый вытащил из корзинки бутылку водки и отвинтил пробку.
   -Гарно пахнет! - сказал он и в два глотка ополовинил емкость, - На-ка Петро!
   Петро добил бутылку в те же два глотка и, сплюнув, бросил её к стогу:
   -Хороша горилка! Но евреев и коммунистов надо отстреливать! Чтоб революций не делали. А если евреи стреляют в коммунистов, то еще лучше. Как Каплан в Ленина. Стрелять только б... не умела!
   -Ладно, Каменев. Топай до хаты. Вот твои документы. Ножичек я конфискую - оружие, как-никак. Деньги тоже конфискую - надо проверить на подлинность. Привет Василю! Надо было бы еще часики твои проверить..., - с этими словами рука усатого потянулась к руке Алекса.
   -Не надо, ребята! Это подарок! От бабушки! - Алекс отстегнул часы и показал надпись, - Грех ведь!
   Усатый почесал затылок и махнул рукой, - Ладно, подарок оставь. Но в следующий раз попадешься - и бабушка не поможет, а тем более Ленин, - С этими словами пограничники перекинули автоматы через плечо и, смеясь, пошли через поляну
   Алекс оттер пот с лица: в такой передряге он еще не был. Он унял дрожь в коленях и закурил еще одну сигарету. Потом оглянулся и зашагал в сторону шоссе на Минск.
   Про себя он с возмущением отметил антисемитские выпады в его адрес, хотя в его внешности он не усматривал ничего сионистского.
   
   -Не надо было его так отпускать, Степан! - тихо заметил белобрысый Петро, когда те отошли от поляны метров двести, - Еще ноги сделает!
   -Никуда он не денется, - ухмыльнулся усатый Степан, спокойно вышагивая по влажной от росы траве, - Сейчас будет к шоссе пробираться, там его наши стерегут, из городского управления. Хвоста за ним пускают, понял?
   -Понял, - кивнул Петро, - И все-таки он очень похож на жида. Я бы его шлепнул.
   -Все в свое время, - кивнул Степан, - В свое время его шлепнут. Даже если он и не еврей. И не коммунист. Они всегда друг друга сами стреляют. И вообще, запомни, Петруха - еврей это национальность, а жид - это плохой человек!
   -А не один ли х..?
   -Не, как говорила ридна коммунистическая партия, человек не выбирает себе национальность, но может выбрать себе призвание!
   -Так что ж, по-твоему, жид - это призвание?
   -А то как же! Вот ты, к примеру, как ни тужься, а жидом не станешь...
   -Это почему?
   -Потому что не захочешь, - захохотал Степан, - И потом у тебя нос слишком курносый. А вообще - изучай классику и изречения видных политических деятелей! Повышай эрудицию! А то скатишься в болото махрового антисемитизма. Или абортунизма. Понял?
   -Ну это ты зря Степан - с бабами я завсегда аккуратно, - Петро щелчком послал окурок в траву, - Но, все-таки, где эта морда взяла наши гродненские сигареты и горилку?
  

ГЛАВА 12. Возвращение на кружки (свои)

  
   Сергей Зайцев совершенно напрасно провел в Нижнем Новгороде три дня, пытаясь с помощью профессионалов из МВД расколоть компанию, торчавшую на квартире по улице Герцена 6.
   И две особы женского рода и два лба мужского упорно отрицали какую-либо причастность к несчастному случаю, происшедшему от цветочного горшка.
   К сожалению, добиться большего не удалось, поскольку владелица квартиры - парализованная старушка скончалась три месяца назад, одна из девиц была её родной внучкой, к тому же прописана в квартире, а кошку она собственноручно вышвырнула на улицу после смерти бабушки.
   Таким образом, свидетелей не осталось.
   За неимением состава преступления, на одного из парней навесили угрозу применения оружия и отправили дело по инстанциям. Больше в Нижнем Новгороде делать было нечего.
   Сергей по-братски простился с Шараповым, пожелал ему больших успехов в работе и личной жизни, выпил с ним по стакану и утренним рейсом вылетел в Новосибирск, откуда его путь лежал в Нижний Пропил.
   Сергей не любил самолеты, поскольку один раз, когда он летел в командировку в Челябинск для расследования причин массовых дефектов на конвейерной линии Челябинского тракторного завода, у самолета Ту-134, на котором он летел, долго не могла выйти стойка шасси и они часа полтора кружили вокруг аэродрома.
   При этом стюардессы с деревянными лицами уверяли, что все в порядке и просто в Челябинске обледенела полоса. Сергею же все это время вспоминались строки из известной песни Высоцкого.
   В Новосибирске Сергея встречал представитель из Новосибирского отделения ФСБ старший лейтенант Гандыба.
   -Нестор Гандыба! - представился он, когда Сергей прошел через служебный выход, - Как долетели, товарищ майор?
   -Нормально, товарищ Гандыба, - усмехнулся про себя Сергей и, неожиданно для себя самого, спросил, - А у тебя отчество, случаем, не Петрович?
   -А вы откуда знаете? - искренне изумился старлей.
   -Догадался, - коротко ответил Зайцев, - Профессия такая. Ну, Нестор Петрович, рассказывайте: какие последние новости по Операции "У".
   -Новости интересные, и даже две: во-первых в НИИ проблем животноводства опять произошло ЧП. Завлабораторией Гадюкин вчера вечером опять производил опыты по программе Кружкина и получил смертельное отравление неизвестным газом...
   -А больше он ничего не получил? - строго прервал Нестора Зайцев, - Ну, в смысле какого-нибудь продукта?
   -А как же! В одной из колб обнаружено кристаллическое вещество желтого цвета. Оперативники из Нижнепропильского отдела тут же его изъяли в спецхранилище.
   -Та-ак! Это уже интересно. А что Гадюкин?
   -Тот со вчерашнего вечера лежит в больнице без сознания, но под охраной. Изредка в бреду произносит слово “дерьмо”.
   -Как, как?!
   -“Дерьмо”, товарищ майор!
   -Хм, как он тонко чувствует обстановку! Сразу видно, что человек долго проработал на секретном предприятии.... Ну, дальше...
   -Дальше поступила свежая информация от белорусских товарищей. Позавчера они засекли нелегальный переход границы со стороны Литвы неким Каменевым Алексеем Ивановичем, по паспорту уроженцем поселка Нижние Дубы Смоленской области.
   -Не вижу связи, - нахмурился Зайцев. Они шли с Нестором к стоявшей в стороне черной "Волге", - Причем здесь этот тип и наша операция?
   -При том, товарищ майор, что нашим сотрудникам с погранзоны он сказал, что у него кум в деревне Веревичи по фамилии Захаревич Василь, а такого человека в деревне нема. Ближайшая подходящая фамилия - Циммерман, да и тот Семен.
   -Ну и хрен с ним, - поморщился Сергей, - С ним и с Циммерманом. У нас тут Гадюкин!
   -Так и было бы “хрен”, товарищ майор! Только в селе Нижние Дубы никакой Каменев не проживал, а этот Каменев вчера прилетел с Минска в Москву и тут же вылетел ближайшим рейсом в Новосибирск! Сейчас его пасут наши робята.
   -Вот это да! - присвистнул Сергей, - Это в корне меняет ситуацию! Чувствую: настоящая рыба клюнула! Этот Каменев может быть не просто так, а совсем по-другому! Понимаешь?
   -Ага..., - растерянно подтвердил Нестор Петрович. “Как мужик соображае!” - с восхищением подумал он, открывая дверь "Волги".
   -В управление, - коротко сказал он шоферу, когда они сели.
   Начальник отдела контрразведки Новосибирского Облотдела генерал-майор Бургомистров был статен и немногословен. Ответив на приветствие Зайцева энергичным рукопожатием, он пригласил его присесть и закурил сигареты "Золотая Ява - Ответный Удар".
   -Ну что скажете, майор? Ваши соображения? - спросил он, когда местами ароматный дымок потек по комнате. Старлей Гандыба присел в конце стола и закурил "Пегас".
   -Я думаю, товарищ генерал-майор, что некто Каменев является агентом западных спецслужб и имеет задание похитить результаты опытов Кружкина-Гадюкина, как в виде записей, так и в виде полученной субстракции, - четким, профессиональным голосом ответил Зайцев, выпуская струю дыма.
   -Суб - чего? - переспросил Бургомистров, - И вообще, попроще: зови меня Михал Сергеичем.
   -Субстракции, Михал Сергеевич, то есть вещества, полученного искусственным путем, - кивнул Сергей.
   -А-а, понял. Но ты давай дальше руби по-нашему. Не люблю я этих заграничных словечек - весь язык испоганили, - укоризненно замотал головой Михаил Сергеевич, - А как планируешь действовать? В открытую его брать нельзя - улик нет, кроме фальшивого паспорта. Так он скажет, что паспорт нашел, а морда на фотографии просто похожа. И всё. Будет проходить как бомж.
   -Все верно, Михал Сергеевич, брать его нельзя. Нужно установить скрытое наблюдение и фиксировать каждый его шаг. Он неизбежно должен будет вывести нас на местного резидента и в момент получения секретной информации мы возьмем их обоих. Затем дадим материал в прессу, на телевидение, ну и так далее... Давно мы агентов не брали с поличным!
   -Да-а, давненько! - мечтательно произнес Бургомистров, даже прищуривая глаза. Нестор Гандыба вздохнул так, что весь дым из комнаты устремился к нему.
   -Ну ладно, майор, - решительным движением потушил сигарету Михаил Сергеевич, - Давай, бери машину, Гандыбу, и шарь в Нижний Пропил к подполковнику Дроздову. Он участвовал в первом деле по этой лаборатории, у него работает старлей Тараскин, который был в группе прикрытия - так что это люди знающие. Дроздову я сейчас позвоню. И потом твой Каменев тоже должен появиться там..., - рассуждения Бургомистрова прервал телефонный звонок. Он снял трубку и после короткого: "Слушаю, Бургомистров" минуты на три замер в прослушивании сообщения, потом сказал "Понял, одобряю" и положил трубку.
   -Как раз звонили из наружного наблюдения. Твой Каменев поймал на шоссе грузовик, идущий в сторону Нижнего Пропила. Ситуация ясна?
   -Предельно, товарищ генерал-майор. Через несколько минут выезжаем с товарищем Гандыбой. Разрешите только перекусить чего-нибудь!
   -Конечно, майор. Давай, у нас в управлении хорошая столовка. Гандыба, проводи. А я сейчас распоряжусь насчет машины. Подполковник Дроздов поступает в твое распоряжение. Понял?
   Зайцев коротко козырнул и вышел из кабинета с Гандыбой. Он чувствовал, что дело начинает раскручиваться с пугающей скоростью.
   "Только бы никого не замочили...", - тоскливо вздохнул Зайцев и задумчиво допил чай в граненом стакане.
   
   -Слышь, Коль, читал утреннюю газету "Вечерний Пропил"? - спросил один из мужиков у другого, который в это время сосредоточенно поглощал пиво из кружки.
   Они стояли у пивного киоска, который в Нижнем Пропиле послужил отправной точкой загадочных событий в ряде областей и регионов России, включая деревню Верхние Бугры Нижегородской области.
   -Нет, а что там такого? Опять водка подорожала? - спросил тот, которого назвали Колей, оторвавшись от кружки.
   -Да нет. Вот, слушай: "НИИ проблем животноводства с глубоким прискорбием сообщает, что 22 июня во время проведения испытаний нового сепаратора молока получил смертельные травмы завлабораторией Гадюкин А.А. Просим оказать помощь в сдаче крови для пострадавшего. Кровь принимается в городской больнице по адресу ул. Красных Зорь 17.
   -Ну и что тут такого? - пожал плечами Коля, - Вчера вон Жека Васнецов в парке под скамейкой заснул - и то ничего.
   -А тебе не кажется, что год назад мы стояли тут же и в газете тоже было объявление об аварии в НИИ животноводства?
   -Ну и что тут такого? - сплюнул Коля, - В нашей стране каждый год что-то случается. У тебя, например, Вась по понедельникам всегда голова болит - и ничего, катаклизмов не происходит!
   -Да, но опять 22-го числа и опять мы пьем пиво здесь, в ларьке! - поднял два пальца с окурком Вася.
   -Ну что ж, значит наша страна добилась какой-то стабильности, - подумав, сказал Коля.
   -А еще помнишь к нам тогда мужик с водкой подвалил и всё про Ершова расспрашивал. А после нас контора глубокого бурения все пытала: кто такой, да что надо?
   -Помню, - кивнул Коля, - И водку помню. Погудели неплохо. Сейчас бы тоже не помешала.
   -Можно мужики, - внезапно прервал их разговор подошедший мужик в линялых джинсах и выцветшей рубашки ковбойской расцветки, - Не помешаю?
   В одной руке у того были зажаты две кружки с пивом, а в другой он держал пакет, в котором угадывались очертания бутылки.
   Вася с Колей переглянулись. Мужик дружелюбно улыбнулся.
   -Ты, случаем, не шпион будешь? - подозрительно спросил Вася.
   -Я-а? - искренне удивился подошедший, - Какой из меня шпион? Я и стрелять то не умею. Шофер я. Каменев Алексей. Ну что, за знакомство?
   Коля натренированным движением достал стакан. Забулькала наливаемая жидкость.
   В воздухе разливался аромат свежей листвы и запах свежей водки.
  

ГЛАВА 13. Влияние шаблонов кинематографа на подкорку головного мозга.

  
   -Так вот я вам и говорю, Сергей Васильевич, в этой истории, которая началась год назад до сих пор так и не смог разобраться ни один следователь, не говоря уже о химиках. Все улики как будто налицо, а в то же время ничего нет! - подполковник Дроздов в своем кабинете в управлении ФСБ Нижнего Пропила объяснял ситуацию прибывшему майору Зайцеву.
   Несмотря на то, что Дроздов был старше званием, Зайцев был командирован из Москвы и вдобавок последовал звонок от начальника управления из Новосибирска генерала Бургомистрова, так что сейчас Дроздов был готов на все, лишь бы угодить гостю.
   В сейфе стояла бутылка коньяка, но, во-первых было жарко, а во-вторых, Дроздов не решался так сразу.
   -Вы не беспокойтесь, Андрей Ильич, - мягким жестом успокоил собеседника Зайцев, - Вы курите?
   -Курю. LM. Наш начальник раньше их все курил...
   -Это Глухарев? Иван Степанович? - переспросил Сергей.
   -Иван... Степанович, - с заминкой ответил Дроздов, вспоминая, как перед уходом на пенсию Глухарев обещал его пристрелить, если он не распутает тайну "Объекта Х". Поскольку никаких положительных сдвигов в расследовании не произошло, угроза оставалось реальной, тем более, что Дроздов знал вспыльчивый характер Глухарева, то, что тот любил погибшего капитана Дубова, как сына, и то, что у Глухарева есть наградной пистолет.
   -Ну и как поживает Иван Степанович? - с дружелюбной интонацией спросил Сергей.
   -Да ничего так, в саду копается: он ведь на окраине живет, в своем домике. Мемуары пишет...
   -Про "Объект Х"? - переспросил Зайцев, зажигая поднесенную ему сигарету.
   -Как можно, Сергей Васильевич! Материалы по этому делу строго засекречены. Про цветы, говорит, пишет...
   -Про розы, наверное? - усмехнулся Сергей
   -Скорее про шипы, - буркнул Дроздов и вдруг ни с того ни с сего брякнул: - А не выпить ли нам коньячку, Сергей Васильевич. У меня и "Боржомчик" есть!
   -Отчего же, - одобрительно хмыкнул тот, - Можно по маленькой!
   Дроздов засуетился и достал из сейфа коньяк, затем из холодильника в стенке вынул запотевшую бутыль "Боржоми" и апельсин, который был аккуратно нарезан на дольки.
   -У меня в кабинете холодильник поменьше будет, - заметил Зайцев, когда Дроздов разлил коньяк по рюмкам и они чокнулись.
   -Так я ж все-таки и.о. начальника, - засмеялся Дроздов.
   После коньяка разговор приобрел мягкий, доверительный характер.
   -Так все таки, Андрей Ильич, что у нас есть на руках? - улыбаясь произнес Зайцев.
   -У нас - только колба с неизвестным кристаллическим веществом, которую сейчас везут на анализ в спецлабораторию и отравленный Гадюкин, который второй день лежит без сознания и изредка произносит слово “дерьмо”, - развел руками Дроздов. При этом он задел одной рукой по стакану с ручками и карандашами. Стакан упал.
   -Что он имеет в виду, как вы думаете? - с умным видом спросил Сергей. С глупым он вообще не умел.
   -Я так думаю, что он имел в виду оснащение лаборатории, - несмело предположил Дроздов.
   -А я думаю, что смысл глубже, много глубже, - задумчиво повертел в воздухе рукой Сергей. При этом пепел от сигареты упал ему на колени.
   -Может, по второй? - предложил Дроздов и налил рюмки.
   -Давай! - махнул рукой Сергей.
   В это время зазвонил телефон. Это не предвещало ничего хорошего. Сергей давно усвоил одно правило: если во время совещания звонит телефон - жди не просто неприятностей, а больших неприятностей.
   Андрей Ильич подскочил к телефону и снял трубку. По мере держания трубки у уха, его лицо становилось серым. Затем он сказал “Выезжаем...” и уронил трубку на аппарат.
   -Спецгрузовик, перевозивший колбу с веществом в лабораторию, взорвался, - упавшим голосом сообщил Дроздов и вдруг резким движением выпил рюмку.
   -Теперь у нас нет первого составляющего, - почти спокойно произнес Зайцев и тоже выпил рюмку, потом молча закурил. Говорить почему-то не хотелось.
   Дроздов вдруг схватил телефон и, коротко прокричав: “Тараскина ко мне, быстро!” начал натягивать пиджак. В это время опять зазвонил телефон. Дроздов замер на месте, Зайцев посмотрел на него испытующим взглядом: повторный звонок мог означать только одно - будет еще хуже.
   После прослушивания сообщения, Дроздов налил себе третью рюмку, медленно выпил её и тоскливо взглянул на Сергея.
   -Гадюкин умер. Только что.... П....ц! - тихо сказал он.
   -Он что-нибудь сказал перед смертью? - также тихо спросил Сергей и тоже налил себе третью рюмку.
   -Сказал, - мотнул головой Дроздов, - Сказал: “Анка! Патроны то!”
   -Чего-чего? - Сергей даже привстал.
   -“Анка! Патроны то!” или “Анка, давай патроны!” - толком не успели разобрать, - ошалевшим голосом ответил Андрей Ильич.
   В воздухе повисли напряженная тишина и струи сигаретного дыма.
   -Да-а, это действительно п....ц! - наконец согласно кивнул Сергей, - Нам только Василь Иваныча теперь не хватает! И Петьки...
   В это время в кабинет вошел старший лейтенант Тараскин. За прошедший год он возмужал, приобрел стальной блеск в глазах и еще одну звездочку на погонах. Теперь это был уже опытный чекист, которого было совсем непросто провести на мякине, не говоря уже о водке и пиве.
   -Звали, Андрей Ильич? - чуть вытянувшись, спросил Федор Тараскин.
   -Звал Федор, звал. Знаешь о ЧП?
   -О каком именно?
   -У тебя их что, миллион?
   -Да в последнее время идут сериями. То машинам взорвется, то человек помрет. Нужный причем.
   Дроздов с Зайцевым переглянулись.
   -Значит ты уже знаешь. Откуда? - подозрительно спросил Дроздов.
   -Откуда, откуда.... На весь город бабахнуло. Тут узнаешь. Наверное, десятка два трупов, - Тараскин безнадежно махнул рукой.
   -Машина же в объезд города ехала..., - протянул Дроздов.
   -В объезд то в объезд, да только на объезде пробка была. Авария там случилась. Ну, в этот момент и рвануло.
   Дроздов обессилено опустился на кресло и налил себе четвертую рюмку. Зайцев, напротив, встал и медленным, размеренным шагом подошел к Тараскину:
   -Вот что, Федор... э-э, как по батюшке?
   -Фомич, товарищ майор!
   -Вот что Федя. Давай-ка бери машину и дуй на место аварии. Разузнай все толком, зарисуй схему и вызови подразделение химзащиты. Запиши адреса свидетелей, если будут живые. Понял?
   Тараскин вопросительно глянул на Дроздова, который в отрешенности курил сигарету и смотрел прямо перед собой неподвижными глазами.
   -Выполняйте! - кивнул тот, доставая носовой платок. Пот крупными каплями выступал у него на лбу.
   Тараскин коротко буркнул “есть!” и выбежал из кабинета.
   -Андрей Ильич, не надо так, - обернулся к Дроздову Сергей, - И не такое бывало! Чернобыль рванул - и то ничего. Подводные лодки пачками тонут - живем!
   -Вы хотите, чтобы и у нас подлодка затонула? - тихо спросил Дроздов.
   -А что, пройдет? - в свою очередь спросил Сергей.
   Дроздов махнул рукой и натужно рассмеялся:
   -Если только "Аврору" подогнать...
   Минуты две в комнате был слышен смех с оттенками рыданий, затем Зайцев налил себе "Боржоми" и попросил Дроздова вызвать старшего лейтенанта Гандыбу.
   Тот явился через пять минут, как будто никуда и не уходил.
   -Старший лейтенант Гандыба..., - начал он от двери, но Сергей махнул рукой:
   -Слушай, Нестор Петрович. Давай бери машину, на которой мы приехали, и дуй в больницу на улице Красных Зорь 17. Разузнай всё поподробнее о смерти Гадюкина А.А. Что говорил, кто чем интересовался, кто дежурил: словом всё, что сможешь. Потом давай сюда. Понятно?
   -Да як же не понять, товарищ майор! Сделаем в лучшем виде! Разрешите идти?
   Зайцев махнул рукой и Гандыба исчез за дверью.
   -Люблю украинцев. За непосредственность, - улыбнулся Сергей и налил себе коньяка.
   Теперь оставалось только ждать новостей, включая донесения от службы наружного наблюдения за Каменевым.
   -А в чем везли полученное вещество. И куда? - закурив очередную сигарету, спросил Зайцев.
   -Да прямо в колбе, а её поместили в специальный противовзрывной контейнер. А везли на полигон. Ума не приложу, что могло случиться!
   -Вот и я не приложу. И ума и всего остального. Во всяком случае, диверсия со стороны Каменева исключается, - у него просто не было на это времени. Как я понимаю, он приехал сюда только парой-тройкой часов раньше нас. Значит, мы имеем дело с неизвестной химической реакцией, протекающей внутри полученного вещества. А вот что это за реакция!? - с этими словами Зайцев щелкнул пальцами и мотнул головой.
   -Красиво излагаешь, - кивнул головой Дроздов, - Я бы так не смог. И Глухарев тоже - тот больше по оргвыводам был мастер.
   -Кстати, где живет Глухарев?
   -Улица Трубогнутая 12, а что?
   -Да пока суть да дело, пойду навещу его. Спрошу кое о чем. В неформальной, так сказать обстановке. Как, говоришь, адрес?
   -Трубогнутая 12...
   -Хм, знакомое название. Где-то я его встречал..., - Зайцев в задумчивости налил себе еще одну рюмку.
   -Так там, на этой же улице живет Зиновьев Владимир Ильич, по кличке "Фидель"...
   -Какой кличке?
   -"Фидель". Это его собутыльники прозвали за бороду. Точь-в-точь как у Кастро.
   -Как у Вероники, что ли? - весело засмеялся Сергей.
   -Ну не знаю, я с ней не целовался, хотя баба на вид ничего, упругая. С такой можно поболтать про остров свободы! - с плотоядной улыбкой ответил Дроздов.
   Сергей внутренне согласился с ним, поскольку сам испытывал такие же чувства по отношению к Веронике Кастро и, иногда, мельком взглянув на экран, никак не мог понять, почему герои и героини этих бесконечных и нудных сериалов на протяжении десятков серий выясняют через третьи - четвертые руки, кто с кем спит или может спать (а может и не спать), при этом упорно избегают прямого контакта друг с другом.
   Иногда, для разнообразия, они все начинали падать с лестниц, терять сознание, дар речи, кошельки, рассудок и так далее, с таким расчетом, чтобы этого хватило серий на пятьдесят. Последующие пятьдесят серий герои постепенно начинают все это возвращать, причем, что отрадно, иногда к людям возвращалась ампутированная конечность. Такие успехи в медицине или неведомых силах потрясали.
   “Таковы гримасы мира капитализма!” - думал в такие минуты про себя Сергей. Он, лично, выяснял такие вопросы куда проще, когда на очной ставке, а когда в постели.
   -Ладно пойду я, - сказал Сергей, - Далеко до этой Трубогнутой?
   -Если на транспорте - то надо на третьем автобусе, это остановок пять-шесть, ну а пешочком - минут сорок, как выйдешь - сразу налево и все время прямо, до последнего светофора, потом направо. Извини, но машины сейчас нет! - виновато развел руками Дроздов.
   -Да я и не просил. Надо прогуляться. Через пару-тройку часов буду: как раз наши хлопцы всю информацию принесут. Ну, бывай.
   Когда дверь в кабинет закрылась, Андрей Ильич налил в рюмку остатки коньяка и одним махом выпил её.
  

ГЛАВА 14. Как выплавлялась сталь (страницы из книги).

  
   Улица Трубогнутая вполне соответствовала своему названию, но только первоначально, когда здесь в былые времена стояла мастерская по изготовлению труб и их гнутью. Или выгибанию. Смотря с какой стороны посмотреть.
   С тех пор о мастерской помнили только старожилы этих мест, а к ним можно было причислить всех, кому исполнилось пятьдесят, но название улицы сохранилось в напоминание о тех нелегких временах, когда приходилось потуже затягивать пояса и покруче гнуть трубы.
   Проходя мимо дома 6 Сергей (а он был в обычной цивильной одежде) обратил снимание, что на лавочке возле покосившегося домика сидит какой-то тип явно относящийся к азиатской расе, во всяком случае разрез глаз не оставлял в этом сомнений.
   “Какого хрена ему здесь нужно?” - с недоумением подумал Сергей, проходя мимо, а про себя как бы "сфотографировал" лицо сидящего, благо зрительная память у него была отличная.
   “Похож на Ким Чен Ира, или Сунь-Ятсена. А, впрочем, и за Хо-Ши-Мина сойдет!” - отметил про себя Зайцев.
   Он был не так далек от истины. На лавочке сидел тайный агент китайских спецслужб Сунь-Высунь, под кодовым номером 05, прибывший в Нижний Пропил со специальной миссией.
   Китайская разведка тоже не дремала, когда у них почти под боком начали разворачиваться события, имеющие явное стратегическое направление.
   Предварительную разведку по направлению поисков произвел еще зимой агент 03, который, прикидываясь хакасом (что, впрочем было наполовину правдой), проник в город под видом торговца зеленью и на базаре собрал необходимую информацию, в том числе о тои, что “в этом НИИ животноводства люди мрут, как мухи”, “в позапрошлом году-то, помните, всю станцию химзащита обрабатывала...”, “НИИ рядом, а молоко возим черти откуда!”, и, наконец, самая важная информация была выдана агенту 03 бабулей, которая, покупая редиску, вдруг сказала стоявшей рядом женщине, видимо соседке:
   -Гляди-ка, вон Фидя идет опять пьяный. Ну тот, у которого шпиён жил. А говорили, что Фидю теперь в институт пастухом взяли.... Опять всё врут...
   После обработки полученной информации, а также данных, полученных аналитическим путем и через спутник, в разведцентре недалеко от российской границы началась подготовка агента 05.
   Главное направление было определено четко: выйти на человека по имени Фидя, установить контакт и, в зависимости от развития событий, за солидную сумму в американских долларах подговорить того сфотографировать данные опыта 77 - китайская разведка знала и это.
   В крайнем случае, носителя информации можно было после этого убрать, - агент 05 имел для этого соответствующие полномочия и сильнодействующий яд, замаскированный под кусок сахара, у которого был отломан угол (во избежание несчастных случаев).
   Агенту 05 не было нужды проходить такую длительную подготовку, а также оттачивать свое мастерство во владении русским языком: во-первых он знал его хорошо и так, а во-вторых в разведцентре, естественно, знали, что все малые народности Сибири говорят по-русски с акцентом, а разрез глаз у них вполне отвечал китайским стандартам.
   В отличие от Алекса Стоуна, Сунь Высунь проник на территорию России элементарно - под видом мешочника, которые сотнями едут в поездах по КВЖД. Конечно, пришлось дать взятку пограничникам - но это было обычное дело и никто из едущих не возмущался.
   После этого добраться до Нижнего Пропила, имея при себе паспорт на имя Кабаргуева Петра Николаевича, уроженца города Абакана, не составляло практически никаких трудностей. Сунь прибыл в Нижний как раз в тот день, когда завлаб Гадюкин А.А. провел свой последний в жизни опыт по схеме покойного Леши Кружкина.
   Уже на следующий день у пивной он услышал, что “в НИИ опять чего-то рвануло. Говорят, человек пять померло...”, а когда прочитал заметку в газете "Вечерний Пропил", то понял, что поспел вовремя. Там же, в пивной он услышал, как один из мужиков вдруг крикнул:
   -Фидя! Иди к нам! Как у вас там в институте-то, коровы не околели?
   Сунь Высунь увидел грузного бородатого мужика, который подошел к группе мужчин, пьющих пиво и, приняв от них налитый наполовину стакан, стал что-то горячо объяснять. Визуальный контакт был установлен.
   Теперь оставалось вступить в прямой контакт. Агент 05 еще раз проверил в карманах наличие валюты и расстегнул еще одну пуговицу на рубашке: становилось жарко.
   f
   -Иван Степанович? Здравствуйте! Можно к вам?
   Полковник ФСБ в отставке Глухарев в этот жаркий день копался в саду, поливая клумбы с цветами, поэтому никак не ожидал к себе гостей. Впрочем, за исключением его младшего сына, жившего в Верхнем Пропиле, его никто и не навещал. Старший сын погиб при исполнении великого интернационального долга.
   Глухарев обернулся: у изгороди стоял средних лет мужчина в ветровке поверх белой рубашки и тренировочных брюках "Адидас". Все это дополняли кроссовки той же марки.
   “Наш, сразу видно”, - профессиональным глазом прикинул Иван Степанович и распахнул калитку:
   -Прошу, прошу, что называется к нашему шалашу, снимите курточку-то, или что, нельзя?
   Зайцев засмеялся:
   -Старого чекиста не обманешь! Здравствуйте еще раз. Сергей Зайцев из Москвы...
   Иван Степанович крепко пожал протянутую руку:
   -Рад, очень рад. Наконец-то Москва поняла важность происходящих событий. Ведь это же революция в технологии!
   -Ну, это еще преждевременно утверждать, Иван Степанович. К тому же, как вы, наверное, знаете, произошло очередное ЧП, образцов опять нет...
   -Так это вот почему рвануло! - охнул Глухарев, - А я-то подумал: ученья идут!
   -Город тоже так подумал..., - сурово добавил Сергей, - Но мы-то с вами знаем, что за этим стоит!
   -Я не знаю, - честно признался отставной чекист и, вытащив пачку LM, закурил сигарету. Сергей тоже закурил.
   -Понимаете Сергей э-э..
   -Васильевич..., - подсказал Сергей, - Кстати, вот мое удостоверение...
   -Понимаете, Сергей Васильевич, все это дело с самого начала покрыто какой-то смертоносной тайной. Все люди, знавшие хоть что-то о тайне опытов, умирали один за другим. Остался только завлабораторией Гадюкин, да и тот уже почти сумасшедший...
   -Гадюкин тоже умер. Сегодня, - тихо заметил Сергей.
   -Вот видите! - всплеснул руками Глухарев, - Становится просто страшно. Может быть законсервировать лабораторию?
   -Вы лучше расскажите всё, что вам известно по объекту “Х”, а то вся информация - из вторых рук, - Сергей присел на лавочку, стоявшую под деревом. Глухарев присел рядом.
   -Я знаю, вероятно, не больше вашего. Лаборант Кружкин проводил во внерабочее время какие-то опыты по своей схеме с использованием неизвестных компонентов. В результате неуправляемой реакции погиб и он и наш сотрудник Ершов, который прикрывал объект под видом пастуха.
   -А сторож Шварцман? Что с ним?
   -Пустое место, - махнул рукой Глухарев, - Его делом было только негласно приглядывать за сотрудниками, да и то больше по части прихода на работу и ухода с неё. К тому же он в прошлом году погиб на охоте: кто-то застрелил его из дробовика...
   -Вот как! - встрепенулся Сергей, - В документах об этом ничего нет.
   -Да, - кивнул Иван Степанович, - Это я не пустил информацию.... За что и ответствую, - с этими словами Глухарев широким жестом обвел свое приусадебное хозяйство, весьма тщательно ухоженное.
   -Кстати, сейчас пастухом там Зиновьев Владимир Ильич, по кличке "Фидель". У него резидент Деревянко жил. Этот идиот Дроздов подумал, что в качестве пастуха Фидель будет выглядеть весьма привлекательно для последующих резидентов!
   -А вы думаете они будут? - поднял бровь Сергей.
   -А как же, батенька! Должны быть! Тайна-то не раскрыта! И сегодняшний взрыв - тому подтверждение!
   -Так почему же тогда Дроздов - идиот? По-моему, очень умно придумано...
   -Во-первых, Дроздов всегда был идиотом, - со злостью сказал Иван Степанович, - А во вторых, на нашей работе требуются люди с холодной головой и чистыми руками, а этот Фидель руки не мыл по неделям и голова у него была постоянно горячая с похмела. Про сердце я уж и не говорю... Я вот сейчас книгу пишу...
   -Про цветы? - вставил Сергей.
   -Почему про цветы? - удивился Глухарев, - Про нас, чекистов. “Как выплавлялась сталь” называется. Так вот там я пишу про наш долг перед Родиной, народом, партией, - на последнем слове он споткнулся.
   Сергей ухмыльнулся. Про это он мог рассказать не меньше Глухарева. Про чувство долга он знал многое:
   В дополнение ко всем нормальным чувствам, которым наделен homo sapiens, и чувству “глубокой благодарности”, присущей только советскому человеку, ему, кроме того, всегда приходилось пребывать в ощущении чувства вечного долга.
   Характерно, что это чувство всегда могло только расти, а долг никогда не уменьшался:
   коммунист должен был быть образцом поведения в семье и на работе, комсомолец должен был брать пример у коммуниста и должен был готовить себя ко вступлению в ряды КПСС, пионер должен был брать пример с комсомольца и, в свою очередь, должен был быть примером для всех ребят, ну и так далее, вплоть до вхождения обратно в утробу матери, откуда вы все-таки должны появиться.
   Единственный более или менее радостный период в жизни - это период раннего детства, когда вы, вроде, никому ничего не должны, а статьи УК на вас еще не распространяются.
   Позже, когда обычно все изучали, каким хорошим мальчиком был Володя Ульянов, надо было собирать металлолом, макулатуру, ну и так далее, вплоть до получения полного букета долгов, описанных выше.
   Еще позже, повзрослев, все получали дополнительные долговые обязательства, как-то: долг каждого советского человека, почетная обязанность (действовала также и в нечетные дни), интернациональный долг, долг селу, долг в кассу взаимопомощи, священный долг (еще до конца не изученное природно-политическое явление).
   Венчала всё это наша славная колыбельно-патриотическая песенка "... и где бы я ни был, и что бы ни делал (или “не делал”?) - пред Родиной вечно в долгу!"
   Освободиться от всех долговых обязательств можно было только одним путем - отбытием в мир иной, в чем усматривался банальный плагиат советских вождей: нацисты тоже говорили своим жертвам, что выйти на свободу можно только через трубу крематория.



   Слушая горячие, искренние слова Глухарева на эту тему, Зайцев вздохнул и посмотрел на часы: прошло уже больше двух часов с момента его ухода из управления: пора было возвращаться.
   -Ладно, Иван Степанович, спасибо вам за информацию, - прервал излияния полковника Зайцев, - Пойду я, ждут меня в управлении.
   -Как же так? - изумился Глухарев, - Я еще не рассказал вам о самых главных страницах в моей книге! И чайку не поили...
   -В следующий раз, Иван Степанович. Попьем. И не только чайку, - подмигнул Сергей.
   -Распутайте это дело, Сергей Васильевич! - напутствовал его Глухарев, - На вас уповаю. Саша Дубов был таким хорошим парнем! Он для меня как сын был, понимаете?
   -Понимаю, - кивнул головой Сергей, - Сделаю всё возможное...
   Когда калитка за ним закрылась, Глухарев уронил слезу на землю, а потом бросил лопату.
  
  
  

ГЛАВА 15. Человек человеку брат.

  
   Фидель сегодня был в плохом настроении: во-первых ему вклеили по первое число в конторе за то, что он своевременно не предупредил руководство о том, что Гадюкин возобновил опыты по схеме Кружкина. Конечно! Как он мог это сделать, когда покойный Ксан Ксаныч самолично наливал ему в лаборатории по сто пятьдесят спирта! После этого Фидель уже не хотел смотреть на опыты и шел в коровник.
   Во-вторых, его предупредили, что премии по итогам месяца, в связи с ЧП ему не светит, а это была весьма приличная сумма, на которую Фидель собирался купить новую куртку и ящик водки.
   В-третьих, сегодня ему никто уже не налил спирта, а денег в кармане хватало только на 2 кружки пива, которые он выпил недалеко от автобусной остановки.
   “Твари!” - думал Фидель, вышагивая по своей родной Трубогнутой улице, - “Сами, небось, себе премий на мильён выписали, а мне, трудящемуся человеку - х..!”. От таких дум Фиделю хотелось что-то сделать, например, напиться.
   При подходе к своему покосившемуся домику Фидель увидел, что на лавочке перед забором сидит какой-то азиат, судя по внешности, и читает газету "Вестник надоев", которую издавали а местной малотиражке.
   “Интересно, что этот Чингиз-Хан здесь делает?” - подумал Фидель, подходя поближе.
   -Владимир Ильич? - вежливо осведомился человек азиатской наружности, когда Фидель подошел.
   -Чего? Какой Владимир Ильич? - Фидель давно отвык от своих паспортных данных. Даже на работе его звали “Фидя” или “Фидель”.
   -Ну, ваша фамилия Зиновьев? - вежливо спросил азиатский человек.
   -А-а-а! Ну да, - согласился Фидель, вспоминая, что зарплату он получал под фамилией Зиновьев.
   -Тогда я к вам, - улыбнулся незнакомец. Фидель успел заметить, что у того ровные белые зубы.
   -Ко мне? Зачем? - Фидель отступил на шаг и машинально сунул руку в карман, где, кроме сигарет "Прима" и спичек ничего не лежало.
   -У вас в прошлом году останавливался мой брат, Иван, - сказал незнакомец и в его глазах промелькнуло облачко грусти.
   -Иван..., ну был такой. Ну и что?
   -С тех пор он пропал. Не вернулся домой..., - Фидя был готов поклясться, что в глазах азиата заблестели слезы.
   -Какое несчастье! Как же так!... Так ты говоришь, братом ему приходишься? - затараторил Фидель.
   -Да, он мой брат. По матери, - грустно кивнул незнакомец.
   “Тебя бы послать по матери. Тоже мне, брат выискался. На свою рожу бы хоть в зеркало посмотрел!” - подумал Фидель, а вслух произнес:
   -Наверное, в тайге заблудился. Он ведь собаку искал. Убежала..., падла. Да ты проходи, чего стоять, - с этими словами Фидель открыл калитку. Сунь Высунь огляделся и пошел вслед за Фиделем.
   Во дворе затявкала какая-то шавка, похожая на все породы одновременно, но Фидель цыкнул на неё и она, поджав хвост, убежала в конуру.
   В доме Фиделя с тех пор, как там несколько дней прожил Иван Деревянко, произошли некоторые перемены. Из дома исчезла груда пустых бутылок, которые Фидя умудрился сдать в несколько приемов и купить на выручку ящик водки, который он выпил и на сданную посуду купил пива. Вдобавок Фидя купил себе подержанный холодильник "ЗИЛ" и проигрыватель "Аккорд" с коллекцией пластинок Клавдии Шульженко, ансамбля "Песняры" и речей Леонида Ильича Брежнева. Все это говорило о возросшем духовном самосознании.
   Фидель опустился на стул возле относительного чистого стола и поглядел на незнакомца:
   -Тебя как кличут то?
   -Петр Николаевич, - вежливо кивнул Сунь.
   -А того то, твоего брата, вроде как Петровичем по батюшке кликали, - прищурился Фидель.
   -Ну, правильно. У нас разные отцы, - чисто по-азиатски вывернулся агент 05.
   Фидель чуть подумал и решил, что такое, в принципе, может быть.
   -Ну, а от меня-то чего тебе надо? - спросил он, закуривая "Приму".
   -Быть может, у вас остались какие-то вещи Ивана. Я бы взял их на память. И даже заплатил бы, - со слезой в голосе сказал Сунь.
   При слове “заплатил” у Фиделя зажглись в глазах искры, как у охотничьей собаки и он торопливо стал думать, что можно было бы впарить нежданному посланцу в качестве забытых вещей Ивана.
   -Эта-а, слушай, у меня вроде его ботинки оставались. Он в них в лес ходил, - протянул Фидя, оглядываясь.
   -Каласо,... хорошо, то есть, - хмыкнул Петр Николаевич, - Может, еще чего будет?
   -Он эта-а, всё какую-то тетрадку таскал с собой, где-то у меня вроде оставлял, но хоть убей, не припомню, - Фидя явно не знал что сказать.
   -Тетрадку! - вдруг чуть ли не взвился Петр Николаевич, - Какую тетрадку?
   Фидель почесал в темечке и с натугой стал вспоминать.
   -Там какие-то записи были. Кружочки, квадратики, стрелки, - наморщив лоб, сказал он.
   -Где же она!! - Петр Николаевич явно заволновался.
   -Где, где! - в ответ повысил голос Фидель, - А х.. её знает! Ты вот пришел, сразу с порога про какие-то вещи расспрашиваешь, а у нас так не бывает. Ты бы вот бутылку принес, пивка, ну а я закусочки сгоношил - глядишь и вспомнили бы всё.
   Агент 05 резко встал со стула и выбежал на улицу. По пути к этому дому он видел ларек с продуктами.
   -Ишь как его задело! - пробормотал Фидель, открывая холодильник и доставая соленую капусту, - Видать сильно брата любил!
  

ГЛАВА 16. Немного информации о необходимости соблюдения правил дорожного движения.

  
   Когда Сергей Зайцев вернулся в управление ФСБ и вошел в кабинет Дроздова, там было не продохнуть от дыма: сам Дроздов, Гандыба, Тараскин, и еще один незнакомый Сергею мужик смолили в четыре сигареты, сопровождая это гулом голосов.
   -Ну и накурили вы мужики, - сморщившись, стал махать рукой Сергей, - Хоть топор вешай, - с этими словами он вытащил сигарету и зажег её, - О чем базар?
   -Новости, Сергей Васильевич, новости, - Дроздов поднялся с кресла и приоткрыл окно, - похоже мы столкнулись с глубоко законспирированной сетью саботажников, если не сказать - диверсантов...
   -Ого! - натурально изумился Зайцев, - Саботажников я не видел вообще, не доводилось, а вот насчет диверсантов..., диверсанта я в свое время одного пристрелил, а он оказался электромонтером. Нашим. С тех пор я являюсь подписчиком газеты "Энергетические вести".
   -Да вы не иронизируйте, Сергей Васильевич, - махнул рукой Дроздов, - Вот, послушайте, что Тараскин рассказывает.... Давай Фёдор, еще раз...
   -В общем так, товарищ майор. Маршрут спецмашины с контейнером знали только мы и за пятнадцать минут до отправления - начальник управления милиции для информации патрульных. Как вы понимаете, за 15 минут подстроить диверсию очень сложно.
   -Почти невозможно..., - поправил его Сергей.
   -Тем не менее, на обводной дороге в самом узком месте, в то самое время, когда должна была проезжать спецмашина, произошла авария. "Запорожец" врезался в Краз. У Краз-а отвалилось переднее колесо, ну а что с "Запорожцем" - сами понимаете. Что-то среднее между панцирной кроватью и холодильником, пропущенное через мясорубку.
   -Ну что тут такого? - пожал плечами Сергей, - Аварии всегда происходят в самом узком или извилистом месте.... Не вижу умысла.
   -А то, что обе машины были иногородними, тебе ничего не говорит? - спросил Дроздов.
   -Говорит, - кивнул Зайцев, - Говорит про то, что водители не знали как следует трассу, ну и сошлись... вода и пламень!
   -А то, что водитель Краз-а убежал с места аварии, это как? - воскликнул Тараскин, - Не говорит ли это об умышленном наезде?
   -Скорее, это говорит о том, что водитель Краз-а был пьян. Кстати, ГАИ дало заключение о том, кто виновен в аварии?
   -А там вообще можно дать какое-нибудь заключение? - обиженно проговорил Тараскин, - От "Запорожца" почти ничего не осталось, водителя можно идентифицировать только по зубам, если они не вставные. Краз отодвинуло взрывной волной от места аварии метров на десять и перевернуло. Машину сопровождения ГАИ отбросило на деревья в сторону. На одном она и повисла. От спецмашины остался только задний мост и передний бампер, который был найден метрах в ста от взрыва. Вот такие дела...
   -Жертвы...? - тихо спросил Сергей, стряхивая пепел.
   -Как я уже говорил, водителя "Запорожца" размазало по молекулам, два ГАИшника погибли, один находится в реанимации - все переломано. Из спецмашины не уцелел никто. Итог - пять трупов и один тяжелый. И никаких зацепок..., - Тараскин тяжело вздохнул и отошел к окну.
   -Мда-а-а, - протянул Сергей, - Хреново.... А у тебя что, Нестор?
   -У меня? - переспросил Гандыба и грузно поднялся со стула, - Да ничого хорошего. Гадюкин находился без сознания все время, когда его привезли в больницу. Врачи не смогли установить вид отравления и делали общую дезинтоксикацию организма. Больной оставался, как это они говорили... э-э-э: “в стабильно тяжелом положении”, из комка не выходил...
   -Из комы, - поправил его Сергей.
   -Ну да, с кома, - поправился Гандыба, - И тильки всё приговаривал про дерьмо. Как будто забыл в холодильник положить.... А потом вдруг как крикнет: “Анка! Патроны давай!” - и с катушек! Вот так, товарищ майор! И еще к нему под предлогом того, что он племянник, пытался проникнуть какой-то гражданин не русской национальности!
   -Что значит нерусской? Негр, что ли? - ухмыльнулся Зайцев.
   -Не-е, не то чтобы негр який, но больше смахивает на китайца, а может на корейца..., а вообще один из охранников сказал, что он похож на Фазиза Хайруллина.
   -А кто такой Фазиз Хайруллин?
   -Так он говорит, что это дворник у них в доме...
   -Тьфу, - сплюнул Сергей.
   Андрей Ильич при этом сделал какое-то нервное движение рукой, в результате которого со стола упало несколько листков бумаги и журнал "Playboy", который под ними оказался.
   Дроздов задвинул его ногой под тумбочку и зачем-то перелистнул календарь на столе.
   -Ну, а что служба наружного наблюдения скажет? Ведь вы оттуда? - спросил Сергей, обращаясь к четвертому, вернее пятому участнику совещания.
   -Так точно, товарищ майор! Капитан Беленький Станислав Романович. Наша группа вела наблюдение за объектом "Камень" с момента его прибытия в Нижний Пропил. Объект остановился в объекте "Пельменная", где съел две порции пельменей, салат из капусты и выпил стакан компота. После этого полчаса сидел на лавочке в центральном парке и выкурил две сигареты. После этого направился к пивному ларьку, который напротив ХИМБУМ-а, где имел контакт с некими гражданами Ивановым Николаем и Петровым Василием, в результате которого все втроем распили две бутылки водки и десять кружек пива, после чего Петров и Иванов пошли в магазин и купили третью бутылку, а объект "Камень" пошел к речке, свалился под куст и заснул. Всё.
   -И где объект сейчас? - поинтересовался Сергей.
   -Да все там же, в кустах, - ответил Беленький, - Наш сотрудник его прикрывает, скрытно конечно. Чтоб милиция не обчистила.
   -Правильно, - кивнул Сергей.
   -Слушай, Станислав Романович! - вдруг поднялся с места Дроздов, - А не те ли это Иванов и Петров, которые проходили у нас по делу объекта "Х"?
   Беленький замер на месте, потом хлопнул себя по лбу:
   -Точно! И в том же месте! Вот они, резиденты то оказывается!
   -Живо взять их обоих! Только тихо! - прошептал Дроздов.
   Беленький сорвался с места и исчез за дверью.
   Сергей Зайцев прошелся по кабинету, тщательно обдумывая полученные факты и иногда посматривая на портрет Дзержинского, висевшего на стене. Как казалось, Феликс Эдмундович зло улыбался с портрета: мол, решай, что делать, товарищ чекист. Что было делать, Сергей пока придумать не мог, наверное потому, что голова была горячая от жары, а по исходным данным она должна была быть холодной.
   Его, однако, постоянно свербила какая-то мысль, которая должна была дать направление дальнейших действий. Внезапно Сергей остановился.
   -Слушай, Андрей Ильич, мне Глухарев сказал, что ты привлек для наблюдения в НИИ животноводства некоего Зиновьева. Так?
   -Растрепал-таки, - зло ухмыльнулся Дроздов, - Ну да, привлек. За такую мизерную зарплату разве кого найдешь? А этот, по крайней мере вне подозрений.
   -Так ведь он алкаш, как сказал Глухарев...
   -Поэтому и вне подозрений. Кроме того, мы проявили заботу о человеке - подлечили его от этого злого недуга. Теперь он пьет значительно меньше...
   -Ну а информацию-то какую-нибудь поставлял?
   -А то как же! В прошлом квартале благодаря Фиделю предотвращено хищение с предприятия ценных реактивов, в том числе спирта на сумму... э-э-э, большую сумму! Кроме того, мы расчитывали на то, что он будет представлять большой интерес для контактов резидентуры, так что мы сможем как бы ловить на живца!
   В голове у Зайцева внезапно словно зажегся свет или фонарь, это еще предстояло выяснить.
   -Этот Фидель, где живет? - спросил он, останавливаясь посредине кабинета.
   -Улица Трубогнутая, 6, а что?
   Зайцев щелкнул пальцами:
   -Вот именно! Около его дома я сегодня видел какого-то мужика азиатской внешности. Точно похож на Фазиза Хайруллина!
   Дроздов замер на месте, его рука потянулась к телефону.
   В это время как раз зазвонил телефон внутренней связи. Андрей Ильич боязливо взял трубку и молча выслушал сообщение. Положив трубку, он зажег сигарету и ухмыльнулся в сторону Тараскина:
   -Ты, кажется, хотел побеседовать с водителем Краз-а?
   -А то как же! Где этого гада поймали? Где он сидит?
   -Этот гад сидит нанизанный на сломанную ветку дерева в ста метрах от места взрыва. Можешь побеседовать...
   Гандыба непроизвольно икнул:
   -А я только хотел пообедать...

ГЛАВА 17. Человек человеку брат (часть 2)

   Фидель успел приготовить приличный стол - на нем стояла квашеная капуста, банка килек, скумбрия холодного копчения, колбаса докторская, хлеб (почти свежий).
   Он еще раз поглядел на стол и остался доволен: давно он так не шиковал. Теперь предстояло решить, что можно было бы предложить в качестве вещей, напоминающих о пропавшем брате.
   Кряхтя, Фидель вытащил из-под кровати порванные ботинки, которые он не надевал лет десять, разыскал пару грязных носков и рваную майку пепельно-горчичного цвета.
   Поискав вокруг глазами, он увидел в углу комнаты стопку книг, которую давно хотел выбросить, поскольку они занимали место, отведенное под стеклотару. Фидель наугад вытащил одну из них: это оказался труд В.И.Ленина "Империализм и эмпириокритицизм". Прочесть это название Фидель все равно не мог, поэтому просто положил книжку поверх грязной майки.
   В это время в дом вошел Сунь Высунь, больше похожий на Петра Николаевича. В руке он держал пакет, в котором брякала стеклянная тара.
   “Одна бутылка не звенит!” - с удовольствием подумал Фидель и улыбнулся вошедшему:
   -Входи, Николаич, входи. Я тут как раз вещички твоего брата разыскал. Только тетрадку не могу найти. Но ничего. Сейчас посидим, вспомню: всё будет в норме!
   Сунь брезгливо покосился на небольшую горку одежды, поверх которой лежала книга бывшего учителя, и вытащил на стол бутылку водки "Столичная" и три бутылки пива.
   -Это все что ли? - изумленно проговорил Фидель, - Ну ты даешь! Так мы никогда тетрадки не найдем!
   -А сколько ж надо? - искренне изумился Сунь Высунь, - Это и так много!
   -Это, может, для всяких разных там, - Фидель хотел сказать “китаёзов”, - Мало. А для нашего брата это тьфу! - Фидель сплюнул и закурил свою "Приму"
   -Вощем так, - сказал он, - Давай дуй в гамазин за повторной порцией, чтоб потом не вставать, а я пока тетрадку поищу!
   Петр Николаевич насколько мог исказился в лице и, взяв пакет, молча вышел на улицу.
   -Ты, эта, купи там еще чего пожрать. А я пока к соседу зайду! - крикнул вдогонку Фидя. В голове у него вдруг родилась гениальная идея, лишь бы Генка-таксист с соседней улицы был дома.
   Когда Петр Николаевич отошел от дома, Фидя быстро натянул рваные кроссовки и, насколько мог быстро, побежал на соседнюю улицу. Там жил его приятель - Генка из таксомоторного парка. По счастью он оказался дома и сидел под яблоней, читая очередной глупый детектив из женской серии.
   -Генка! - крикнул ему Фидель, - Генка! Дело на два пузыря!
   -Куда ехать? - немедленно поднялся с места тот.
   -Недалеко тут. Коммунистический тупик 17. Там Гадюкин живет. Жил, то есть.
   -А на фига тебе туда?
   -Хочу передать сострадание родным и близким. Ну и водки прихватить...
   -Голова! - Генка завел машину, стоявшую у дома, и они рванули в центр города.
   Вдова Ксан Ксаныча Гадюкина Мария Ивановна только пришла из магазина: надо было закупить провизии на предстоящие поминки, поэтому визит Фиди был для неё полной неожиданностью.
   -Здрасте, Марь Иванна, - поприветствовал он её с порога, - Как вы себя чувствуете?
   -Здравствуй, Володя, - вздохнула Марья Ивановна, - Да как себя можно чувствовать при кончине близкого человека.... А ты что, хотел чего?
   -Да нет, Марь Иванна, я шел мимо, ну, думаю, надо зайти, поддержать...
   -Спасибо, - вздохнула вдова, - Я и не знала, что ты так любил Ксан Ксаныча...
   -Любил Марь Иванна, еще как любил! Бывало, останемся мы в лаборатории вечерком, Ксан Ксаныч плеснет мне спиртику в мензурку, а сам давай реакции готовить, да все приговаривает: этого мы столько льем, этого столько, а этого не надо, - всё меня пытался научить! Я ему, к примеру, говорю, что ложить нужно двести грамм, а он ложить двести пятьдесят - и в самую точку! Да-а-а, какой замечательный был человек! Как химичил! - Фидя с сокрушенным видом покачал бородой.
   Марья Ивановна приложила к глазам платок:
   -Может ты выпить хочешь, Володя?
   -Дык...,не откажусь за хорошего человека, вечная ему память!
   Вдова покойного сходила на кухню и вернулась с наполненным наполовину стаканом и соленым огурцом:
   -На, Володя, благослови тебя бог!
   -Пусть земля ему будет пухом! - сказал Фидя и легко опрокинул в пасть сто двадцать грамм, после чего задумчиво захрустел огурцом.
   -Я, это, тетрадь с записями наших последних опытов у него оставил, Марь Иванна. Не попадались нигде? Такая тетрадь толстая, в клеенчатом переплете...
   -Я все его записи в шкаф сложила, Володя, посмотри вон там, может, найдешь...
   -Спасибо вам. Дай бог вам здоровья, - с этими словами Фидя прошел к книжному шкафу, где стопкой лежали различные тетради и папки. Любая из них могла содержать те записи, которые спрашивал косоглазый Петр Николаевич, но Фидя искал ту, на которой стояло бы побольше печатей и подписей.
   Наконец, он её нашел. Тетрадь называлась "Описание модулирования полимерных реакций на базе высокомолекулярных фенолосодержащих соединений при повышенных значениях давления и температуры". Заглавный лист содержал сразу три штампа, четыре подписи и гриф “ДСП”.
   Причем здесь древесно-стружечная плита Фидель точно не знал, но слышал, что на особо важных документах её применяют всегда.
   “Сойдет” - подумал Фидель - “Если я уж здесь ни хрена понять не могу, то этому эфиопу и подавно не разобраться. Сотен на пять баксов потянет, это точно...”. С этими радостными мыслями он вышел из комнаты, прижимая к груди драгоценную тетрадь.
   -Нашел, Марь Иванна, вот она, - Фидель потряс тетрадкой, - И записи последнего опыта здесь, вот они. Я ему еще тогда присоветовал добавить побольше аквафреша, а он сказал, что нужно побольше нурофена. И вы знаете, боль прошла!
   Мария Ивановна рассеянно покачала головой:
   -Да, он был такой.... Все хотел что-то новое, неизведанное. И вот..., - она заплакала, опершись на косяк двери.
   -Не надо, Марь Иванна, - упавшим голосом сказал Фидя, - Его светлое имя всегда будет у нас на устах.... Даже не знаю, как теперь за коровами смотреть..., хлыст не поднимается...
   Фидель пустил почти натуральную слезу, махнул рукой и пошел на выход. Марья Ивановна машинально помахала ему платком. Она тихо прошла на кухню и стала мыть посуду обыкновенным хозяйственным мылом: после смерти Ксан Ксаныча использовать химпрепараты даже для мытья посуды она уже не могла.
   Фидель рухнул на переднее сиденье "Волги", где его ждал Гена.
   -Давай, Генка, назад. Только побыстрее! - отдышавшись, вымолвил он.
   -А где два пузыря? - обиженно спросил Гена.
   -Будут, - коротко ответил Фидель, - Только вечером...
   -Ну да, - обиделся Гена, - Деньги утром, вечером стулья.
   -Вечером водка, - поправил его Фидя, - Ладно, не мелочись, а то позеленеешь. Давай газу!
   Гена вдавил в пол педаль акселератора и "Волга" с визгом рванула с места.

f

   Агент Алекс с трудом разлепил глаза и несколько минут пытался понять, где он находится: он лежал среди каких-то веток, сверху полоскалась зелень.
   Исходная информация явно была недостаточной. Алекс перевернулся на бок: справа от его головы лежала ржавая консервная банка, слева - бутылка с отбитым горлышком. Полученная вторичная информация дала основание сделать вывод, что он - Каменев Алексей Иванович и находится на том же самом месте, где накануне он пытался выведать полезную информацию у Васи с Колей.
   Страшная головная боль говорила о том, что, скорее всего, Вася с Колей выведали какую-то полезную информацию у него. Алекс застонал и принял сидячее положение, при этом его голова уперлась в вершину куста.
   Было еще светло и, посмотрев на часы, Алекс увидел, что по местному времени всего 8 часов вечера. Это означало, что он проспал более четырех часов.
   “Fuck all these damned russian alkashes!”* - с тяжким ощущением в душе подумал Алекс и, повинуясь многолетней привычке, огляделся.
   Внизу, куда спускался склон, мирно протекала речка, сильно отдающая одеколоном типа "Красный террор", вверху плыли облака в безмятежном синем небе, на ветвях оживленно чирикали воробьи. Какой-то потрепанный мужик невдалеке тянул пиво из бидона - словом всё дышало миром и спокойствием.
   Алекс еще раз застонал и рывком поднялся на ноги. Этот маневр ему удался, хотя возникло непреодолимое желание облегчить мочевой пузырь. Это ему тоже удалось, но заняло гораздо больше времени. После этого надо было делать какие-то выводы.
   Алекс стряхнул с себя землю и снял кроссовку с правой ноги: там, в специальной стельке лежали доллары США в сотенных купюрах, в левой кроссовке лежали доллары в полсотенных купюрах, в карманах ветровки были распиханы Российские рубли в разных номинациях. Первое решение созрело мгновенно: Алекс поднялся вверх, туда, где начиналась пешеходная дорожка, и пошел в сторону пивного ларька.
  

ГЛАВА 18. Человек человеку друг, а может и брат

   Сунь Высунь сидел на лавочке возле Фидиного дома уже около двадцати минут, когда увидел его, выходящим из-за угла изгороди. Фидя, увидев Петра Николаевича, извиняюще развел руками (тетрадь он заранее засунул под рубашку за брюки):
  
   *Черт, кажется я забыл сдачу в ларьке! (англ.)
   -Извини, Николаич, дела неотложные были! Ничего, сейчас наверстаем! Принес?
   Сунь молча поднял пакет, в котором угадывалось присутствие нескольких предметов, в том числе цилиндрических.
   -Вот это молодец, это по-нашему! - оживился Фидя, - Ну, теперя можно и поговорить. Заходи, Николаич!
   Агент 05 молча вошел в жилище Владимира Ильича и молча сел на стул около накрытого со всей роскошью стола. Из пакета он вытащил бутылку "Московской" 0,7 л., три бутылки пива, полбатона копченой колбасы и буханку хлеба. Одновременно, чтобы нейтрализовать алкоголь, он медленно рассасывал под языком таблетку, приготовленную на основе тибетских трав.
   -Ну, давай, Николаич, за знакомство! - радостно проговорил Фидя и налил по сто пятьдесят. Сунь Высунь поморщился, но был вынужден подчиниться. Глухо звякнуло стекло стаканов.
   Фидя жизнерадостно крякнул, когда стакан опустел и захрустел квашеной капустой. Сунь с вымученным выражением лица также опустошил посуду и несколько мгновений не мог разжать рот, потом быстро схватил кусок колбасы и лихорадочно принялся её жевать.
   -Ты, Николаич, капустку, капустку возьми! - убеждал Фидя, - В самое очко!... Так, говоришь, брат пропал? Да-а-а, это брат, судьба! Сегодня здесь, а завтра там!
   -Вы нашли какие-нибудь его вещи? - тихо спросил Сунь. В горле ещё стоял ком от выпитого.
   -Слушай, Николаич, так дело не пойдет, - покачал головой Фидя, - Мы еще и познакомиться толком не успели, а ты уже про дела. Посидеть надо, поговорить. Вот ты расскажи: как у вас там дела идут, как сельское хозяйство функционирует?
   -Где... у нас? - переспросил агент 05.
   -Ну..., откуда ты приехал...
   -Я? Из Абакана!
   -А это где?
   -В Сибири. В Сибири это...
   -Значит мы земляки, - кивнул Фидя и налил еще по 100 грамм, - За это нельзя не выпить. Давай, будь здоров!
   Сунь Высунь с тоской посмотрел, как в Фидиной бороде исчезло содержимое стакана и судорожно выпил свой. Когда он обрел способность говорить, Фидя уже закуривал свою неизменную "Приму".
   -Так ты, говоришь, из Сибири.... А как у вас там насчет удоев? - хитро сощурившись, спросил он.
   -У каких доев? - переспросил агент 05, начиная терять логическую цепь разговора.
   -У коровьих.... Ты чего, приторчал что ли?
   -Нет! - Сунь стукнул по столу кулаком, - Еще нет!
   -Тогда по пивку! - Фидя ловко зацепил бутылку об бутылку и быстро откупорил обе. Одну он подвинул агенту 05, другую в два глотка из горлышка опустошил наполовину.
   -Ну, а теперь расскажи: как у вас там народ живет! - Фидя закурил вторую сигарету и уселся поудобнее - пиво потихоньку доводило выпитое до кондиции.
   Сунь ужу не знал что отвечать и уже нечетко представлял, про какое место идет речь. Он глотнул пива и сделал неопределенный жест рукой:
   -Зажимают, гады!
   -Во-во! - оживился Фидель, - И у нас так же! Не дают трудовому человеку подняться, а всякие Чубайсы жиреют на народном горе! Я тебе больше Николаич скажу: прав был Ленин тогда - к стенке надо ставить!
   -Ленин всегда прав! - Сунь стукнул кулаком, - Наливай, Ильич!
   Фидель откупорил вторую бутылку и плеснул по стаканам.
   -Давай, Николаич, за наших! Ничего, еще придет наше время! Фонарей не хватит!
   Сунь молча проглотил налитое. Тибетские травы были полностью нейтрализованы. Он вышиб из Фидиной пачки сигарету и закурил.
   -Фонарей, говоришь, мало? Ничего, новые поставим! - сказал он и опять стукнул кулаком, - Что ж народу - в темноте пропадать! Я лично займусь установкой фонарей! У меня такие связи...!
   -Вот это ты молодец! Сразу видать - хозяйский ты мужик! Вот на таких держится Россия! - Фидель похлопал Суня по плечу, в два глотка допил пиво и поставил бутылку к стене. Наступало время впарить Петру Николаевичу вещички на память о брате.
   -Ну, а теперь можно и о делах потолковать! - Фидель закурил третью сигарету и подошел к кучке одежды, прижатой сверху книжкой Ленина, - Вот все, что я нашел от оставленных твоим братом вещей. Все в целости. Даже его книжку нашел!
   -Чью? - переспросил Сунь. У него наступало местное одеревенение.
   -Чью, чью? Ленина, конечно!
   -Ты х-хочешь сказать, что Ленин м-мой брат? - Сунь вдруг рассмеялся каким-то жеребячьим ржанием.
   -Ленин всем друг! - Фидя поднял вверх палец, - А книжку оставил твой брат. Улавливаешь разницу?
   -Обижаешь! Мао и Сталин смотрят на нас! - Сунь вдруг вспомнил слова из забытой песни.
   -Ну ты даешь! - рассмеялся Фидель, - Давай еще по соточке!
   -Наливай! - Сунь сделал широкообхватный жест рукой. Фидель, сидевший рядом с ним за столом казался ему уже очень милым и приятным собеседником. Более того - он тоже был Владимир Ильич, а это традиционно согревало изнутри.
   Когда очередная порция улеглась в желудке, Фидель открыл торги:
   -Давай начнем с одежонки: вот ботинки, в которых он в лес ходил, собаку искал. Немного поистрепались, конечно, но еще крепкие. Берешь?
   -Б-ботинки? Б-беру! Заверни!
   -Щас, все упакуем, погодь маленько.... Вот маечка почти новая, он её только пару раз надевал. Как, завернуть?
   -Обязательно! Только у меня вопрос! - Сунь с трудом сфокусировался на Фиделе и стукнул кулаком, - Тетрадку нашел?
   -Чегой то ты все кулаком стучишь? - обиделся тот, - Не надо. У нас тоже все один стучал, стучал. Сначала кулаком, а потом ботинком по трибуне...
   -Ну и к-как он с-сейчас? - глупо улыбнулся Сунь.
   -Да никак, лежит. Давно лежит. Поди уже сгнил.... А кукурузу все равно покупаем.... Вот она, борьба противоположностей!
   В комнате воцарилось молчание. Фиделю вдруг стало тоскливо от бесцельно прожитых годов, агенту 05 уже ничего говорить не хотелось. Он сосредоточенно пытался откупорить бутылку с пивом.
   -Дай ка! - Фидель взял бутылку и ударом об стол откупорил её, - Это правильно, давай по пивку врежем!
   В комнате послышались ухающие глотки, раздающиеся с двух сторон.
   -Та-ак, значит Ленина берем! - возобновил он аукцион после паузы, - Так, Николаич?
   -Л-ленин всегда ж-живой, Л-ленин в-всегда с-со мной! Берем Ленина! - Сунь опять стукнул по столу.
   -Уважаю таких людей! - Фидель восхищенно затряс бородой.
   -А ты меня уважаешь? - вдруг поднял голову Сунь.
   -Уважаю,... давай еще по стопочке!
   -Н-не, т-ты скажи сначала... Забыл. А-а-а! Ты скажи, тетрадь где?
   -Тетрадь вот! - Фидя вытащил её из-за пояса, - Знаешь, сколько времени проискал! Ну-у, сам понимаешь...
   -П-понимаю... Сколько стоит?
   -Погодь, мы еще с носками не решили!
   -Д-давай оптом. Сикоко з-за все?
   -Сикоко, сикоко? Ну-у долларов семьсот, я думаю, было бы не обидно. Обеим.... Обоим.
   -Обижаешь, начальник, - Сунь затряс головой, - З-зачем с-сироту обижаешь? Пятьсот! Б-больше нету...
   Фидель обиженно шмыгнул носом и откупорил еще одну бутылку пива:
   -Думаешь, так легко было все искать? Одну тетрадку полдня искал - весь дом перевернул. За работу тоже полагается.... Шестьсот и все, - Фидя сделал режущее движение рукой.
   Сунь молча полез в карман и на ощупь отыскал деньги. Потом отсчитал шесть штук и протянул их Фиделю:
   -В-вот. Шестьсот. Н-нормально?
   Тот взял одну из бумажек и недоверчиво повертел её в руках, потом перевернул и посмотрел на свет.
   -Слушай, ты эта, того, фуфло кидаешь. Чегой-то у тебя на долларе президент сощуренный? И каракули какие-то?
   -У вас Ленин тоже сощуренный. И н-ничего...
   -С Лениным мы завязали. Давай про президента.
   -Про Ельцина..., что ли?
   -Да на хрен мне Ельцин! На деньге, который!
   Сунь молча взял купюру и начал долго её разглядывать, потом сделал глоток пива и вдруг понял, что пытался всучить Фиде 100 юаней вместо 100 долларов.
   -Ош-шибочка, это местные д-деньги. Абаканские. С-сейчас всё будет н-нормально...
   Он достал из другого кармана доллары и сунул их Фиделю.
   -Во-о! Этот нормальный! И написано правильно: “Нидред”! Теперь все в поряде. Давай за завершение сделки!
   Сунь уже не имел силы что-либо возражать. Глаза остекленело смотрели на то, как Фидель разливал водку и раскладывал закуску.
   -За удачу! - провозгласил тот.
   Сунь машинально проглотил налитое и молча повалился под стол.
   -Вот те раз! - огорчился Фидель, - За самое главное не выпили! А еще из Сибири, говорит.... С кем же теперь выпить? Генку что ли позвать?
   В это время дверь в дом отворилась и в комнату вошел какой-то мужик в испачканных землей джинсах и ветровке, залитой на локте пивом. В руке у него был пакет, где угадывались очертания бутылки.
   -Ты, что ль Фидель будешь? - с порога спросил он.
   -Ну я, а ты кто?
   -Я брат Ивана. Который у тебя в прошлом году жил. Припоминаешь?
   -Понял, - кивнул головой Фидель, - Садись, начнем с майки...
  

ГЛАВА 19. Ошибки резидентов и нерезидентов.

  
   -Значит, гражданин Иванов, не желаем признаваться? Так я понимаю? - подполковник Дроздов встал из-за стола и широким, но спокойным шагом стал вымерять квадратные метры своего кабинета.
   За приставным столиком сидел еще не вполне протрезвевший Иванов Николай, который до сих пор толком не мог понять, а в чем все-таки дело.
   Они с Васькой Петровым и еще одним мужиком, который назвался Каменевым Лешкой пили у ларька пиво, вернее сначала пили только они с Васькой, а потом подвалил этот мужик с водкой. Одной бутылкой, понятное дело, не окончилось: пошли взяли еще одну. После этого пошли в парк, к речке, где мужик вырубился и упал в кусты, ну а они с Васькой пошли за третьей бутылкой.
   Вечером приехали какие-то типы, сунули в нос удостоверения и попросили поживее собраться. А собираться после трех бутылок совсем не просто!
   Все это Коля уже в третий или четвертый раз объяснял всем, кто начинал строчить какие-то бумажки. Коля очень устал и очень хотелось пить.
   -Я не понимаю о чем речь, - обреченно вздохнул он, - Дайте попить пожалуйста!
   Дроздов налил в стакан воды и протянул его Коле, тот с жадностью выпил и выдохнул. В кабинете запахло ароматом немытых винных бутылок.
   -О чем речь, говорите? Не понимаете? А кто сегодня встречался с агентом иностранной разведки в пивном ларьке?
   -Это с кем, с этим, Каменевым, что ли? - усмехнулся Коля, - Ну какой же он агент? Он шофер, к тому же сам нам сказал, что не шпион - стрелять, говорит, не умеет!
   -Это почему он так вам сказал? - замер посреди комнаты Дроздов.
   -Так мы с Васей помнили, как в прошлом году нас все выспрашивали про этого, как его, Деревянку, что ли, ну мы сразу, как только этот Каменев подошел, его и спросили: не шпион ли он мол. А он как рассмеется, говорит: я стрелять не умею, - Коля улыбнулся и хлюпнул носом.
   -И вы вот так сразу ему и поверили? - иронически спросил Дроздов, доставая сигареты.
   Коля тоскливо посмотрел на пачку и Дроздов молча протянул ему сигарету, потом дал огонька.
   -А чего ему не верить? Мужик, как мужик. Одет нормально, говорит нормально, выражается хорошо. Два новых анекдота рассказал. Немного слабоват на выпивку, - здесь Коля слегка сморщил нос, - Но он с дороги был, наверное устал здорово.
   -Он сам сказал, что он с дороги?
   -Ну, мы разговаривали за жизнь, анекдоты там всякие, он про нашу жизнь интересовался. Мы ему, кажется, про ЧП в лаборатории сказали.... А что, нельзя было? Так даже в газете было написано!
   -Продолжайте! - коротко буркнул Дроздов.
   -Ну, вот мы и говорили про то да сё, про ЧП, про то, что скоро в НИИ все коровы передохнут, и Фидель заодно, ну тут он и говорит: устал я с дороги, надо бы переночевать у кого, в гостиницу, мол, неохота. Ну, мы ему и говорим: вон у Фиделя ночуй - он примет...
   -Так, так, так, - скороговоркой произнес Дроздов, - Ну, дальше...
   -А он и говорит: кто этот Фидель такой? Мы ему и рассказали.... После этого пошли к речке, там он и отключился. А мы за третьей бутылкой пошли!
   -Да знаю я, - махнул рукой Дроздов и снова уселся за стол. Картина происшедшего нисколько не прояснилась, более того, было непонятно говорит ли Иванов правду или они в сговоре с Петровым. Единственное, что вызывало интерес - это второе упоминание о гражданине Зиновьеве по кличке "Фидель" из разных источников. Этим следовало заняться.
   Дроздов снял трубку внутренней связи и два раза крутанул диск. На том конце ответили.
   -Ну что у тебя? Так...,так..., так..., понял. Сходится. Ладно, снимай показания и гони его к едрени фени. Ага. А потом ко мне. Всё.
   -Вот что, гражданин Иванов. Я вас выпускаю под подписку о невыезде, понятно?
   -Чего ж не понять, - вздохнул Коля, - И так уж лет десять никуда не выезжал.... Без подписки.
   -И мой вам совет, - продолжил Дроздов, - Перестаньте пить пиво, а тем более водку с незнакомыми гражданами. По крайней мере двадцать четвертого июня. Для вас это несчастливая дата.
   -Ладно, - кивнул головой Коля, - Перенесем на двадцать третье. Авось пронесет.
   Когда они с Васей вышли из управления, на улице было еще светло. Теплый июньский ветерок приятно обдувал потные спины, создавая ощущение легкого комфорта. Беспокоило только одно ощущение.
   -Слышь, Вась, киоск еще открыт? - спросил Коля, когда они стояли на остановке автобуса.
   -Должон быть! - пожал плечами Вася, - Он до одиннадцати работает...
   -Поедем, по паре кружек?
   -Да не помешало бы!
   Когда они подъехали к киоску, было все еще светло и киоск был открыт. Человека четыре толклось по столикам.
   Вася с Колей взяли по две кружки и устроились у стойки в углу.
   -Да-а-а, - мотнул головой Коля, - Второй раз мы с тобой ни за что попадаем!
   -За правду страдаем! - кивнул Вася, - А как, сволочь, притворялся! А!? Шофер, говорит! Гнида!
   -И чего они к нам липнут? - возмутился Коля, - Вон сколько места, нет - надо к нам подойти!
   -Можно, ребята? - раздался вопрос, заданный у них за спиной. Вася с Колей обернулись: у их стойки стоял какой-то мужик в старых джинсах и очень старой рубашке. В руках у него были две кружки пива и пакет, в котором явно лежала бутылка.
   -Ах ты гад! - крикнули одновременно Коля с Васей и одновременно врубили мужику по лбу двойным ударом. Тот отлетел метра на три и упал в нокауте. Звякнули разбитые кружки. Замерли на мгновение посетители. Потом залился трелью свисток.
   -Ну, теперь уж никто не придерется, - с гордостью сказал Коля, - Давай, допивай пиво, а то еще кто-нибудь подвалит...

f

   -Значит, с майки начнем? - повторил Фидя, когда Алекс непонимающим взглядом осматривал обстановку.
   На столе стояла наполовину полная бутылка водки "Московская" емкостью 0,7 л., три или четыре бутылки пива "Сибирское", примерно столько же посуды стояло у стенки. У неё же лежал ничком какой-то гражданин в серых брюках и белой ветровке, при этом он нещадно храпел.
   -А это кто? - машинально спросил Алекс.
   -Это? - Фидя пьяно ухмыльнулся, - Это твой брат!
   -Чей брат? - переспросил Алекс, ощутив некоторую слабость.
   -Чей, чей! Твой, говорю! Вы уж там сами разбирайтесь: кто чей брат, сват, кум. Достали уже. Этот целый день мне плешь проедал: о брате, мол, память хочу оставить. Продай вещички. Теперь вот ты приперся.... Тебе то чего надо? Тоже на память?
   -Мне тоже, - кивнул Алекс, лихорадочно прикидывая дальнейшие ходы, - А что из вещей осталось?
   -Я ж говорю: майка, трусы, носки, ботинки, книжка Ленина про империализм и еще какой-то "изм", а еще тетрадочка одна с описанием химических опытов.... Соображаешь? - Фидя хитро прищурился и икнул - выпитое все-таки давало о себе знать: в голове слегка шумело.
   -Соображаю! - Алекс заметно оживился, - Тетрадку беру! Сколько просишь?
   -Э-э, нет, так не пойдет, - покачал пальцем Фидя, - Во первых, давай посидим, поговорим - нельзя же вот так, с порога! А потом - все вещи продаются вместе с тетрадкой, понял?
   -Понял, - кивнул Алекс и достал из пакета бутылку водки "Родник".
   -Вот енто другое дело, - кивнул Фидя, причем чуть не разбил лбом тарелку, - Но деньги вперед!
   Алекс разлил водку по стаканам и чокнулся с Фидей:
   -За сделку!
   После этого оба сосредоточенно закусывали, однако Фидя уже начал терять фрагменты еды по пути до рта. Алекс понял, что скоро он отключится.
   -Так сколько за всё просишь? - Алекс закурил сигарету и пристально посмотрел на Фиделя. Тот начал растопыривать пальцы, пока их хватало.
   -Десять! Тысяч? - изумленно спросил Алекс.
   -Не, зачем, - Фидя помотал головой, - мы люди тверезые, совестливые. Тыщу - и всё твоё...
   “Хам” - подумал Алекс, но широко улыбнулся:
   -Какие вопросы, Володя, сейчас оформим! - он достал заранее припасенную тысячу долларов и показал её Фиде, - Но сначала я должен убедиться, что это та самая тетрадь!
   -Обижаешь! - Фидя надул щеки, - Во, гляди сам!
   Алекс взял в руки тетрадь и лихорадочно начал её листать: она вся была полна записей лабораторных опытов. Наконец, мелькнула запись под номером 77.
   “Какой материал!” - лихорадочно думал Алекс - “Все взвоют!”
   -Да, тетрадка та, - кивнул он головой, - Вот, держи деньги!
   Фидя молча сгреб доллары и долго рассматривал одну из них на свет, затем ушел куда-то в другую комнату, за печкой. Вернулся он с телогрейкой.
   -Слышь, мил человек! Давай Петра Николаевича перенесем вон туда, на кушеточку. Совсем сомлел...
   Алекс легко поднял Сунь Высуня на плечи и протащив пару-тройку метров, сбросил того на кушетку. Сунь застонал во сне и выругался на непонятном языке.
   -П-строжней бы с братом, - заметно запинаясь сказал Фидя, подкладывая агенту 05 телогрейку под голову.
   -Ничего, - отряхнул руки Алекс, - Он у нас в семье всегда крепенький был. В тайгу ходил, на медведя...
   -Ага, - кивнул Фидя, - И Иван твой всё в лес ходил. Собаку искал. Грит збежала..., собака! А как звали то?
   -Брата?
   -Собаку! Еж твою в корень! Тваго брата я знаю!
   -А-а-а, собаку? Собаку то... Ризеншнауцер он.... Был.
   -Понял, - кивнул Фидя, - Куды уж тут за двумя явреями угнаться! Ризен и Шнауцер! Да ни в жисть! - Фидя обреченно махнул рукой и подошел к столу, стараясь идти по прямой. Алекс разливал по стаканам.
   -Ну, Володя! За успешную сделку! Спасибо тебе! О брате напомнил! Теперь можно и домой... Памятник брату заказать...
   Фидя пьяно высморкался и в отчаянии махнул рукой. После выпитой дозы он сначала остекленело смотрел перед собой, потом попробовал закурить, но на полпути рука его упала, а потом упала и голова. На стол. Воцарилась тишина, прерываемая тихими стонами Суня и храпом Фиди.
   Алекс неспешно встал и осмотрелся: всё выглядело тихо и естественно, если не считать физиономии агента 05. Алекс потушил свет и собирался уже выйти во двор, как вдруг его натренированные глаза увидели в темноте, среди деревьев, вспыхнувшую алую точку. Это был огонек от сигареты - в этом Алекс ошибиться не мог. Это мог быть случайный прохожий, но могла быть и “наружка”. Рисковать Алекс не хотел.
   Он вырвал из тетради середину, где было описание опыта 77, вложил листы в пластиковую обложку и герметично заклеил её, потом вложил всё это в специальный карман.
   В остатки тетради он засунул труд Ленина "Империализм и эмпириокритицизм" и впихнул полученную комбинацию химии и революции в куртку Сунь Высуня.
   Потом Алекс тихо прошел в другую комнату и постарался без скрипа отрыть окно. Это ему удалось.
   Темная теплая ночь поглотила его фигуру.
  

ГЛАВА 20. Каменев и вражеская агентура. При нём.

  
   Майор Зайцев присутствовал на допросе Петрова Василия, совместно с Тараскиным и уже минут через десять понял, что они тянут пустышку: Вася был чист, как стеклышко, если не считать осоловелого вида. Последнее обстоятельство Сергей понимал и поэтому испытывал к Васе сочувствие.
   Как раз в это время позвонил телефон внутренней связи и Тараскин, взяв трубку и, выслушав короткую информацию, потом тихо сказал:
   -У меня то же самое: пили пиво, подошел какой-то тип, угостил водкой, потом начал спрашивать про ночлег.... Ага, понял! Понял.
   -Вот что, Петров, - сказал Тараскин, положив трубку, - На, подпиши бумагу о невыезде - и вали отсюда.... Понял?
   Когда Вася исчез за дверью, Тараскин позвонил предупредить дежурного, а потом они с Зайцевым поднялись в кабинет Дроздова. Тот пребывал в полном расстройстве, что было видно по сизым нитям дыма, висевшего в кабинете.
   -Ну что, Андрей Ильич? Рушится ваша вражеская агентурная сеть? - с ухмылкой произнес Зайцев и тоже достал сигарету, - У вас что-то в местной резидентуре сплошные алкаши. Это что, новое веяние в работе контрразведки?
   -Да ладно тебе, - со злостью махнул рукой Дроздов, - Сам ничего не понимаю. Почему Каменев подошел именно к Иванову и Петрову. И Деревянко тоже к ним подходил! У них что, на роже что ли написано: заходи - гостем будешь!
   -На роже у них написано только то, что мужики не прочь выпить, - рассудительно заметил Тараскин.
   -Эка невидаль! - усмехнулся Дроздов, - Можно подумать, что у тебя это не написано.
   Тараскин насупился и отошел в угол, по пути доставая пачку сигарет из кармана.
   -Смотри, Андрей, - вмешался Зайцев, - В первый раз, то есть год назад к Иванову и Петрову во время распития пива подошел агент иностранной разведки некто Деревянко. Так?
   -Ну-у-у...
   -Что он у них мог узнать или узнал во время разговора?
   -Это я на память помню, - вмешался Тараскин. Он подошел к Зайцеву и, стряхнув пепел в пепельницу, стал загибать пальцы: - Сначала Деревянко сказал, что скорбит по усопшим, особенно по Ершову, поскольку якобы знал того с детства, потом они за них выпили, потом зашел разговор про ЧП на НИИ животноводства и они выпили за хорошие надои, потом Деревянко сказал, что он мастер-древорезчик и они выпили за лесное хозяйство...
   -Короче, Сиклифасовский, - поморщился Дроздов, - Или, по крайней мере, убери вставку “и они за это выпили”. Это и так ясно. Концовку давай!
   -А концовка была простой: Деревянко спросил у кого лучше переночевать и те посоветовали ему Фиделя. Потом они пошли к речке и выпили еще бутылку водки...
   -Да ладно, хватит, - пробурчал Дроздов. - Хватит про выпивку!
   Тараскин пожал плечами и отошел к окну.
   -Та-ак, - довольным голосом протянул Сергей, - То есть Деревянко свел весь разговор к тому, у кого лучше переночевать, так?
   -Ну не совсем. Например, Деревянко узнал, что в НИИ ставят какие-то опыты..., - заметил Тараскин.
   -Об этом знал весь город, - хмыкнул Дроздов.
   -Вот именно, - кивнул Сергей, - Итак, ему нужно было логово и он примостился у Зиновьева по кличке "Фидель". Через год некто Каменев, предположительно агент западных спецслужб, также знакомится с Петровым и Ивановым в том же месте. О чем это говорит?
   -Не знаю.... Наверное, пиво там хорошее..., - предположил Дроздов.
   -Даю дополнительную информацию, - сказал Сергей, - Некто неизвестный с азиатской внешностью сначала пытается проникнуть в палату Гадюкина, а потом я встречаю его, или кого-то, похожего на дворника Фазиза Хайруллина у дома Зиновьева. Усекаете?
   -Полностью, - кивнул Дроздов, - Происки международного империализма?
   -И сионизма тоже..., - вздохнул Зайцев, - Опять Фидель, его хата, понятно?
   -А китаец причем? - вздохнул Дроздов, - Или монгол?
   -Вот это нам и предстоит выяснить, - щелкнул пальцами Сергей, - Сейчас должен подойти Гандыба, я думаю, что у него будет довольно интересная и ценная информация...
   -А где он был? - осторожно поинтересовался Дроздов. Он уже окончательно потерял нить рассуждений, запутавшись где-то между Фазизом Хайруллиным, Фиделем, Деревянко и Каменевым. Где-то сбоку, вдобавок, мешался Гадюкин с тетрадкой.
   -Я послал его ко вдове Гадюкина. Домой. Думаю, что перед ним у неё уже был посетитель. И даже знаю, кто...
   В это время дверь в кабинет отворилась и на пороге вырос старший лейтенант Гандыба, немного запыхавшийся.
   -Разрешите, товарищ подполковник? - не нарушая субординации, выдохнул он.
   Дроздов махнул рукой.
   -Докладываю, товарищ майор. У вдовы Гадюкина действительно сегодня был посетитель. Зовсим недавно!
   -И кто же он, Нестор? - с видом победителя улыбнулся Зайцев.
   -Зиновьев, по кличке "Фидель". Тетрадь какую-то искал...
   Зайцев закашлялся и судорожно стал тыкать сигарету в пепельницу, потом схватил графин, наплескал воды в стакан и жадно выпил.
   -Вот видите! - немного отдышавшись, сказал он сдавленным голосом, - Я был прав: все сходится на Фиделе!
   На самом деле он ожидал услышать о Каменеве или, на крайний случай, о неведомом человеке азиатской внешности, но многолетний опыт контрразведчика приучил его оборачивать даже проигрышные моменты в выигрышные.
   -Служба наружного наблюдения, надеюсь, ведет Каменева? - спросил Дроздов у Тараскина. Тот утвердительно кивнул:
   -По пятам идут, можно сказать. Никуда не уйдет!
   -И где он сейчас?
   Тараскин подошел к рации оперативной связи и, включив передатчик, проговорил:
   -Сова, Сова, ответьте Дрозду. Как слышите? Прием...
   В микрофоне щелкнуло и раздался приглушенный голос:
   -Я Сова. Слышу вас Дрозд, прием.
   -Где ведомый? Прием...
   Щелчок микрофона, тихий голос:
   -Ведомый зашел в дом Зиновьева по Трубогнутой 6 и находится там уже час. Какие указания? Прием...
   Все присутствующие в комнате одновременно посмотрели друг на друга, не решаясь первым дать команду, за которую, может быть, потом можно будет лишиться кое-чего.
   -Продолжайте скрытое наблюдение.... Информируйте о всех передвижениях. Как поняли, прием..., - наконец решился Дроздов.
   -Понял Вас, я Сова. Буду на передаче.
   Несколько минут все молча смолили сигареты и поочередно прикладывались к графину с водой. Наконец, Дроздов не выдержал:
   -Что это всё значит, ангидрит вашу мать!
   Сергей Зайцев встал с кресла и с задумчивым видом посмотрел в темноту улицы, освещаемую фонарями. За окном было довольно пустынно - только редкие прохожие проходили в этот час мимо, да и те старались пройти другой стороной улицы. Воздух был тепл и свеж.
   “Сейчас бы на дачку, с бабами!” - помимо собственной воли мелькнула мысль у Сергея и он усилием воли отогнал её прочь.
   -Что это значит? - переспросил он, - Это значит, Андрей Ильич, что агент Фидель либо совершает преступление, либо исполняет свой гражданский долг. Последнее для вас, как я понимаю, предпочтительнее...
   Дроздов побледнел и вытащил из пачки очередную сигарету. Щелкнул микрофон:
   -Я Сова, я Сова. Дрозд, как слышите? Прием...
   -Слышу вас, Сова, я Дрозд, говорите..., - Тараскин состроил серьезное, озабоченное лицо.
   -В доме по известному адресу погас свет. Жду указаний. Прием...
   Все, сидевшие в комнате, переглянулись еще раз.
   -Може они спать легли? - предположил Гандыба.
   -Логично, - кивнул головой Зайцев, - Время уже двенадцать часов, можно и спать лечь. Только не спят они...
   -А чого ж они делают? - развел руками Гандыба, - В темноте и горилки не выпьешь!
   -Чую, неспроста все это. Что-то происходит. Зачем Зиновьев тетрадку искал? А? Где твои наружники, Тараскин, - забеспокоился Зайцев. Тот подошел к микрофону и забормотал:
   -Сова, Сова. Я Дрозд. Где расположились люди? Прием...
   Щелчок:
   -Дрозд, Я Сова. Слышу вас. Один в машине, один у ограды. Свет так и не зажигался. Жду указаний. Приём...
   Зайцев поглядел на Дроздова, тот поглядел на Гандыбу, Гандыба выпил стакан воды. Зайцев вздохнул и сказал Тараскину:
   -Пусть осторожно заходят в дом. Оружие наизготовку. Может быть огневой контакт.
   Тараскин вздохнул и пробормотал:
   -Сова, Я Дрозд. Действуйте по третьему варианту. Готовность номер один. Как поняли? Прием...
   -Понял вас Дрозд. Я Сова. Вариант три, готовность один. Отбой до контакта...
   Микрофон щелкнул и затих.



   Двое агентов ФСБ с пистолетами наизготовку осторожно вошли вовнутрь ограды. Вокруг было темно и тихо, если не считать далеких звуков с соседней улицы, где, очевидно, шла какая-то гулянка.
   Сделав несколько шагов, они уже приготовились открыть дверь, как вдруг из конуры, невидимой в темноте, со злобным лаем бросилась какая-то шавка и вцепилась одному из них в ногу.
   -А-а-а, падла! - завопил тот, отбрыкиваясь, - Пусти, сука! Пашка! Давай в дом!
   О скрытности речь уже не шла. Оперативник Паша с грохотом вломился в дом и зажег свет. Преставшая его взору картина его успокоила.
   -Слышь, Дим, иди сюда. Погляди на натюрморт. Да дай ты этой падле по рылу!
   Послышался собачий визг и оперативник Дима, чертыхаясь, вошел в дом.
   Фидель спал по-прежнему за столом, уронив голову в тарелку с капустой. В одной руке он сжимал незажженную сигарету, во второй держал пустой стакан. На столе в художественном беспорядке были разбросаны куски колбасы, рыбьи очистки, консервные банки и окурки сигарет. Монументально возвышались полупустая бутылка водки и две бутылки пива.
   -Да-а, погуляли..., - заметил Паша, - А где же ведомый?
   -Да вон он спит, - махнул рукой Дима, - На кушетке. Нажрались, сволочи. А Фиделю я лично морду набью за порванные брюки и укус!... Пойдем, посмотрим, что там.
   Они подошли к спящему Сунь Высуню и осторожно перевернули его на спину. Из кармана выпала тетрадка с надписью "Описание модулирования полимерных реакций на базе высокомолекулярных фенолосодержащих соединений при повышенных значениях давления и температуры".
   -Смотри, Паш! - шепнул Дима. Паша понимающе кивнул и, достав рацию, пробормотал:
   -Я Сова, я Сова. Дрозд, как слышите? Ведомый обездвижен, компромат при нем. Дальнейшие указания? Прием...
   Рация щелкнула голосом Дроздова:
   -Что значит обездвижен? Какой компромат? При нем, тьфу, прием...
   -Пьян до беспамятства. При нем тетрадь явно секретного характера. Прием...
   -Берите ведомого. Вещдок в пакет: сохраните пальчики. Где Зиновьев? При нем? Прием...
   -Спит. Будить бесполезно. Приём... или при нём?
   -Хрен с ним. Давайте в управление. Пришлем бригаду на осмотр места. Отбой.
   Дима с Пашей переглянулись и, аккуратно положив тетрадку в полиэтиленовый пакет, закурили.
   -Слышь, Дим. А чего-то этот на нашего ведомого непохож: смотри какая рожа - глаза как у японца.
   -Это он от водки опух.... Всю морду перекосило. Чего, сам что ли не знаешь? Вон сколько выжрали...
   Паша вздохнул и, загасив окурок, бросил его в печку.
   -Ну ладно, потащили, что ли? - сказал он.
  

ГЛАВА 21. Реализм и экзистенционализм в преломлении монетаризма

  
   Алекс долго шел боковыми улочками, которых здесь было явное большинство. Изредка он оглядывался, но сзади было чисто, если не считать попавшейся влюбленной парочки, пьяного мужика и урны, полной окурков. Было похоже, что он оторвался.
   Алекс еще толком сам не знал, как лучше уходить из города, но сейчас было важно уйти от дома Фиделя как можно дальше, избегая освещенных мест.
   Завернутая в пакет тетрадь с секретными записями была надежно застегнута в специальном кармане, что приятно согревало душу. Алекс уже видел себя в качестве начальника отдела в родном ЦРУ, с персональной секретаршей, исполняющей параллельно обязанности любовницы.
   Из приятных дум его возвратил в реальность визг тормозов и последовавшая за ним тирада, состоящая преимущественно из труднопереводимых слов:
   -Ты, что, б..., опи...ел, что ли? Куда прешь, ё.. тво. .ать! Совсем ох..л с горя, п...с, ё...ый!
   (примерный перевод текста: “Сэр, вы переходите улицу в неположенном месте. Вынужден сделать вам замечание. Простите, сэр...)
   Такой изысканный букет выражений Алекс не слышал даже во время подготовки в учебном центре, поэтому он с интересом обернулся. Сзади него стояла шестая модель советской автомашины под странным названием "Жигули", которую народ тем не менее называл "шаха". Следуя этой логике, автомобиль "Москвич 2141" следовало бы назвать "мата", но его в народе называли "конструктор “сделай сам”" или "московская недвижимость".
   -Простите, вы ко мне обращаетесь? - вежливо осведомился Алекс.
   -К тебе козел, у тебя глаза что, на ж... растут?! - сказал водитель уже более дружелюбно.
   -Такую мутацию я еще не встречал, - улыбнулся Алекс. В голове у него уже созрел план отхода, - Слушай, старик, я тебе хочу сделать одно выгодное предложение...
   -Бабам предложения делают, - сплюнул водитель и закурил сигарету, - Чего надо то?
   -Мне срочно надо в Барнаул. Похороны завтра, понимаешь!
   -Ни фига себе! В Барнаул ему надо! А может в Магадан? - присвистнул водитель.
   -В Магадан не надо, - поперхнулся Алекс, - В Барнаул надо.
   -До туда километров двести, соображаешь? Иди вон, жди автобус, доедешь до Новосибирска, а там поездом!
   -Не могу я ждать. Потом автобусы сейчас не ходят. Короче, за каждый километр - по баксу. Идет!?
   Водитель задумался и выпустил длинную струю дыма.
   -Так ведь туда-обратно будет четыреста верст! - сказал он.
   -Значит, четыреста баксов..., - словно в задумчивости кивнул Алекс.
   -И еще пятьдесят за включение счетчика. О'кей? -видно было, что водитель уже готов был ехать даже в Магадан.
   -Ладно, поехали, - кивнул Алекс.
   Машина с визгом сорвалась с места и помчалась по спящим улицам.
   -Ты здесь не гони! - заволновался Алекс, - В городе шестьдесят километров в час! За городом - давай. А то ГАИ остановит!
   -Ха-ха-ха! - искренне рассмеялся водитель, - Е... я это ГАИ. Я сам из милиции. Только что сменился. Так что не боись, проскочим! Тебя как зовут то?
   -Сашей..., - растерянно ответил Алекс, - Александр я...
   -А меня Николай. Будем знакомы! Говоришь, на похороны едешь? Кто помер то?
   -Бабуля, - хрипло ответил Алекс, - Бабуля померла. Любимая...
   -Все там будем, - с философским спокойствием ответил Николай и вдавил педаль газа.
   Машина резво понеслась вперед, рассекая темноту светом фар. Алекс сжался в комок и попытался сделать вид, что засыпает. Кажется ему это удалось, потому что проснулся он от того, что Николай тряс его за плече:
   -Эй, Саня, вставай, приехали. Барнаул через десять километров. Тебя куда подкинуть?
   -Ближе к вокзалу, - хрипло ответил Алекс, доставая доллары, - Там недалеко бабуля живет..., жила.
   -Вечная ей память, - кивнул Николай, засовывая доллары в карман, - А ты неплохо живешь, а? Баксы имеешь.... Расскажи, где есть такие места?
   Алекс был на грани провала. Он не знал, где в России есть места с долларами США, поэтому пришлось импровизировать на ходу:
   -Я, эта-а..., сценарист я. Получил гонорар за очередной фильм. Поехал к брату, ну отдохнуть.... А тут - бац! Телеграмма: бабушка умерла, приезжай хоронить...
   -Да-а, жизня, - покачал головой Николай, - А брат не поехал?
   -Да не может он. Инвалид. Из Афгана без ноги вернулся. Куда ему...
   -Да-а, - опять вздохнул Николай и закурил очередную сигарету, - А ты какие фильмы написал?
   -Да последний еще не вышел. Называется "Секретные материалы". Но скоро выйдет...
   -А еще чего написал? Из того, что уже поставили?
   -Ну-у, Петровку 38 смотрел?
   -А то!
   -Так сценарий я написал!
   Николай искоса посмотрел на него и неожиданно сплюнул в форточку:
   -Ну-у командир, ну ты и дал! Сразу видно, что ни хрена в нашей жизни не рубишь!
   -Это почему?! - вскинулся Алекс, обижаясь на недооценку его возможностей, - Почему это?!
   -Да потому.... Взять, к примеру, эпизод, где этот, как его, Герасимов, у бутылки горло отшибает. Херня! И мальчишество. Потом эта, баба его. Он её еще и трахнуть не успел, а она уже бежит в больницу, плачет на ходу. Где ты это видел, а?
   -Так любовь же! С первого взгляда! - энергично возразил Алекс. Он тоже закурил.
   -Да хоть и со второго! У нас вон один попал в аварию на задании - неделю в реанимации лежал, потом два месяца в больнице. Так ни одна сволочь, кроме нас, не пришла. А баб у него было-о-о!
   -Значит не любили!
   -Любили, еще как! Потом у тебя там менты какие-то..., - Николай поморщился, - Дружка их подстрелили, а они бандюгу этого даже не поломали малость.
   -Как это? - не понял Алекс, - Нельзя же!
   -Нельзя..., - Николай иронически улыбнулся, - У нас вон одного подстрелил придурок один. Спьяну, из ружья. Так мы его впятером полчаса обрабатывали. В результате: сломан нос, рука, три ребра, еще там чего-то. А заключение? Упал на улице. Пьяный был. Вот так. Ладно..., ты уж в следующий раз проявляй реализм, понял?
   -Понял, - угрюмо ответил Алекс. Он понял, что в этой стране ему никто его прав при задержании никогда не прочтет.

f

   -Ну что, Сергей Васильевич? С успешным вас окончанием операции! - радостно-возбужденно проговорил Дроздов, после того, как получил донесение, что подозреваемый в шпионаже взят с поличным и помещен в изолятор ФСБ.
   Тетрадь с записями секретного характера, а также бутылки и окурки изъятые из дома Фиделя в качестве вещественных доказательств отданы в лабораторию на экспресс-анализ по отпечаткам пальцев, химическому анализу и другим показателям, которые могли рассказать многое, даже то, о чем подозреваемый никогда не подозревал.
   -Да-а, Андрей Ильич, можно сказать, что с окончанием, - устало согласился Сергей, - Есть, правда, некоторые сомнения...
   -До завтра, дорогой, до завтра, - замахал руками Дроздов, - Все устали, вымотались. Надо отдохнуть, а завтра возьмемся за этого Каменева. Заодно и результаты анализов будут известны. Тараскин..., Федя! Проводи наших гостей в наш домик. И прихвати по дороге пива. На завтра. Понял?
   Тараскин, последние полчаса продремавший в кресле, вскочил на ноги:
   -С кем связаться, товарищ подполковник?
   -С Гандыбой! - усмехнулся Дроздов, - Утром, когда за ними зайдешь. В наш домик. Усек? И чтоб без дураков там!
   -Усек, Андрей Ильич.... Пойдемте, Сергей Васильевич. Нестор! А ты что сидишь?
   Гандыба, как и Тараскин, продремавший полчаса, вскочил на ноги и сделал вид, что давно слушает разговор.
   -Жду ваших распоряжений, - на всякий случай сказал он.
   -Ты храпишь, Нестор Петрович? - мягко спросил того Зайцев.
   -Я? - недоуменно переспросил Гандыба, - Ну, бувае маненько...
   -Так вот распоряжение одно: сегодня не храпеть! Ты понял?
   -Понял, - кивнул Гандыба, - Только это не помогает.
   -Чего? - переспросил Зайцев, - Чего не помогает?
   -Да ничого не помогает. Понимаю, не понимаю - все равно храплю!
   Зайцев выругался про себя и они пошли на выход.
   Дроздов вытащил из ящика стола бутылку коньяка, налил рюмку и медленно выпил её. Он думал о том, как завтра будет докладывать начальнику управления о поимке резидента иностранной разведки.
   Это навевало на сладостные мысли.
  

ГЛАВА 22. Ленин всегда с нами.

  
   Утреннее солнце долго било в глаза спящего Фиделя, пока тот не понял, что наступил тот момент, когда хочешь - не хочешь, а придется подниматься.
   Голова тихо гудела, а во рту привычно ощущался вкус, эквивалентный незабываемым запахам коровника. Судя по тому, что он был одет, Фидя понял, что вчера они здорово надрались с Петром Николаевичем и вторым его братом, имя и отчество которого он забыл, но второй был явно более похож на брата Ивана.
   Фидель тихо сполз ногами на пол и нащупал ботинки, потом рывком поднялся. Контроль вертикального состояния действовал, хотя и не очень четко. Фидель еще постоял немного для выравнивания бокового крена, затем сделал пару шагов по направлению к столу. Круиз-контроль тоже работал.
   “Ну и нажрались вчера!” - с тихой внутренней дрожью подумал Фидель и, подойдя к столу, увидел на нем желанные очертания бутылки. Фидя предполагал, что они все не могли выпить, но теперь успокоился окончательно.
   Бутылка зазвякала об стакан, Фидя прижал её другой рукой. Налив полстакана и, взяв капусты в руку, Фидя зажмурился и выпил, потом пихнул в рот горсть капусты. Теплая волна прокатилась по желудку и Фидя перевел дух.
   -Похмеляемся!? - услышал он вдруг за спиной чей-то голос и чуть не уронил стакан, потом медленно повернулся: сзади него стоял какой-то незнакомый мужик сурового вида, одетый в пиджак и белые брюки. Общую картину не портили отпечатки подушки на одной из щек.
   -Ага, - проглотил Фидя комок, - Завсегда...
   -Ладно, собирайся. Поедем в управление, - сурово сказал мужик и налил себе пива из бутылки.
   -З-за-чем? - заблеял Фидя. Он понял, что вчера дал маху, может быть даже не только ему одному.
   -Зачем? Поговорить надо, Владимир Ильич. Поговорить! - на последнем слове мужик сделал многозначительное ударение и выпил пива.
   Фидель в замешательстве оглянулся и вдруг понял, что они в хате вдвоем, больше никого не было.
   -А Петр Николаевич где? - вздрагивающим голосом спросил он.
   -Это твой собутыльник что ли? - ухмыльнулся мужик в пиджаке, - У нас он, в персональном номере. Спит еще, наверное...
   -А второй? Тоже у вас? - несмело предположил Фидель.
   -Второй! Какой второй!? - чуть не взвился мужик в белых брюках.
   -Ну второй. Такой..., ну-у не косоглазый.... В джинсах! - забормотал Фидель, чувствуя, что теперь ему уже точно крышка.
   Мужик вдруг резким движением сунул правую руку под мышку. Фидель зажмурился поскольку понимал, что сейчас тот вытащит пистолет и пристрелит его: с изменниками в фильмах поступали именно таким образом.
   -Центр, центр, я няня. Как слышите меня, - услышал вдруг Фидель и открыл глаза. Мужик в пиджаке держал в правой руке портативную рацию, - Центр, спящий утверждает, что у него вчера было двое. Двое. Как слышите, прием...
   В трубке что-то заурчало и говоривший замер на месте, вслушиваясь в слова.
   -Дословно: “второй - не косоглазый, в джинсах...”. В трубке опять что-то заурчало, на сей раз, очевидно, в более энергичных выражениях, поскольку лицо говорившего вытянулось и побледнело.
   -Есть! - вдруг коротко рявкнул он и, сложив антенну, обернулся к Фиделю:
   -Чего стоишь, хрен моржовый! Собирайся! Поехали к шефу!
   Фидя испуганно проглотил еще немного водки, которую успел налить во время переговоров мужика по рации и засеменил в другую комнату переодеться. Там он огляделся в поисках скрытой камеры и, убедившись в её отсутствии, сунул руку за печку, где нащупал заветную коробочку. Вытащив её, Фидя увидел, что заветные доллары на месте и это придало ему силы. Можно было ехать.
   Он переоделся в выходную одежду, включающую в себя почти новые и почти чистые брюки, рубашку печального серого цвета, которую он в последний раз одевал лет пять назад, сложил в сумку трусы, майку, шерстяные носки, свитер, полотенце, зубную щетку и пасту. Оглянувшись, Фидель вдруг вспомнил про свою собаку.
   -А Бублика кто покормит? - спросил он.
   -Какого Бублика? - недоуменно переспросил мужик в пиджаке.
   -Собаку мою.... Бубликом звать...
   -Сам покормишь. Когда придешь.... Если придешь, конечно, - мужик желчно засмеялся, - На хрена сумку взял? В магазин что ли?... А-а, некогда! Давай, выходи, поехали!
   Фидя со вздохом запер дом и пошел вслед за мужиком в пиджаке и белых брюках. Напоследок он оглянулся, чтобы запечатлеть облик родного дома у себя в памяти.



   Подполковник Дроздов пришел на работу рано - не было еще и восьми, но он знал, что утром должны быть готовы результаты экспертизы и поэтому не мог ждать девяти часов.
   Зайдя в кабинет, он включил электрический чайник и снял пиджак: день обещал быть довольно жарким. Потом он позвонил в лабораторию и попросил принести заключение по найденным в доме Зиновьева В.И. вещественным доказательствам. После этого Дроздов удовлетворенно сел в кресло и закурил сигарету. Надо было обдумать тезисы доклада начальнику управления.
   Дежурный по лаборатории постучал в дверь и вошел следом. В руке у него был лист бумаги, который он протянул Дроздову. Тот молча показал дежурному на кресло и принялся читать. Почти с первых строк заключения выражение его лица стало меняться из торжественно-мажорного в недоуменно минорное.
   -Че-е-го!? - вдруг протянул Дроздов, - Ничего не понимаю!
   Он ещё раз взял в руки протокол и начал читать вслух:
   -“На бутылках из-под пива "Сибирское" и бутылках из-под водки "Столичная" и "Московская" обнаружены отпечатки пальцев Зиновьева В.И., фигуранта по данному направлению некоего Кабаргуева П.Н. и еще один неизвестный отпечаток, который, очевидно, принадлежит продавцу.
   На бутылке из-под водки "Родник" обнаружены два неизвестных отпечатка, а также отпечатки пальцев Зиновьева В.И.
   На тетради с надписью "Описание модулирования полимерных реакций на базе высокомолекулярных фенолосодержащих соединений при повышенных значениях давления и температуры" обнаружены отпечатки пальцев покойного Гадюкина А.А., его вдовы Гадюкиной М.И., заведующего институтом "НИИ проблем животноводства" Бякина А.У., покойного особиста Ершова П.П., Зиновьева В.И. и еще один неизвестный отпечаток, аналогичный отпечатку на бутылке водки "Родник".
   На труде В.И.Ленина "Империализм и эмпириокритицизм"..., Что-о-о! - закричал Дроздов и схватился за голову. Несколько минут он сидел молча, тупо уставившись в отчет, потом медленно закурил сигарету и осипшим голосом дочитал до конца:
   -...На труде Ленина "Империализм и эмпириокритицизм", вложенным в тетрадь, обнаружены отпечатки пальцев Зиновьева В.И. и неизвестные отпечатки, оставленные тем же лицом, что и на бутылке "Родник"
   Эксперт Провороторов Х.У.”
   Дроздов отложил в сторону заключение экспертов и молча затягивался сигаретой. Он понял, что докладывать начальнику управления сегодня не придется или, если придется, то уже с объяснительным рапортом.
   Внезапно он снял трубку и коротко рявкнул:
   -Срочно! Соедините меня с завинститутом Бякиным. Да!! Харитон Устинычем! - он несколько секунд нервно подрыгал трубкой, потом почти ласково проговорил в трубку:
   -Харитон Устинович? Здравствуйте. Говорит Дроздов из комитета. Узнали? Хорошо. Я настоятельно рекомендую вам срочно приехать ко мне. Ничего не случилось... пока, но может случиться. Я вас жду. Пропуск будет...
   Дроздов положил трубку и стал нервно листать труд Ленина.
   В это время коротко вякнула рация и Дроздов автоматически взял её.
   -Ка-ак! - вдруг закричал он, выслушав короткое сообщение, - Как сказал!?
   Полученный ответ привел Дроздова в состояние, близкое к апоплексическому удару.
   -Сюда его! Немедленно! Слышишь!? Немедленно! - прокричал он и рухнул в кресло.
   Дежурный, сидевший все время в кресле, счел за благо потихоньку слинять, но в дверях столкнулся с входящими в кабинет Зайцевым, Гандыбой и Тараскиным.
   -Что за шум, Андрей Ильич? - почти весело поприветствовал с порога Зайцев, - Резидент начал давать показания?
   -Ага, - проглотил ком в горле Дроздов, - Сейчас начнет. Только, боюсь, как бы от этих показаний нам плохо не стало. Чего сидишь! - крикнул он вдруг дежурному, - Веди сюда этого, которого ночью взяли. Быстро!
   -Какие-то новые обстоятельства? Или факты? - обеспокоено спросил Зайцев.
   -Еще какие. И факты и аргументы.... Вот прочитай! - с этими словами Дроздов пододвинул Сергею заключение экспертизы. Тот молча взял листок и начал читать. По мере углубления в текст, на лбу у Зайцева углублялась складка, до тех пор, пока он не дошел до упоминания труда Ленина.
   -Что-о! Кто-о? - закричал он, с лицом, похожим на кипящий чайник.
   -Ленин, Владимир Ильич. Читали, наверное? - усмехнулся Дроздов. Тараскин при этих словах закашлялся, скрывая смех, а Гандыба стал рассматривать на стене план эвакуации при пожаре.
   -При чем здесь Ленин? - все еще ничего не понимая, спросил Зайцев.
   -Ленин всегда со мной, слова из песни не выкинешь, - Дроздов, кажется, был намерен сегодня шутить, хотя атмосфера к шуткам как-то не располагала.
   -Судя по отчету экспертизы, у Зиновьева еще кто-то был? - немного придя в себя спросил Сергей.
   -Так точно, Сергей Васильевич. Это косвенно подтвердил Зиновьев по кличке "Фидель". Его сейчас везут сюда...
   -Что значит “косвенно”? - не понял Зайцев.
   Дроздов как-то криво улыбнулся и налил себе воды. Он еще и сам не понимал, во что они вляпались. В это время в кабинет зашел дежурный.
   -Задержанный доставлен, - сообщил он, коротко козырнув.
   -Давай! - махнул рукой Дроздов. Дежурный ввел в кабинет Сунь Высуня.
   Агент 05 сильно страдал от похмелья и еще не до конца понимал, где он оказался. Утром его растолкал какой-то неизвестный мужчина в военной форме и в непечатных выражениях попросил выходить из помещения, где на окне почему-то была решетка, а дверь была слегка бронирована.
   На вполне резонный вопрос Суня “Где я?” упомянутый незнакомец назвал крайне неприличный синоним интимных частей женского тела и подтолкнул Суня к выходу. Голова гудела. Во рту стояла Сахарская сушь.
   Сунь понял, что он выдаст все секреты за сто грамм водки или литр пива, а может и за поллитра.
  

ГЛАВА 23. Некоторые особенности ведения допросов в период

демократизации общества.

   -Садитесь, - показал Суню на кресло подполковник Дроздов, - По-русски понимаете?
   Сунь молча кивнул и облизал пересохшие губы: на большее сил не хватало.
   -Ваше имя? - Дроздов пододвинул к себе лист бумаги и какие-то документы, лежащие под раскрытой газетой.
   -Дай попить, начальник, - хрипло попросил Сунь, - Шланги горят!
   -По-русски не понимает, - монотонно произнес Дроздов, закуривая очередную сигарету, - Я спрашиваю как вас зовут. Имя, фамилия, отчество, год рождения, национальность, ну и так далее. Что? Где? Когда?
   Сунь понял, что если он не примет лекарства в ближайшие десять минут, то последние вопросы точно останутся без ответа, но он сделал еще одну героическую попытку уйти от провала.
   -Кабаргуев, Петр Николаевич, 1962 года рождения, хакасец, женат, двое детей, - Сунь с тоской посмотрел на графин, - Слушай, начальник! Дай выпить! Будь не падлой!
   Зайцев с Дроздовым переглянулись: последняя фраза звучала явно фальшиво. Тараскин подошел сзади к Суню и резко произнес:
   -Ваша карта бита! Не стоит прикидываться! Вы не Кабаргуев! Как ваше настоящее имя!? Цель приезда!? Время выхода в эфир!?
   Суня всё еще было нелегко сломить. Он хрипло пробормотал:
   -Ничего не знаю, начальнык. Я из Абакана. Улица Ленина, дом один.
   Тараскин желчно рассмеялся:
   -У тебя нашли при себе тысячу долларов и тысячу юаней. Может скажешь, где взял?
   -Поменял в Абакане, - попытался сглотнуть слюну Сунь.
   -Что на что? - Тараскин наседал, не давая продохнуть.
   -Юани на доллары. Нет, рубли на доллары, - Сунь с трудом соображал, что говорить.
   -А юани где взял?
   -Подсунули.... В обменном пункте. Не разглядел, - бормотал агент 05. Он чувствовал, что силы на исходе.
   В это время Дроздов демонстративно достал из ящика стола бутылку коньяка и ленивым движением руки стал отвинчивать пробку. Зайцев и Тараскин подошли поближе и поставили рядышком три рюмки.
   -Эй! Нестор! Иди сюда, коньячку выпьем! - негромко крикнул Зайцев.
   Нестор не спеша пошел к столу, прихватив по пути с полки граненый стакан. Дроздов с кислым выражением лица стал разливать коньяк в подставленную тару. В воздухе повис устойчивый аромат винных подвалов Армении. Сунь задрожал от головы до ног и покрылся потом: он чувствовал, что его сейчас хватит удар.
   -Ну, будем, ребята! - вздохнул Сергей и изящным движением опорожнил рюмку. Громко ухнула падающая жидкость в желудок Гандыбы.
   -А-а-х, - крякнул он и вытер рот, - Гарно!
   Это уже было выше человеческих сил. Сунь издал нечеловеческий крик и рванул на себе рубаху:
   -Начальнык! Все скажу! Гадом буду! Пиши рапорт! Дай похмелится!
   Дроздов налил в стакан немного коньяку и пододвинул к себе лист бумаги.
   -Начнем с начала: имя, фамилия, цель заброски...
   -Сунь Высунь. Гражданин КНР. Нелегально перешел границу две недели назад, - Сунь задохнулся и умоляюще посмотрел на Дроздова.
   Тот молча подвинул к нему стакан с визуально просматривающимся коньяком. Сунь выпил содержимое за десятую долю секунды, но ничего не почувствовал, поскольку жидкость, похоже, всосалась уже во рту. Через полминуты он понял, что в ближайшее время не умрет.
   -Итак, цель заброски, - не спеша проговорил Дроздов, подзывая Тараскина для записи показаний. Тот молча сел напротив Суня и приготовил ручку, а Дроздов налил в стакан еще грамм 50. Сунь понял, что проиграл и теперь только чистосердечное признание может облегчить его участь, причем в самое ближайшее время.
   -Пиши, - сказал он, - Заброшен разведкой генерального штаба китайской народной армии для сбора информации о проводимых в Нижнем Пропиле секретных опытах по созданию отравляющих веществ.
   -Откуда такая информация? - тихо спросил Зайцев.
   -Собрана оперативным путем. Через мешочников. И путем космической съемки, - Сунь перевел дух и вопросительно посмотрел на Дроздова. Тот еле заметно кивнул головой. Агент 05 быстро схватил стакан и выпил, что там было.
   -Сигарету? - вежливо осведомился Тараскин.
   -Не курю - вредно, - глухо сказал Сунь и откинулся в кресле. Он понял, что пути назад уже нет.
   -Какая у вас была информация по опытам? В каком виде? Источник или носитель информации? - Сергей перехватил инициативу. Дроздов молча плеснул в стакан еще немного коньячку.
   -Косвенная, - Сунь сделал неопределенный жест рукой и случайно захватил слегка наполненный стакан, - По отрывочным данным, по несчастным случаям, формой охраны объекта, и так далее, - при этих словах он сделал глоток из стакана. Желтое лицо агента 05 слегка порозовело. Он вдруг взял из пачки сигарету и молча закурил, - Носителя информации предстояло уточнить на месте. По предварительным данным это был некий Фидель, работающий на объекте. Были его внешние приметы.
   При этих словах Дроздов с радостным выражением лица щелкнул пальцами и повернулся к окну, чтобы скрыть торжествующую улыбку: его предположение нашло блестящее подтверждение. В избытке чувств он налил еще немного в стакан. Бутылка опустела. Дроздов вопросительно посмотрел на Зайцева, тот молча посмотрел на Гандыбу. Нестор Петрович молча встал и вышел из кабинета.
   Зазвонил телефон внутренней связи. Дроздов взял трубку.
   -Нет, подождите! - сказал он, выслушав сообщение, - Отведите его в отстойник. Обращайтесь вежливо, поняли? Хорошо...
   -Ну, давайте дальше, - проговорил он, обращаясь к Суню, - Каким способом предполагали получить и переправить информацию?
   -Обычным, - пожал плечами тот, - Подкупить носителя, скопировать материал, в крайнем случае, выкрасть - и уходить к границе. Выхода в эфир не предусматривалось...
   -Хорошо, - кивнул Дроздов, - На первый раз хватит. Прочитайте и подпишите ваши показания.... Кстати, вы не знакомы с неким Фазизом Хайруллиным?
   -Не-ет, такого не знаю. Честно, началнык, - Сунь взял лист бумаги, прочитал его и потянулся к ручке. При этом его рука случайно коснулась стакана. Непроизвольным движением руки содержимое стакана оказалось в желудке. Сунь поставил стакан, взял ручку и подписал показания.
   -Можете идти, - кивнул Дроздов, - Завтра продолжим...
   -Можно сделать заявление? - спросил Сунь.
   -Давай, - еще раз кивнул Дроздов, - Делай...
   -Прошу предоставить мне политическое убежище. С уставом и программой ознакомлен, полностью поддерживаю и обязуюсь выполнять!
   Присутствующие в комнате переглянулись и дружно захохотали.
   -Ну ты даешь, мужик, - сквозь смех выдавил Дроздов, - Это не из той оперы. Опоздал маненько.... Ладно, иди, рассмотрим.... Создадим комиссию, напишем ходатайства, к президенту на прием запишемся ну, в общем, всё от тебя зависит. На вот бумагу, ручку. Напиши всё обстоятельно..., а там поглядим. Дежурный!
   Когда агента 05 увели, Дроздов отослал Тараскина под благовидным предлогом якобы для регистрации протокола допроса и повернулся к Зайцеву:
   -Ну что, Сергей Васильевич? Вы, вероятно, понимаете какой расклад получился?
   Тот ухмыльнулся улыбкой умудренного жизнью человека:
   -Чего уж тут не понять.... Агент спецслужб задержан, неважно что не западных, а восточных. Внедренный в институт стукачёк блестяще выполнил свою миссию: вошел в доверие к резиденту иностранной разведки и подсунул тому дезу. Более того - произвел операцию по его задержанию. Так?
   -Так точно, Сергей Васильевич. И мы все участвовали в этой операции,... как её название?
   -Операция "У"...
   -В смысле у-у?
   -В смысле "Игрек", - усмехнулся Сергей.
   -Ну да, "Х", "У", потом что будет?
   -Сами знаете, Андрей Ильич. На заборе часто пишут...
   Зайцев зажег сигарету и медленными шагами прошелся по кабинету. Потом присел у стола и задумчиво спросил:
   -А что будем делать со вторым? Который ушел? Ведь понятно, что это он взял часть секретных материалов...
   Дроздов неожиданно спокойно, почти задумчиво проговорил:
   -Ну-у, насчет секретности еще подумать надо...
   -Что ты имеешь в виду? - недоуменно спросил Зайцев и в это время в кабинет, постучав, зашел одетый в строгий синий костюм мужчина с благородной сединой в волосах.
   -Здравствуйте Андрей Ильич, - с достоинством поздоровался он и посмотрел на Зайцева.
   -Это наш человек, - коротко сказал Дроздов, - сотрудник из Москвы.
   -Здравствуйте, - качнул головой седой мужчина, - Что случилось?
   Дроздов взял со стола тетрадь с записями опытов и, протянув её Харитону Устиновичу, коротко спросил:
   -Знакома эта тетрадочка?
   Тот взял её в руки и, посмотрев на название, едва заметно улыбнулся:
   -А я то её обыскался.... Где вы её нашли?
   -Это неважно, Харитон Устинович. Скажите, как секретные материалы могли быть вынесены за пределы института?
   -Какие секретные материалы!? Вы думаете там было что-то секретное? - Бякин тихо засмеялся, - Это давно отработанные материалы по бытовым химпрепаратам. Практически все разработки были неудачны. Две-три формулы пошли в производство. Ну и всё.... А тетрадку эту, наверное, Гадюкин взял для домашнего чтения.
   Зайцев посмотрел на Дроздова и вдруг разразился гомерическим хохотом, его примеру последовал и Дроздов. Бякин с недоумением смотрел на обоих, держа раскрытую тетрадь, потом рассмеялся вместе со всеми, хотя и не понимал почему.
   Гандыба, в это время вошел в кабинет с бутылкой водки, завернутой в газету. Не обращая внимания на смеющихся, он подошел к столу и поставил бутылку перед Дроздовым. Тот почему-то оборвал смех и закашлялся:
   -Ладно, Харитон Устинович, можете идти. Тетрадь пока останется у нас. Само собой о визите сюда ни слова, понятно?
   -Не в первый раз, - кивнул Бякин, - Я еще при советской власти расписки давал...
   -Вот, вот, - кивнул Дроздов, - Советские и другие власти приходят и уходят, а расписки остаются. А потом вдруг появляются... в нужное время. До свидания, Харитон Устинович.
   Бякин с достоинством вышел из кабинета.
  

ГЛАВА 24. Патриот России Зиновьев Владимир Ильич

   После ухода завинститутом в кабинете воцарилась кратковременная тишина, прерываемая только выдохами сигаретного дыма и веселым чириканьем воробьев на деревьях. Изредка раздавалось хриплое карканье ворон и проходил автобус.
   Никто за пределами этого кабинета не подозревал, что только что здесь решался вопрос о том, какой быть России в период радикальных преобразований экономики. Внутри этого кабинета никто не подозревал, что вне зависимости от их усилий, Россия всё равно каждый год будет стоять у края пропасти и каждый год делать решительный шаг вперед.
   -Ну-у, Сергей Васильевич, я полагаю, что вопрос секретности разрешился самым благополучным образом, - нарушил молчание Дроздов. Он с видимым удовлетворением закуривал очередную сигарету.
   -В этом смысле да, - кивнул Зайцев, - Но не надо забывать, что еще один резидент и, скорее всего, западный находится на воле и, вероятно, скоро будет пытаться пересечь границу. Как вы думаете, каким путем он пойдет назад?
   Дроздов пожал плечами:
   -Да кто ж его знает.... Через китайскую границу не пойдет, это точно. Через монгольскую тоже вроде не к чему. Может на юг, в Казахстан? И дальше в Туркмению?
   -Ну да, и дальше куда? В Иран или Афганистан? Не-ет Андрей Ильич, отрываться он будет тем же путем - через Белоруссию.... У вас есть снимок Каменева?
   -Конечно, для чего тогда “наружка”?
   -Пусть принесут, а пока соедините меня с Москвой вот по этому телефону, - Зайцев начеркал на листе  абонента по ВЧ - связи.
   Дроздов нажал кнопку вызова дежурного.
   Зайцев не стал долго рассматривать фотографию Алекса, только попросил сделать максимально четкую фотокопию. Через три минуты довольно приличное изображение Каменева А.И. ушло в Москву через факс.
   Перед этим Сергей имел довольно неприятную беседу с полковником Лисицыным, что было понятно по тому, что Зайцев часто повторял “есть!”, “так точно!” и “будет сделано!”. Положив трубку, Сергей криво усмехнулся:
   -Верховный торопит.... Место встречи изменить нельзя.
   Дроздов сочувственно закивал головой и откупорил бутылку водки, потом попросил Гандыбу достать из холодильника закуску. В это время в кабинет зашел Тараскин:
   -Можно, Андрей Ильич. Там Фидель на допрос просится. Говорит, что хочет чистосердечно обо всем рассказать.
   -Зови, зови. Только обращайся с ним поаккуратнее. Без всяких зубодробительных эксцессов.
   Фидель сидел в комнате, которую чекисты называли “отстойник” уже больше полчаса и за это время он от планируемых пяти лет с конфискацией пришел к твердому выводу, что минимально возможное наказание будет расстрел без выдачи тела родственникам, впрочем Фидель толком не знал, какие родственники у него еще есть.
   Внезапно открылась дверь и не пороге появился уже знакомый Фиделю Тараскин.
   -Пошли, Федя, - сказал он, усмехнувшись, - Шеф зовет.
   -Дозвольте сигаретку выкурить, - дрожащим голосом попросил Фидель.
   -Там выкуришь. Да не дрожи так - стенки треснут. Пошли...
   Входя в кабинет Дроздова Фидель согнулся в виде рыболовного крючка, чтобы показать всю степень своего раскаяния.
   -А-а-а! Владимир Ильич! - радостным голосом провозгласил Дроздов, вставая из-за стола, - Очень рад, о-очень рад! Проходите, садитесь. Сумочку вот здесь, у стенки поставьте. Ну, как дела, как здоровье после такой ответственной и тяжелой операции?
   Фидель мучительно пытался найти подходящие слова для ответа, поскольку тон Дроздова сразу сбил его с толку.
   -Я-а, эта, ничаго так, ковыляю поманеньку. Тяжело конечно. Но я завсегда..., - дальше Фидель не знал, что сказать, поэтому умолк на полуслове.
   -Да-а, Федя, такая у нас работа! - Дроздов встал из-за стола и, подойдя к Фиделю, похлопал того по плечу. Фидель от неожиданности чуть не упал со стула.
   -Ну, давай, рассказывай, как ты с вражеским агентом управился! - веселым голосом проговорил Дроздов, а Тараскин стал наливать водку по емкостям. Гандыба с шумом повел носом. Зайцев тихо улыбнулся.
   -Я-а..., дык я ничего такого не хотел. Он пришел, грит я - брат Ивана, хочу, грит, вещички на память забрать, поскольку пропал он... Иван то есть. Семья горюет. А мне, ему то исть, енто напоминать будет. Ну-у, я и того, этого... - Фидель почесал нос и посмотрел на налитые стаканы.
   -На, Федя, прими на здоровье. Заслужил! И вы мужики, давайте по пять капель!
   Фидель не знал, что ему делать. У него мелькнула мысль, что его просто хотят по-тихому отравить, но он решил, что уж лучше смерть, чем позор и быстро проглотил содержимое стакана. “Вроде водка!” - мелькнуло у него в голове и Фидя немножко приободрился.
   -Ну, давай дальше, Владимир Ильич. А ты Тараскин протоколируй, понял? - строго сказал Дроздов. Тот кивнул и сел за стол с авторучкой в руке.
   Фидель немного осмелел. Он понял, что его не расстреляют, по крайней мере, в ближайшее время.
   -А дальше.... Дальше я решил его проверить. Грит брат, а сам косоглазый. Что-то тут не так! Ну я ему и наливаю, а он, ну Петр Николаевич ентот, совсем пить не могёт! Подозрительно! Где это видано, чтоб от водки морщился!?
   -И ты Федя решил что он..., - в этом месте Дроздов сделал паузу, чтобы Фидель смог правильно закончить фразу.
   -Я решил, что он врет он всё, - воскликнул Фидя, распаляясь и закуривая сигарету.
   -И ты-ы..., - опять осторожно стал выводить Фиделя на нужную колею Дроздов.
   -И я-а, я... опять ему налил водки, чтоб он раскололся..., падла, - почти радостно закончил Фидя фразу, увидев, что Дроздов опять взял в руки бутылку.
   -Ну а о-он!? - Дроздов тонкой струйкой пустил водку в стакан.
   -А-а он, сволочь, грит, что брат тетрадку у меня оставил. С записями, опытов каких-то. Ну, грит, хочу дело брата продолжить, жизнь за енто положу..., как пошел, как пошел!
   -А ты ему..., - Дроздов пододвинул налитую водку Зиновьеву В.И.
   -А я ему подсунул какие-то записи, которые мне покойный Гадюкин дал для повышения ентой, как её, квалификции, - закивал головой Фидель, поскольку стакан очутился у него в руке, а содержимое в желудке. После паузы он добавил:
   -Я хотел, чтоб его с наличным взяли, гада!
   -С поличным..., - еле сдерживая смех, поправил Зайцев.
   -Ну да, с личным, ентим, ну чтоб не убежал. Я ему еще водяры подлил, он с катушек и повалился, - с гордостью закончил Фидель. Он чувствовал, что и пять лет с конфискацией ему уже не грозит.
   Дроздов с удовольствием посмотрел на Зайцева, тот ответил ему понимающим взглядом. Тараскин старательно заполнял протокол, а Гандыба задумчиво смотрел на пустой стакан.
   -Ну ладно, хорошо, Владимир Ильич. С этим эпизодом нам все понятно, - вмешался в разговор Зайцев, - Теперь расскажите, кто к вам потом пришел?
   Фидель как-то поник и снова захлюпал носом, потом закурил еще одну сигарету.
   -Потом ентот, второй брат, приперся. Тоже, грит на память о брате хочу вещички оставить. Про Петра Николаевича, ентого, сказал, что он у них в семье на медведя в тайгу ходить. С рогатиной.
   -То есть вы утверждаете, что второй пришедший тоже брат Ивана Петровича? - уточнил Зайцев.
   -Енто он утверждал, - шмыгнул носом Фидя, - А мне что? Мне хоть брат, хоть сестра - всё едино, если ты человек хороший...
   -Тараскин! Это в протокол не пиши! - крикнул Дроздов.
   -Ладно, Владимир Ильич. Давайте дальше..., - опять улыбнулся Зайцев. Он встал с кресла и неторопливо стал обходить стол, на ходу зажигая сигарету.
   -А чё дальше? - Фидя развел руками, - Пришел, начал про брата тоже толкать, про собаку его ризен, как-его,... в общем еврейских кровей, про вещички спросил, а как про записи услыша-а-ал...! Сразу стал водку наливать!
   -А вы? - Сергей продолжал улыбаться. На таких допросах он еще не присутствовал.
   -Я-а? Я ему тоже сказал, что брат тетрадку оставил, Ленина предложил в нагрузку, а он, гад, мне опять наливает! Так ведь и упоил меня, мать его.... Только я ему ничего сам не давал, он у меня все выкрал, вы это в протокол вставьте!
   -Вставим, вставим, Владимир Ильич, вы не волнуйтесь. Вы вот лучше посмотрите: не этот человек называл себя вторым братом? - с этими словами Зайцев протянул Фиделю фотографию Каменева.
   -Он! Он самый! - закричал тот, - Вошел еще и сразу с порога: ты, грит, Фидель? А ему говорю: я не Фидель, а Владимир Ильич, раскудрить твою...
   -Ладно, ладно, - успокоительно похлопал Зиновьева по плечу Сергей, - Вы лучше припомните, не упоминал ли этот субъект о том, куда собирается ехать?
   -Не-е, при мне не говорил. И воще, на субъекта он не дюже похож, больше на Женьку Васнецова из упаковочного смахивает.
   Зайцев внутренне заходил ходуном от смеха и махнул рукой Дроздову, тот тоже, еле сдерживаясь от смеха, сказал:
   -Ладно, Владимир Ильич, на сегодня всё. Вот подпишите протокол и идите домой. Сегодня за коровами присмотрит другой.
   Фидель, ещё не веря в свое освобождение, быстро пробежал глазами протокол допроса, поставил закорючку и несмело вякнул:
   -А водочки ещё нельзя?
   Дроздов тяжко вздохнул и плеснул ему еще сто грамм. Фидель выпил, задумчиво вытер тыльной стороной ладони рот и пошел к выходу. У двери он обернулся и решительно заявил:
   -Я, Андрей Ильич, если нужно..., только свистните! Я завсегда!
   После того, как дверь закрылась, Зайцев со вздохом положил руки на стол и с грустью сказал:
   -Ну, всё, други мои. Вы раскрыли сеть вражеской агентуры в городе и провели блестящую операцию по задержанию резидента. Будет что докладывать начальству! Ну а мне с Гандыбой надо ехать. Жалко, конечно, но что делать...? Когда первый рейс на Москву, мужики?
   -Сейчас узнаем, Сергей Васильевич, не беспокойся. А пока, давай за дружбу, а? - и Дроздов забулькал бутылкой.
   Сергей почувствовал, что на глаз навернулась слеза.

ГЛАВА 25. Из песни слова не выкинешь

  
   Алекс прибыл в Москву на следующее утро рейсом Барнаул - Москва в положенное время, что было весьма удивительно.
   Он специально вылетел из Барнаула а не из Новосибирска, правильно рассчитав, что если его начнут искать, то в первую очередь в аэропорту или вокзале в Новосибирске.
   Таким образом, на какое-то время он был почти спокоен, однако прекрасно понимал, что максимум через шесть - семь часов его фото появятся в аэропортах и вокзалах, у постовых милиционеров и сотрудников ГАИ. Значит, предстояло определиться с дальнейшими действиями в течении этих шести - семи часов. Надо было работать на опережение.
   Во Внуковском аэропорту толклось много народу, но Алекс не стал ждать подхода рейсового автобуса (нельзя было терять драгоценного времени). Он не стал также брать такси, поскольку потом таксист возможно мог бы его опознать и указать место, куда отвозил, а это было совсем не к чему.
   Вишневый "Жигуленок" последней степени старческого одряхления подкатил к вестибюлю, натужно урча остатками мотора. Из остатков машины вылезла дородная дама в неоправданно открытом платье и, махнув водителю рукой, направилась ко входу в здание аэропорта. Водитель поглядел в боковое зеркало и явно собирался отъезжать.
   -Эй, - крикнул Алекс и свистнул, - Постой, командир!
   Он подошел к водителю, склонился к открытому окну и приглушенно проговорил:
   -До Москвы. Пятьдесят баксов.
   -Садись! Только поскорей, а то здесь местная братва грабит! - затарахтел водитель.
   -Не боись, - важно проговорил Алекс, усаживаясь на переднее сиденье, - Со мной не тронут!
   -А ты что, в милиции работаешь? - искоса поглядел на него водитель, пытаясь прибавить скорость. Машино обиженно запыхтела.
   -Бери повыше, понял!? - многозначительно поднял вверх палец Алекс, - Милиция - это тьфу!
   -Понял, - коротко кивнул водитель и опять прибавил газу. "Жигуленок" оскорбленно застонал, особенно при поворотах. Некоторое время они ехали молча, потом водитель не выдержал:
   -А убийство Игоря Талькова раскроют? - спросил он.
   -Это не мой профиль, - важно заявил Алекс, вышибая из пачки сигарету и прикуривая, - Это криминал, не наш уровень...
   -А убийство банкира, ну этого, как его...
   -Раскроют, - коротко кивнул Алекс.
   -А убийство священника, ну этого, того, в лесу, ну помните!?
   -Раскроют! - опять кивнул Алекс, - Я сам веду это дело. Ни один мерзавец не уйдет от ответа!
   Водитель сжал кулаки и еще прибавил газу. За машиной потянулся синий шлейф дыма.
   -Мне на Поклонную Гору, - сказал Алекс, когда они миновали кольцевую автодорогу. Там у него был тайник, в который ему должны были заложить документы для обратного возвращения.
   -Сделаем, - с серьезным видом кивнул водитель. Он понял, что его пассажир преследует какого-то человека, вероятнее всего - врага народа.
   Когда они притормозили возле парка на Поклонной Горе, водитель сначала никак не хотел брать деньги, мотивируя, что он помогает следствию бескорыстно и лишь уверения Алекса в том, что сейчас он не на службе убедили сознательного гражданина принять деньги в иностранной валюте.
   -Счастливо вам поймать! - прошептал он, трогая машину. Алекс помахал ему рукой.
   Теперь предстояло определиться на местности, но сначала необходимо было принять элементарные меры предосторожности. Алекс оглянулся и невдалеке увидел киоск, в котором, по обычаю продавалось всё, начиная от водки и кончая презервативами.
   -Стаканчик водки и орешков, - заказал Алекс, подойдя к киоску. Перед тем, как выпить, он незаметно огляделся: пейзаж дышал покоем. Легкий ветерок теребил кроны деревьев и обрывки газет на траве, беззаботные пташки прыгали по травке, бдительный дядя милиционер с жезлом не давал машинам проезжать туда, куда им было нужно, бомж с лицом кирпичного цвета деловито шустрил по урнам - словом всё было, как их учили в школе. Тем не менее предосторожность никогда не мешала.
   Алекс залпом выпил стаканчик и захрустел орешками. Это было даже вкусно и Алекс открыл для себя, что русские не такие уж дураки в отношении своего национального напитка. Впрочем, он и так не питал к ним чувства неприязни, понимая, что они за свою почти восьмидесятилетнюю историю, в лучшем случае счастливо жили пару месяцев, если собрать вместе все праздники и выходные.
   Тем не менее, работа была работой. Теперь можно было идти на вскрытие тайника. В случае неожиданного задержания всегда можно было притвориться пьяным и сказать, что упал или уронил что-нибудь. В кармане на этот случай как раз лежала соответствующая купюра в русских денежных знаках.
   Алекс сделал глубокий вдох, выдох, затем закурил сигарету и сориентировался по солнцу. Идти надо было прямо по аллее.

f

   Сергей с искренним сожалением попрощался в аэропорту Новосибирска со старшим лейтенантом Гандыбой Н.П.
   -Товарищ майор, - обиженно проговорил тот на прощанье, - Как же так? Так хорошо усё шло и вдруг...
   -Что сделаешь, Нестор, что сделаешь.... Служба у нас такая. Сам знаешь: дан приказ - ему на запад, ну а тебе в другую сторону. Вот так. Не боись, на твой век еще хватит агентов и предателей Родины. А уж без местных коррупционеров нам вообще никак не обойтись. Там, глядишь, и встретимся!
   -Може по сто грамм перед отлетом? - искренне предложил Гандыба.
   -Давай, - махнул рукой Сергей. Гандыба достал плоскую флягу.
   Сидя в самолете, Сергей еще и еще раз спрашивал себя, все ли было сделано правильно и каждый раз отвечал сам себе, что сделай он по другому, это ничего бы не изменило.
   На следующий год все равно кто-нибудь упер бы из института какие-нибудь реактивы, кто-нибудь стащил бы записи опытов, будь они хоть сверхсекретными, а кто-нибудь пошел бы их продавать первому встречному шпиону, будь он хоть из Папуа-Новой Гвинеи.
   Советская власть вывела совершенно уникальный подвид человека - гомо стибриенс, то есть человек ворующий. И это было понятно, ибо тот, кто не мог воровать, был обречен на нищенское существование, а кому такого хотелось!? Поэтому в этом советский человек достиг совершенства, а когда советской власти не стало, этот талант усилился многократно: было, что воровать, и много!
   Сергей отрешенно смотрел на расстилающийся далеко внизу безбрежный пейзаж земли и вдруг вспомнил почти анекдотический случай из конца семидесятых - начала восьмидесятых.
   В свое время у народа пользовалась довольно большой популярностью милая песенка в исполнении Л.Зыкиной про моряка, едущего на побывку домой. Ну, там он приехал в родную деревню, все бабы начинают срочно наводить марафет, чтобы закадрить паренька, а ему все по фигу: не глядит ни на кого, хоть тресни!
   Хорошенькая, простенькая песенка, да только вдруг перестали её исполнять и всё тут, как будто Зыкина внезапно умерла, а все записи разом пропали.
   В те времена все любили Зыкину, любил её и Сергей Зайцев, будучи еще лейтенантом. Поэтому он долго не мог понять, куда пропала его любимая песня.
   Однажды он спросил об этом на работе у своего старшего товарища и тот порекомендовал ему повнимательнее прочитать текст песни, что Сергей и сделал вечером.
   Когда он дошел до слов “где под солнцем юга даль безбрежная, ждет меня подруга нежная” ему стало ясно, в чем дело.
   Советский народ всегда жил только надеждами на лучшее будущее, поэтому в слова “даль безБрежная” вкладывался особый смысл. Эти слова пелись с вдохновением и надеждой. Всем ведь хотелось верить, что в безБрежной дали водятся нежные подруги и они находятся в состоянии трепетного ожидания.
   Одновременно вспомнился короткий анекдот начала семидесятых, а скорее даже конца шестидесятых на ту же тему:
   -За что сместили Шелеста?
   -За неБрежность...
   Вспомнив про эти выдающиеся времена Сергей непроизвольно рассмеялся и соседка, сидящая рядом в кресле опасливо на него покосилась. Заметив это, Сергей стал смотреть вниз, на землю. Там расстилался безбрежный пейзаж зеленого моря тайги. А может быть и безБрежный. Времена ведь меняются.
   Еще не так давно казалось, что народ и партия едины, а когда подоспел август 91-го, выяснилось, что народу глубоко наплевать на родную партию, а их вождей при удобном случае наверняка, в лучшем случае, побили бы ногами, а в худшем вспомнили бы опыт большевиков по усмирению народных восстаний, когда не хватало фонарей, а в провинции ветки деревьев обламывались под непомерной тяжестью.
   После августа 91-го казалось, что в постсоветское многострадальное пространство, наконец, тихими шагами начинает вступать демократия, о которой большая часть советского народа старалась узнать как можно больше, но на самом деле реальное положение дел знало относительное меньшинство. В те времена вражьи голоса активно и эффективно глушились на подходах к пространству Советского Союза, а за провоз вполне безобидных официальных изданий западной прессы можно было нарваться на крупную неприятность, включая обвинение в подрывной деятельности. Уж про это Сергей знал не понаслышке.
   Прошло несколько лет и оказалось, что демократия где-то ошиблась дверью и пошла совершенно не в ту сторону, бывшие партаппаратчики прекрасно себя чувствуют, а новые якобы демократы успешно продолжают дело старших товарищей в плане создания коммунизма, но уже не в отдельно взятой стране, а в отдельно взятом кабинете.
   Сергей был уже тертым калачом, поэтому он прекрасно понимал, что всех не пересажаешь, а если и получится, то скоро придется всех выпускать, поскольку вместимость тюрем уже давно превышена в несколько раз.
   “Умом Россию не понять...” - с тихой грустью подумал Сергей и неожиданно для себя закончил - “А чем её вообще можно понять?”
   Внизу всё так же расстилалось безбрежное море тайги. А, может быть и безБрежное. Положение дел это не меняло.
  
   ГЛАВА 26. Голубые дали зарубежья
  
   Алекс хорошо ориентировался по местности, поэтому скамейку, возле которой был обустроен тайник, он нашел сравнительно быстро. Это, однако, не принесло ожидаемой выгоды по времени, поскольку на лавочке сидела влюбленная парочка, которая, судя по всему, не собиралась в ближайшее время куда-либо направиться.
   Алекс прошел мимо один раз, потом развернулся и прошел еще раз, но позиционное расположение целующейся парочки не менялось. Единственное изменение состояло в том, что парень одну руку пытался внедрить между ног у другого.
   “Homo... sapiens” - сплюнул Алекс, проходя мимо. Он вспомнил как один раз у себя на родине, в Соединенных Штатах, он случайно переехал машиной обкурившегося голубого и потом долго был вынужден оправдываться перед начальством.
   “Твари” - подумал Алекс - “Хорошо хоть не почкуетесь..., А , впрочем один великий русский поэт и, к тому же всеми любимый бард, в одной из своих песен высказал смелое предположение, что пока мы там в небе летаем, наука тоже стоять на месте не собирается и будет подкидывать беспроблемные варианты размножения, учитывая большую степень неудобства для женщины в этом процессе.
   Рассказывают, что за такую смелую идею у некого китайского светилы отобрали лабораторию, лишили массы привилегий и сказали, что до тех пор не представишь неопровержимые доказательства того, что пятеро детей являются плодом твоих стараний, в институтах можешь не появляться.
   Его жена была довольно преклонных лет и в буквальном варианте разродиться на такую ораву была физически не в состоянии, поэтому муженек пошел на прием в родную КПК и объяснил, что пусть лучше его кончат сейчас.
   В КПК весело посмеялись и на следующий день к нему в домик заглянула некое веселая юная особа, заявившая, что будет помогать в опытах и прибираться по дому. Настроение у Чун-файчу как-то странно улучшилось и работа закипела при этом это было заметно не только в лаборатории.
   Через шесть месяцев скрывать беременность служанки уже было незаметно, а законная супруга всё чаще затаскивала муженька в постель. Продуктивность работы явно нарастала.
   Чуну отдали новую лабораторию, в которой уже работали две милые ассистентки, не считая секретаря. Сзади служебного кабинета располалагась набольшая сауна с бассейном и массажным столиком.
   Дела лаборатории пошли явно в гору. Даже эаконная жена как-то похорошела и катила перед собой уже вторую коляску.
   Догматические измышления различных отщепенцев из банды "четырех" были отброшены в сторону и их практические советы стали успешно внедряться в соседней Камбодже, для конспирации которой, её стали называть Кампучия, что очень отдаленно напоминало название кофе "каппучино". Рецепт для этого кофе был весьма своеобразен и приготовлялся в Китае.
   Впрочем, об этом Алексею думалось весьма отвлеченно, поскольку его единственной заботой в настоящий момент являлось то, как без особого мордобоя удалить голубую парочку с нужной ему скамейки.
   Алекс вернулся к палатке и взял еще стаканчик водки с солеными горошками. Затем он ленивой походкой направился к балдеющей парочке. Те безмятежно глядели в небо, попивая напиток их поколения, вероятно потому, что им все было по колено.
   Алекс грузно брякнулся на лавочку и первым делом закурил сигареты "Прима", которые он вынужден был приобрести в палатке. Балдеющая парочка с тревожным ожиданием уставилась на него.
   -Ну чего, балдеешь, падла! - медленно растягивая слова произнес Алекс и изящной небрежностью закурил сигарету, - А твоя баба курит?
   -Я бы попросил без фамильярностей! - тонким голосочком сообщил один из худосочных мальчиков, причем было непонятно, какую роль он исполнял в этой паре.
   -Без ентого можно! - довольно пробубнил Алекс и сделал большой глоток водки, затем захрустел орешками. Парочка сделала попытку подняться, но Алексей Ивановича уже разобрало:
   -Эй, голубенькие! А кто из вас есть кто? Ну, кто за бабу, а кто наоборот?
   Последующего развития событий Алекс не ожидал, так как один из парней (или девочек, смотря как посмотреть) внезапно задвинул(а) ему промеж ног. Это было больно и если бы в разведшколе не обучали таким предметам самообороны, Алексей Ивановичу пришлось бы отлеживаться минут пятнадцать. Но он вовремя среагировал на выпад и нога нападавшего оказалась выше спинки скамейки. При этом Алексей не больно саданул ему как раз промежду ног, успев почувствовать там что-то относительно твердое.
   -Мужик!? - с удивлением произнес он и обернулся к другой особе, - А ты кто тогда будешь?
   Особа взвизгнула и помчалась куда-то в глубину парка. Действовать приходилось очень быстро и очень точно. Алекс для порядка влил в бессознательного парня среднего рода глоток водки и расстегнул немного молнию на брюках. Затем он легким движением руки стукнул того по темечку, что обеспечивало его отключку еще минут на двадцать. Этого было достаточно.
   Алексей огляделся и пошарил под лавочкой рукой. Среди прочего мусора и использованных презервативов его опытная рука натолкнулась на небольшую проволочную петельку, которую нужно было повернуть по часовой стрелке. В нише, под открывшимся пластом земли лежал пластиковый пакет, который Алекс бережно засунул за пазуху в специальный карман, и вовремя - послышался милицейский свисток.
   -У-у, педрильчик! - грубо пнул лежащего парня Каменев и неспешной походкой стал удаляться в противоположную сторону.
   “Как же глубоко это к ним проникло!” - с возмущением думал он, - “Здесь мы были явно не правы! Надо было оставить островок этой чистой, романтичной, незапятнанной любви с подъездными приключениями! Романтика! Бутылка портвейна, плавленый сырок, вонючий мусоропровод, прекрасные, неясные моменты, кого из попутчиц трахаешь: как это было далеко и прекрасно! Как же изменился мир! А так было славно потом разбираться кто от кого залетел что от кого подловил. И кому все это мешало?”
   Алексей сплюнул с досады и сел на подошедший троллейбус. Cзади раздавался удаляющийся свисток милиционера.
   “В лесу раздавался топор дровосека...” - вдруг вспомнилась ему какая-то давнишняя присказка из русских сказок, которая, почему-то неожиданно для него самого трансформировалась в неприличное продолжение: “ На лавке лежали штаны гомосека”.
   Алексу внезапно стали приходить на ум все известные ему стишки, песни и просто присказки, в которых тема нетрадиционных половых отношений проходила белой нитью, или красной, в зависимости от того, на какой день это падало.
   Сразу вспомнились незабываемые строки: “Снятся людям иногда голубые города, у которых названия нет...”. Потом вспомнилось что-то то ли про тундру, то ли про тайгу, но слова-то были однозначные: “Голубая, голубая, не бывает голубей!”.
   С этим еще можно было кое-как поспорить, но с официальной государственной передачей "Голубой Огонек" поспорить было трудно. На ней перебывали практически все известные люди СССР, из чего можно было сделать вывод, что с сексуальной ориентацией у них было не все в порядке. Правда, это вступало в противоречие с известным постулатом министра культуры, который утверждал, что “в СССР секса нет”. Так или иначе, но за мужеложство в свое время существовала уголовно наказуемая статья, а вот за лесбиянство ничего такого не было. Несправедливо, однако!
   Правда Алекс так и не вспомнил подходящую песенку или стихотворение про взаимоотношение женских индивидуумов, если не считать широко распространяемых выражений, типа "кэр-фри с крылышками решают все мои проблемы" или "на коньках я катаюсь еще не очень". Особенно впечатляло, когда очередная смазливая героиня влагопоглощающих сериалов с интимной улыбкой говорила другой: “Ну, сегодня такой день, ты понимаешь?”.
   Под этим можно было понимать все, что угодно.
   Сексуальным размышлениям Каменева пришел неожиданный конец, когда его внезапно дернул за рукав крепкий короткостриженный детина и, ткнув в лицо, какую-то железяку коротко вякнул:
   -Билет есть?
   -Билет? - тихо переспросил Алекс, - Только на самолет!
   -А на троллейбус? - невозмутимо взгрустнул детина.
   -На троллейбус нету. Но есть на вчерашнюю электричку Рязань-Москва. Подойдет?
   -Нет..., - опять тихо вздохнул детина. К нему уже каким-то развалистым шагом приближался другой носитель унылого лица и, очевидно, такой же железки.
   Алексею не стоило особых трудов положить этих представителей млекопитающих на пол троллейбуса, но лишняя афиша ему сейчас была явно не к чему. Поэтому он с тихой жевательной скоростью челюсти спросил:
   -А какого цвета выглядит этот билет?
   Парень взглянул на него с интересом:
   -Такая зелененькая бумажка...
   -А я-то думал голубая..., - вздохнул Алекс и протянул купюру парню, потом вышел на следующей остановке. В укромном месте он развернул пакет, который он изъял из тайника.
   Там оказалось десять тысяч долларов, паспорт гражданина России на имя Каменева Алексея Ивановича с визой на Литву и США и билет в Сан-Франциско с открытой датой. Были еще кое-какие мелочи вроде электроразрядника и ослепляющего фонаря, но все это было для любителей.
   “Идиоты!” - подумал Алекс, просмотрев все документы, - “Сразу видно, что материальную часть готовил болван, начитавшийся детективных романов. Не могли додуматься выписать паспорт на другую фамилию! Fuck your dirty assholes!* Через три-четыре часа эта фамилия будет известна как Иуда. Тьфу!
   Алексей огляделся и увидел, что находится недалеко от Белорусского вокзала. Сама судьба вела его тем же путем, каким он прибыл. Алекс решительно направил свои стопы в билетные кассы.



   Сергей Зайцев уныло входил в здание неопределенного серо-поносного цвета, известного всей Москве под именем Лубянка, раньше более известного, как "комитет" или "контора глубокого бурения", что, впрочем, не меняло его основного предназначения: зорко следить за возможной обороноспособностью страны и (попутно) выявлять всяческих неблагонадежных элементов, которых, почему-то, никак не убывало.
   Позднее Сергей пришел к выводу, что закон сохранения и превращения энергии действовал и в стенах его славного учреждения. В былые времена вся энергия Комитета была направлена на выявление в стране антисоветчиков различного ранга и охрану драгоценных тел политбюрошников и просто бюрошников, что зависело только от количества всяких бюро и бюрократов.
  
   *fuck your dirty assholes! - непереводимая игра слов на местном диалекте
   Особо одаренные чекисты, которых, к счастью, было не так мало, занимались своими прямыми обязанностями, а именно - вылавливали различную вражескую агентуру, различными путями и делали это, к слову, неплохо.
   С течением времени количество антисоветчиков скатилось к нулю, поскольку не стало и Советского Союза, количество драгоценных тел резко пошло на убыль, а разведчики в прямом понимании этого слова превратились в банальных продавцов производственных и военных секретов, поскольку жрать хотелось не в меньшей мере, а с зарплатой стало все хуже и хуже.
   Обо всем этом Сергей думал с грустью, поднимаясь в кабинет полковника Лисицына.
   -Здравия желаю, Максим Исаевич! - вяло поприветствовал начальника Зайцев.
   -А-а-а, герой нашего времени! - с какой-то долей ехидства проговорил Лисицын, - Ну, заходи, расскажи, как ты там вместо западного агента китайца изловил! Обожаю неожиданные повороты сюжета!
   Зайцев вяло махнул рукой и сел в кресло. С молчаливого согласия Максима Исаевича он закурил и несколько минут вяло водил рукой из стороны в сторону.
   -Хватит дирижировать то, давай по существу! - прервал его Лисицын.
   -А что по существу, Максим Исаевич!? Местная наружка просрала второго агента, хотя уверяла, что висит у того на хвосте. Стали выяснять личность этого азиата. Зачем, спрашивается? Потом нашли у того какое-то учебное пособие по химическим опытам, обрадовались, как дети, а оказалось, что этот материал совершенно несекретный, хотя и ДСП. К тому же в нем лежал труд Ленина "Империализм и эмпириокритицизм".
   -Чего, чего? - вытянулось лицо Лисицына, - Это что за намеки!?
   -Какие уж тут намеки! Издательство "Политиздат. Тираж 100 тысяч. Томская типография. Издательство 1975г. Ответственный издатель Кровопусков Е.Е.
   -Хорошая фамилия..., - в задумчивости проговорил полковник, тоже закуривая, - И дальше что?
   -А дальше, когда разобрались кто есть кто, или ху из ху, второго и след простыл..
   -Ты там насчет "ху" не очень-то! Не поймут. Дальнейшие действия?
   -Разослали фотографии объекта по аэропортам, вокзалам, милициям, ну и так далее, только боюсь, что поздновато - у него был запас по времени часов в шесть...
   Лисицын встал с места и стал медленно мерять длину своего кабинета. Делал он это уже многократно и Зайцеву очень хотелось спросить, сколько шагов тот насчитал.
   -Вот что, Сергей, - остановился Максим Исаевич и посмотрел на Зайцева, - Если у него были подготовлены документы на отход и все было рассчитано по минутам, то нам его не взять. А если пошла нестыковка по времени? Рейс через несколько часов? Непредвиденная задержка в пути? А? Тогда как? А тогда, я думаю, он, прекрасно понимая, что его будут отлавливать, постарается тихо слинять тем же путем, через Белоруссию. Как мыслишь?
   -А если через Украину? - с сомнением покачал головой Сергей.
   -Хрен ли в ней делать? На пароход садиться? Так там больше вероятности засветиться. В Молдавию пробиваться? Не смешите меня. Если там не пробился Остап Бендер, то Каменеву Алексею Ивановичу туда соваться вообще смешно. К тому же там хорошо постреливают с обеих берегов. Остается родная Беларусь. Так что Сергей, понимаю, что устал, но получай довольствие, экипировку - и в путь, немедленно. С местными товарищами я свяжусь. Встретят.
   -Максим Исаевич! Я ж с женой даже не повидался!
   -И это хорошо! Чем реже ты будешь видеть жену, тем крепче у тебя будет здоровье. Вон, посмотри на меня!
   Сергей окинул взглядом крепкую фигуру Лисицына и был вынужден согласиться, что с женами надо общаться только в силу форс-мажорных обстоятельств.
  

ГЛАВА 27. Стихи о советской капусте или завершение операции. У!!

  
   Скорый поезд Москва-Минск во все времена прибывал в конечный пункт назначения точно по расписанию. Это выгодно отличало его от поездов, следующих не из Москвы или не из Минска. Такова уже была нерушимая дружба русского и белорусского народа, к которой, правда, Алекс Стоун имел такое же отношение, как планы партии к планам народа.
   Утром, часов в 7 Алекс проснулся с ощущением легкого расслабления, которого он не испытывал уже долгое время, со времени нелегального проникновения в Белоруссию и Россию.
   В купе СВ, которое он взял, на кровати сидел какой-то молодой, но достаточно бородатый человек и что-то судорожно писал на листе бумаги. Своим обликом он напоминал студента-революционера, готовящего прокламации к очередному съезду анархистов или, на худой конец, эсеров. Весь его облик дышал неземным вдохновением.
   -А-а! Вы проснулись! - с энтузиазмом приветствовал он Алекса, увидев, как тот открыл глаза, - Очень рад, очень рад. Разрешите представиться: Гавриил Запольский - редактор газеты "За свободу!"
   -За чью свободу? - хмуро переспросил Алекс, доставая со стола бутылку воды и делая глоток.
   -За нашу и вашу свободу! Кругом кипят такие дела! Международный империализм протянул свои скользкие щупальца по всей планете! Мы не можем оставаться в стороне! Настает время решительных сражений! На этот раз мы раздавим гидру!
   -Победа будет за нами! - подначил его Алекс.
   -Вот именно! Вот послушайте, какие стихи я написал сегодня ночью. Это будет в завтрашнем номере:
  
   СТИХИ О СОВЕТСКОЙ КАПУСТЕ
  
   Капуста гниет в огороде
   Арбузы не зреют в лесу
   Растет недовольство в народе
   И голод замучил лису
  
   Не нужен нам берег турецкий
   Не нужен билет на трамвай
   А нужен надежный, советский,
   Пахучий, большой каравай!
  
   А вихри враждебные веют
   И водка с похмелья гнетет
   В колхозе по-прежнему сеют
   По-прежнему хрен что растет
  
   Покуда подобной напастью
   Российский народ окружен
   Жуем “Стиморол” (он есть, к счастью)
   И в этом успех заложон!
  
   Как хочется выйти на пашню
   С собой прихватив пулемет
   Вокруг ведь свое все, все наше
   И враг нас ни в жисть не поймет!
  
   И в светлые дали дорога
   Откроется вдруг и навек
   Поскольку могёт очень много
   Советский, простой человек!
  
   -Ну, как? - с тайной радостью спросил Гавриил, прочтя до конца.
   -Впечатляет..., - покровительствованно бросил Алекс, беря с вешалки полотенце, - Только я бы еще добавил несколько строк про женские прокладки - это сразу привлечет к вам большую женскую аудиторию. С этими словами он пошел умываться. До Минска оставалось минут сорок.
   Гавриил подпер себе челюсть рукой и глубоко задумался над текстом.
   Минск встречал Алексея Ивановича залитой солнцем и зеленью привокзальной площадью и слегка залитым памятником Ленину, указующим вечную дорогу страждущим.
   Для начала Алекс подошел к стоящей на площади пивной палатке и заказал себе две кружки пива с оригинальным названием "Минскае". Погода способствовала, и первая кружка была проглочена с очевидным удовольствием, тем более, что на эту процедуру взирало недремлющее око В.И. Ленина. После этого Алекс достал сигарету и профессионально огляделся.
   Таксистов на площади было море израилеванное, причем все в ожидании того, что сейчас к ним ринуться толпы измученных пассажиров. Почему-то так происходило крайне редко и то только в тех случаях, когда пассажир был до крайности перегружен носильными вещами, женой с детьми или сильно пьян. В остальных случаях выражение лица и других частей тела таксистов позволяло сделать вывод об упадке ремесла мастеров баранки и четырех колес.
   Несмотря на это брать такси Алексу было нельзя: он не исключал, что ему в затылок или чуть ниже дышат агенты контрразведки, поэтому его маршрут мог быть вычислен довольно легко, а предстояло подобраться как можно ближе к границе Литвы, не возбуждая излишнего любопытства.
   Допив пиво, Алекс зашел в первый попавшийся магазин широкого профиля и купил модную сумку на молниях, куда напихал всякого рода носильные вещи: носки, трусы, рубашки, водку, сувениры. Не была забыта и нехитрая снедь, являющаяся непременным атрибутом каждого путешественника. После этого можно было принимать решение.
   Алекс с индифферентным видом вышел на центральную улицу и поднял руку. Через пять минут около него тормознул зеленого цвета "Жигуль" и водитель призывно глянул на голосующего.
   -Тебе куда, паря? - не разжимая рта, в котором торчала сигарета, спросил водитель.
   -Если договоримся, то далеко..., - лениво ответил Алекс и открыл дверцу.
   -Далеко - это как? - уже более членораздельно спросил водитель.
   -Мне в Лиду, - Алекс вопросительно глянул на того.
   -В Ли-и-ду!? Однако! Это километров двести, однако!
   -Однако знаю. Плачу соответственно...
   -И сколько, по-твоему стоит Лида?
   -Если привокзальная, то десять долларов, а если та, что мне нужна, то раз в десять больше. Ну, как?
   Водитель рассмеялся:
   -А ты парень не дурак.... Ладно, по рукам, только бензин твой, идет?
   -Идет, если твоя тачка едет!
   -Обижаешь, начальник! Машина - зверь! Не даром говорил мне великий и мудрый Николай ибн...
   -Ладно, ладно, это я уже проходил. Заводи, поехали!
   "Жигуленок" с ревом стартанул от бордюра и направился к выезду из города. Минск не даром был городом-героем. Там жили действительно героические люди. Алекс смотрел на проносящиеся мимо зеленые улицы, новые дома, широкие площади, заполненные митингующим народом различной направленности, и думал о том, что ему будет скучно покинуть эту доброжелательную мирную страну, иногда совершенно непредсказуемую, и еще в большей степени делающую противоположное тому, что по логике вещей было бы очевидно.
   “В России и Белоруссии две беды: дураки и большие дураки” - cделал для себя неожиданный вывод Алекс и незаметно уснул.
  



   -Эй, господин-товарищ! Вставай, нас обокрали! - услышал он сквозь сон голос водителя и понял, что всю дорогу благополучно проспал: давало знать о себе максимальное напряжение всех сил, а также две кружки пива, выпитые на привокзальной площади.
   -Мы уже в Лиде? - сонно буркнул Алекс.
   -Ага, прямо внутри, - хихикнул водитель, - Тебе куда?
   -Давай на вокзал. Мне на электричку надо.
   -Как скажешь, командир. Могу прямо в электричку ввезти. Хе-хе-хе!
   Расплатившись с веселым водителем, Алекс посмотрел секретную карту приграничной полосы и выяснил, что ему еще предстоит проделать километров пятьдесят до границы, но ближе подъезжать с этим водителем было рискованно. Пришлось изучить расписание электричек и сесть на первую, следующую в направлении государственной границы. Конечная остановка была станция "Карповичи".
   Выйдя из вагонов люд разбредался по близлежащим деревням, а Алекс зашел за кустик якобы для естественных надобностей, но оттуда можно было отлично оглядеться.
   Расстилавшийся кругом пейзаж предрасполагал к кисти Репина или Шишкина: вокруг расстилались колосящиеся поля зерновых культур, для разнообразия разбитые островками деревьев и проселочными дорогами, где-то проглядывались крыши деревенек, но, самое основное, строго по направлению к государственной границе виднелся солидный массив леса, контрастно зеленевший на фоне голубого неба.
   “Голубое, голубое, не бывает голубей...” - пропел вдруг про себя Алекс и понял, что эта тематика задела его как-то уж слишком сильно. “Надо будет срочно заняться сексотерапией” - подумал он и, еще раз оглядевшись, ленивым шагом направился в сторону леса.
   На опушке он вытащил из сумки бутылку водки и огурец. Предстояло проделать ту же процедуру, что и при первом пересечении границы. Но сначала он снял с руки часы, легким движением руки вытащил из корпуса микромаяк и вмонтировал его в пластиковый пакет, где лежали данные опыта 77, содержащие этапы получения высоэффективного стирального порошка под кодовым названием "Дуся". Затем Алекс свинтил крышку с бутылки, сделал приличный глоток и закусил огурцом. Через пять минут он был готов двигаться дальше.
   Полянка дышала тишиной и спокойствием. Среди редких березок и дубков были разбросаны копешки сена, аккуратно сметанные на шесты, травка мирно шелестела под тихим ветерком. Компас на часах Алекса показывал, что граница находится где-то совсем рядом, метрах в пятистах-семистах.
   “Ну, с богом! Да здравствует Америка!” - сказал еще раз про себя Алекс, сделал еще один глоток и двинулся через поляну, стараясь маскироваться под копешки и кустарники. Он уже почти пересек поляну и находился у входа в лес, как вдруг его шестое чувство подсказало, что недалеко кто-то есть.
   Алекс мгновенно огляделся и заметил рядом большое дерево, на высоте около двух метров имеющее дупло. Недолго думая, он вытащил пакет и метким движением забросил его в дупло, затем быстрым движением ринулся в заросли.
   -Стой! Хенде хох! Руки в гору! - услышал он окрики, тембр которых показался ему удивительно знакомым. Алекс остановился и обернулся: из-за одной из копешек выходили два человека в камуфляжной униформе с автоматами наперевес.
   -Руки вверх, я сказал! - крикнул еще раз один из них и вдруг радостно рассмеялся, - Ты смотри, опять Алексей Иванович! Так его и тянет сюда! Всё с тех дней блуждаешь? Небось, километров пятьсот прошел, а?
   Алекс узнал в подошедших Степана с пышными усами и белобрысого Петра, радостно хихикающего вдогонку:
   -Слышь, Степан. Он, наверное, с перепоя шалаш с Лениным ищет. Ха-ха-ха!
   Степан радостно загоготал и неспешно закурил сигарету.
   -Ну, что, Алексей Иванович. Всё! Кранты! Теперь уж тебя точно в расход! А то у нас по этому показателю недовыполнение плана. Сымай барахло, сейчас посмотрим, что там у тебя...
   Алекс устало сел на землю и стал снимать с себя всё, оставшись только в трусах и майке, благо день был жаркий. Петруха приступил к досмотру.
   -Степан! Ты смотри! У него заграничный паспорт с визой в Литву и США. Это как понимать?
   -Это как понимать, тебя спрашивают? - крикнул Степан.
   -Хотел погостить у родственников в Литве, да вот заблудился, дорогу потерял. Пьяный я..., - пробормотал Алекс.
   -Опять пьяный! Ты смотри! Да этот хмырь ни дня не просыхает! Его в наркошку надо!
   -Ты же говорил, что у тебя родственник в Веревичах? - ехидно спросил Степан, - Что, раздвоился?
   -Не-е, у меня и там и там, - безнадежным голосом произнес Алекс. Он уже понял, что не выпутается. Когда Петруха выудил из сумки доллары, стало ясно, что это конец.
   -Ты смотри, Степан! Баксов полная корзина! Да он, гад, банк грабанул!
   -Погляди-ка еще там, в одежде, может еще чего найдешь.
   Петруха вытащил бутылку водки и подмигнул Степану, потом за подкладкой куртки нащупал еще что-то. Алекс вдруг понял, что это справка из психдиспансера и внезапно заплакал детскими слезами, пуская пузыри и катаясь по траве.
   -Чегой то он? - опасливо отодвинулся Степан, - Белая горячка, что ли? Ещё укусит...
   Петруха развернул изъятую бумажку и пробежал её глазами.
   -Всё ясно, - махнул он рукой, - Вот, читай: "маниакально-депрессивный психоз в вялотекущей форме".
   -А-а, ну тогда понятно, чего он здесь все время бегает. У него же психоз-то вяло текёт, а то дальше бы убежал. Ладно, давай суй баксы по карманам, дернем по сто пятьдесят и на заставу его. Там как раз какая-то ориентировка пришла. Может под неё и подпихнём!
   Степан надел Алексу наручники, предварительно надев ему штаны и рубашку, выпили остатки водки, закусили колбаской, которую нашли в сумке и неторопливо пошли через лесок, изредка подталкивая Алекса стволами автоматов.
   -И всё-таки Степан я тебе еще раз говорю: шлепнуть его тогда надо было, - сплюнул Петруха.
   -Балда! - презрительно ответил Степан, - А баксы где бы мы тогда взяли!?
   Над идущими разливалось голубое-голубое небо. Не бывает голубей.
   “Широка страна моя родная!” - напевал про себя Петруха, легко шагая, и был где-то неизмеримо прав.
  

ЭПИЛОГ

   Полковник Дриллер через несколько дней получил донесение, что радиомаяк, установленный в часах Алекса уже несколько дней посылает сигналы из лесного массива, расположенного в приграничной полосе Белоруссии и Литвы. Задействованная фотосъемка со спутника не позволила обнаружить на поверхности земли ничего подозрительного, включая человеческое тело.
   Полковник сидел в своем кабинете целый день, выпил три порции виски и выкурил три гаванские сигары. С таким же успехом он мог просто пригласить в кабинет секретаршу для размышлений.
   В конце дня он вызвал к себе своего заместителя Билла и предложил ему в ускоренном режиме подготовить агента для визуальной проверки координат, посылаемых радиомаяком.
   Билл упомянул про себя человека с нехорошими наклонностями и пошел искать сантехника Петю.
   Майор Зайцев три дня пытался расколоть Стоуна в управлении КГБ в Минске, но тот талантливо “косил” под психа и даже бывалые спецы, проходившие обучение в институте Сербского, разводили руками. Пришлось оставить пациента на излечение в местной психбольнице для особо тяжелых случаев.
   Сергей через несколько дней возвратился в Москву, поскольку основная задача операции "У" была завершена - а именно, агент обезврежен и американцам очень неплохо показали, что КГБ - оно и в России КГБ.
   Через некоторое время майор Зайцев погиб при таинственных обстоятельствах, что предполагало убийство из ревности, но его жену так и не нашли. Вероятно, она успела покинуть страну до обнаружения трупа Зайцева, которого нашли закопанным на собственном садовом участке.
   Зиновьев В.И. за образцовое выполнение задания по выявлению вражеской агентуры был повышен в должности до старшего пастуха и награжден денежной премией, которую пропил в два месяца.
   Подполковник Дроздов был представлен к награде и утвержден в должности начальника отдела.
   Старший лейтенант Тараскин был поощрен бесплатной путевкой в дом отдыха и награжден охотничьим ружьем.
   На первой же охоте он ранил егеря в ногу и долго улаживал с ним дела с помощью водки.
   Россия по-прежнему стоит на гране пропасти. И будет стоять! И никому нас не свалить! На том стояла, стоит, и будет стоять Русская земля!
  

КОНЕЦ (агентам)

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

105

  
   Александр Чебышев " Операция У"
  
  
  
Оценка: 5.18*16  Ваша оценка:
Раздел редактора сайта.