Lib.ru/Фантастика: Николаев Андрей Евгеньевич. Охота на охотника

Николаев Андрей Евгеньевич
Охота на охотника

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]

Комментарии: 1, последний от 05/04/2019.

Размещен: 07/02/2005, изменен: 01/07/2009. 60k. Статистика.

Аннотация:
Снова работаю в соавторстве. На этот раз с Романом Злотниковым(http://www.zlotnikov.obninsk.org/). Представляю две главы новой книги, которая выходит на днях в "Лениздате".аннотация издательства:Новая встреча с мирами, открытыми Романом Злотниковым в серии "Вечный"! Схватки на земле и в космосе, любовь и ненависть, дружба и предательство, разборки разведок могущественных государств и интриги мафиозных кланов! Первое столкновение человечества с неведомым противником за несколько веков до пришествия "Вечного"! Роман "Охота на охотника" открывает серию книг, посвященных предыстории Конкисты и образования союза независимых государств для борьбы с могущественным врагом. Если вам полюбилась серия "Вечный", эта книга для вас.

...

Глава 5.

Абордаж.

-- У вас такой вид, мистер Сандерс, будто мы уже поймали Керрора и вам выдали премию, в размере годового жалованья.

-- Знаете, Касьян, вряд ли я буду настолько удовлетворен, даже если мы и поймаем этого отморозка, - Дик повалился на койку и блаженно потянулся.

-- Мистер Сандерс...

-- Да бросьте вы, мичман. Если уж нам предстоит общее дело, то давайте привыкать называть друг друга по именам.

-- Хорошо, Дик. Вы часом не выпили лишнего?

-- Нет, - Сандерс мечтательно вздохнул, - кажется, я вас огорчу, Касьян. Остаток пути вам придется коротать в одиночестве. А ночью тем более.

Полубой присел на постели и хмыкнул.

-- Быстро вы ее обработали.

-- Это не я обработал, это меня обработали. Я не особенно сопротивлялся - это не женщина, это ураган!

-- Н-да... никакой дисциплины, - проворчал Полубой.

Сандерс покосился на него. Мичман улыбался уголками губ.

-- А вы и шутить умеете, - усмехнулся Дик.

-- Бывает. А вот капитан вас не одобрит, это точно.

-- Ну, что ж, это его проблемы, - Сандерс внезапно вспомнил Карен, - мы, в конце концов, взрослые люди!

За ленчем Сандерс и Карен сидели вместе. Никакого переполоха в компании их сближение не вызвало. Лишь капитан Мерсерон неодобрительно поджал губы, когда Дик под руку с Карен появился в кают-кампании.

-- Вы сияете, как новая медаль, - шепнул Полубой, проходя к своему месту, - нельзя же так напоказ выставлять э-э... ваши отношения.

-- А почему нельзя? - услышав его, во весь голос осведомилась Карен и надменно огляделась.

-- Можно, можно, - успокоил ее Сандерс, придвигая стул, - тебе мартини, водку?

-- Водку.

Анжела мило улыбалась, поглядывая на них, Ахмет-Гирей, как всегда сидел с непроницаемым лицом; Эльжбет и Паоло подняли бокалы, салютуя; Карл и Юрген смотрели так, словно их это не касалось. Стюарды теперь, прежде чем предложить вино, склонялись к Сандерсу, желая узнать его мнение. Занятый новыми ощущениями - обычно его романы не выносились на всеобщее обозрение, Сандерс почти пропустил речь капитана.

-- ...маршевые двигатели. Я уже высказал капитану Жилмару свое недовольство и предупредил, что подам рапорт по возвращении на Таир.

-- Но мы же не будем их ждать, Поль? - спросила Янсен.

-- Конечно, нет! - возмущению Мерсерона не было предела. Скомкав салфетку, он швырнул ее на стол, - у меня есть приказ... предписание прибыть на Хлайб послезавтра и мы будем там послезавтра. Мы пойдем в обычном режиме, и пусть Жилмар поторопит своих людей, если не хочет чтобы "Ганимедом" командовал кто-нибудь более умелый. У меня еще остались связи во флоте и я не...

-- А разумно ли это: двигаться без прикрытия? - негромко спросил Полубой.

-- Если я соберусь раскапывать землю в поисках черепков и костей, я непременно посоветуюсь с вами, господин Полубой. А пока предоставьте мне делать то, на что я потратил всю жизнь.

-- Я только спросил, - пожал широкими плечами Полубой, склоняясь над тарелкой.

После отповеди капитана, разговоры в кают-кампании вообще увяли...

Мерсерона разбудил вызов с мостика. Бормотанье репродуктора связи, как всегда, вклинилось в сон мягко и ненавязчиво. Постепенно набирая децибелы, вызов звучал все громче. Капитан нашарил клавишу.

-- В чем дело? - спросил он, не открывая глаз.

Он все еще надеялся, что ничего срочного в вызове не было - если бы возникла внештатная ситуация, напрямую угрожающая кораблю, баззер тревоги рявкнул бы так, что его снесло с постели.

-- Не могли бы вы подняться на мостик, - в голосе второго помощника звучала неуверенность, - кажется, у нас попутчик.

-- Кажется?

-- Неопознанный корабль, сэр. Судя по величине поля отражения классом не ниже корвета.

-- Так запросите его! - раздраженно бросил Мерсерон, все еще надеясь, что удастся доспать.

-- Он не отвечает на вызовы, сэр.

-- Сейчас буду.

Через пять минут капитан был в рубке - он еще на военном флоте привык к неожиданностям и знал - лучше появиться перед подчиненными с красными от недосыпа глазами и небритым, чем задержаться на лишние минуты. Слишком много в космосе случайностей, которые невозможно предвидеть и счет иногда идет даже не на секунды, а на мгновения и человеческие жизни.

Второй помощник шагнул навстречу, вскидывая руку к фуражке - Мерсерон ввел на борту яхты обязательность доклада по всей форме. Пусть на каботажниках капитана называют, как угодно, хоть по имени, хоть кличкой, дисциплина начинается с соблюдения субординации, а дисциплина - это святое!

Но на этот раз Мерсерон махнул рукой, прерывая доклад.

-- Ну, что тут у вас?

-- Неопознанный корабль. Идентификации не поддается. Мы непрерывно запрашиваем его, сэр.

Судя по отметке на экране, корабль шел на пересечку курса "Глории". Мерсерон считал данные с дисплея. Через несколько минут они будут в зоне досягаемости тяжелых "онагров", если они есть на борту незнакомца. Предполагай лучшее, но готовься к худшему - еще один опыт, вынесенный с военной службы никогда не подводил Мерсерона.

-- Силовое поле?

-- В походном режиме, сэр.

-- Поднять до пятидесяти процентов, - скомандовал капитан. Он окинул экраны датчиков слежения за пространством внимательным взглядом. Какое-то несоответствие привлекло его внимание, - датчики дальнего обнаружения вот на этот участок, - через мгновение приказ был выполнен, - что видите, помощник?

-- Э-э... ничего, сэр. Космос пуст. Вот здесь какая-то аномалия, поглощающая излучения сенсоров. Видимо, газовое или пылевое облако высокой плотности.

-- С какой скоростью движется эта м-м... аномалия? - капитан откинулся на спинку кресла и ядовито посмотрел на офицера.

-- С какой скоростью? - переспросил тот, чтобы выиграть время, как ученик, не выучивший урока, - ну, э-э... о черт!

-- Вот именно! - рявкнул Мерсерон, - чему вас учили семь лет, молодой человек? Это корабль за концентрированным полем, юноша, и через, - капитан снова бросил взгляд на экраны, - через четырнадцать минут они возьмут нас в клещи! Энергетическую установку на полную мощность и чтобы через три минуты были готовы дать максимальную скорость. Комендоров к орудиям, связь с "Ганимедом". Быстро. Пассажиров не беспокоить - не хватало мне паники на борту.

В рубке возникла суета, операторы забормотали, повторяя приказания и докладывая о готовности систем.

-- "Ганимед" на связи, сэр.

Мерсерон встал перед экраном, заложив руки за спину. Помощник увидел, как ладони капитана сжимаются в кулаки - на экране возник смуглый офицер в форме военного флота. Лицо его было безмятежно.

-- Капитан-лейтенант Жилмар. Слушаю вас, господин капитан первого ранга, - из уважения к прошлым заслугам он назвал Мерсерона по воинскому званию.

-- Жилмар, нас преследуют два корабля. Причем один идет, прикрываясь полем отражения. Вы знаете, кто у нас на борту?

Безмятежность исчезла с лица капитан-лейтенанта, будто ее смахнули губкой, как неудачную формулу со школьной доски.

-- Вы сможете уйти?

-- Нет, черт возьми, не сможем. Если бы могли, я бы не стал вас беспокоить, - Мерсерон вложил в голос весь сарказм, на какой был способен, - вы можете двигаться?

-- Три часа назад дали ход.

-- Как скоро вы сможете догнать нас, если мы будем идти с полной скоростью?

-- Часа через два, полковник, - Жилмар виновато пожал плечами.

-- За два часа нас возьмут на абордаж, если просто не уничтожат!

-- Может не так все плохо, - капитан-лейтенант попытался улыбнуться, - может, встреча случайная?

Кулаки Мерсерона побелели - с такой силой он сжал их за спиной.

-- Посчитайте вероятность случайной встречи в открытом космосе, Жилмар. Если величина будет больше отрицательной с семью нулями, я съем свою фуражку без соли, перца и соуса! - неожиданно заорал Мерсерон, потрясая кулаками, - если вы не подойдете через шестьдесят минут, капитан-лейтенант, готовьтесь сдать командование кораблем в ближайшее время!

-- Мы сделаем все, что можно, - голос Жилмара стал сух и официален, - какие характеристики кораблей вам известны?

-- Никаких, кроме скорости - примерно, вдвое, против нашей, и один корабль классом не ниже корвета.

-- Мы будем через час, полковник, если не взорвется реактор. Я буду постоянно на связи. Удачи, - экран погас.

Мерсерон постоял, тяжело дыша, затем повернулся к второму помощнику.

-- Боевая тревога? - спросил тот.

-- Нет, рано. Мы - гражданское судно и даже пираты не нападают на гражданские корабли без предупреждения.

Кухня в каюте Карен была шикарная, хоть и маленькая. Все, что надо: холодильник, сервировочный столик, лучевая плита, кофеварка. Сандерс нажал на кнопку и запах молотого кофе ударил в ноздри, будоражащим ароматом растекся по кухне. Он подставил чашку прозрачного магдебургского фарфора и черная густая жидкость заполнила ее, образовав изумительную нежно-бежевую пену. Он налил кофе во вторую чашку, поставил их на понос и вернулся в спальню. Конечно это ошибка - подавать женщине кофе в постель, хотя после первой ночи, и какой ночи, можно и поступиться некоторыми принципами. Например - кофе по собственному рецепту, которым он нечасто удостаивал своих партнерш. Обычно, на прощание. Жаль, что Веру угостить не успел.

Карен лежала на боку, смятая простыня едва прикрывала ноги, копна волос закрывала лицо, но он помнил, как оно склонялось к нему, и сквозь румянец проступала благодарность за блаженство; как сухие, лихорадочно горящие глаза пытались угадать желание; какой восторг охватил его самого, когда он понял, что они читают мысли друг друга на эти сладкие и дикие мгновения сделавшись телепатами.

Длинный ворс ковра щекотал босые ступни, тело было легким, словно в невесомости и он ощущал готовность продолжать игру, вот только чашки кофе не хватало для большей уверенности в себе. Сейчас он это поправит.

-- Какой запах, - пробормотала Карен, не двигаясь, - если я сейчас не выпью кофе, я умру.

-- Ты выпьешь кофе, а потом мы будем жить дальше. Здесь, в твоей каюте, в этой постели. Мы будем жить долго и счастливо, регулярно, а может и спонтанно, но то, что это будет прекрасная жизнь - я уверен, - он скользнул взглядом по ее телу и ускорил шаги.

Ему показалось, что от покрытого ковром пола ногам передалась мелкая дрожь, он перевел взгляд на поднос с чашками кофе. Пенка разбежалась к краям чашек и по поверхности жидкости пробежала мелкая рябь. Чашки звякнули на блюдцах.

-- У вас дрожат руки, профессор, - Карен приподнялась, опершись на локоть, смахнула с лица волосы, - не торопитесь. Пока я не выпью кофе ничего вам не обломится.

-- Я и не тороплюсь. Я неспешен, как набирающая ход лавина, но когда я обрету силу - я смету все и тогда ...

Корабль тряхнуло, Сандерса повело в сторону, чашки заскользили по подносу. Дик остановился, поднял взгляд к потолку, прислушиваясь, потом поставил поднос на прикроватный столик и бросился собирать одежду, разбросанную по всей спальне.

-- Что случилось? - Карен села, спустив ноги с кровати, - мы натолкнулись на рифы? Рулевого - повесить. Чего ты задергался?

-- Нас обстреливают, - буркнул Сандерс, наспех натягивая брюки, - сиди здесь, я выясню подробности.

-- Пираты, - Карен зевнула и, взяв чашку, отхлебнула кофе, - на маршруте Таир - Хлайб? Не смеши меня.

Палуба ушла из-под ног, и Сандерс повалился на постель, толкнув Карен. Кофейное пятно расплылось по простыне.

Коротко взревела сирена. Раз, другой.

-- Внимание пассажиров! Всем оставаться в каютах, экипажу занять места по боевой тревоге, - раздирая барабанные перепонки, рявкнул голос капитана.

-- Ну, что я говорил, - Сандерс схватил с подноса чашку, одним глотком выпил кофе, закашлявшись от обжигающей горечи, - все, я побежал, - он ткнулся губами в щеку Карен.

-- Сказано: сидеть по каютам, - неуверенно напомнила она.

-- Меня не касается. Место ученого - в гуще событий, - застегивая рубашку, Сандерс выскочил в коридор.

У выхода с пассажирской палубы его попытался остановить стюард.

-- С дамой из третьей каюты истерика, - сказал Сандерс, - она бьет посуду и выливает кофе на постель. Помогите ей.

Стюард устремился по коридору.

-- Извини, дорогая, - пробормотал Дик, направляясь к рубке управления.

В рубке на него поначалу не обратили внимания - каждый занимался своим делом: второй помощник непрерывно докладывал о состоянии корабля; первый, в полурасстегнутом кителе, отслеживал перемещения противника; офицер связи бубнил, пытаясь вызвать нападающие корабли, что после нападения было совершенно необязательно; капитан Мерсерон ругался, поминая чертову службу, собственный корабль, капитан-лейтенанта Жилмара и проклятых пиратов.

-- Могу помочь, капитан? - спросил Сандерс.

-- Если немедленно исчезните с мостика, - рявкнул Мерсерон, обращая к нему побагровевшее лицо.

-- Кто нас обстреливает?

-- А черт его знает!

-- А фрегат, который нас сопровождал?

-- Будет не раньше, чем через два часа. Шли бы вы в каюту, профессор. Или мне приказать, чтобы вас отвели?

-- Я имею военный опыт, полковник, - Сандерс склонился к экранам, - корабли идентифицированы?

-- Нет.

-- Позвольте, - Сандерс пробежался пальцами по клавиатуре, - ага... это корветы типа "Гурия". Не понимаю, почему их нет в вашей базе.

-- Это же гражданское корыто! Чьей они принадлежности?

-- Год назад их стали производить верфи на Салюсе, - о том, что он добыл для Конторы чертежи и ТТХ корветов до того, как они сошли со стапеля, Дик, естественно, умолчал, - это свободный мир, но на самом деле находится под протекторатом султаната Регул.

-- Черт, слишком долго я в отставке, - покривился Мерсерон, - но ведь это международный конфликт! Никогда не думал, что Регул сейчас рискнет пойти на это.

-- Отнюдь, капитан. Я же говорю: Салюс - якобы свободный мир и султанат всегда откажется от любых претензий.

-- Какое у них вооружение?

-- Мелочь я не вспомню, а из тяжелых - четыре "онагра" и два "скорпиона". Нам хватит.

Яхта снова содрогнулась. Дик ухватился за спинку кресла, чтобы не упасть. С пункта управления огнем доложили, что корабли противника в зоне поражения "тарантулов".

-- Будете отвечать? - спросил Сандерс.

-- А что толку? Их защиту я не пробью. Если только станет ясно, что они хотят уничтожить нас - тогда ...

-- Силовое поле - сорок пять процентов, мощность падает! - крикнул второй помощник.

На камерах наружного наблюдения уже были ясно видны корабли, перехватившие "Глорию": повиснув не далее, чем в пяти милях с правого и левого борта, они методично крушили защиту яхты. Мерсерон тяжело вздохнул.

-- Ну, вот и все. Внимание на пульте управления огнем: цель - корвет с правого борта, огонь по готовности.

Одновременный залп "тарантулов" завяз в силовом поле корвета, вызвав мгновенную радужную вспышку, и тотчас корабли усилили огонь. "Глория" теперь содрогалась непрерывно, будто ее хлестали огромными невидимыми кнутами, как норовистую лошадь, сбросившую седока.

-- Они вызывают нас, сэр, - доложил первый помощник.

Мерсерон смерил его взглядом.

-- Застегнитесь, Петреску, вы на мостике, а не на прогулке с девочкой, - капитан повернулся к экрану связи, - соединяйте.

Экран остался темным, Мерсерон недоуменно приподнял бровь, но в эту минуту зазвучал голос, говоривший на стар-инглиш с сильным акцентом. Сандерс попытался определить национальность говорившего - он явно раньше слышал этот акцент, с растянутыми гласными. Голос был мягкий, как прикосновение шелка к коже. Он будто извинялся за то, что говорил неприятные вещи.

-- Капитан, будьте благоразумны. Прекратите огонь и приготовьтесь принять абордажную группу. Мы не сделаем пассажирам и команде ничего плохого, не усугубляйте ваше положение бессмысленным сопротивлением.

-- Я не привык разговаривать с невидимым собеседником, - Мерсерон говорил не спеша, явно пытаясь тянуть время, - назовитесь и определите вашу принадлежность...

-- Не вам ставить условия, капитан. Прекратите огонь, в противном случае я не могу гарантировать сохранность вашего корабля и экипажа. Наши орудия работали на половинной мощности. Даю вам три минуты.

Мерсерон стукнул кулаком по подлокотнику. На щеках заиграли желваки, слышно было, как он скрипнул зубами.

-- Мы можем разбить абордажные боты на подходе. "Единороги"... - начал, было второй помощник.

-- И тогда они расстреляют нас, как в тире, - оборвал его Петреску, - сэр, я считаю, что надо принять их условия. Пусть выгребают корабельную кассу и побрякушки пассажиров. Даже если они выкинут нас в спасательных капсулах и заберут яхту, через час нас подберет "Ганимед".

-- Я никогда еще не спускал флага, - проскрипел Мерсерон, - не будет этого и сегодня.

-- Я не уверен, что это пираты. Слишком уж согласованно повреждение двигателей сопровождающего нас фрегата и нападение. Боюсь, их цель не деньги и не корабль, а кто-то, находящийся на борту яхты. В таком случае они не оставят свидетелей, - поддержал капитана Сандерс, и в тот же момент его бросило на пульт перед капитанским креслом.

В рубке мигнул свет, половина экранов погасла. Капитан злобно выругался и переключил монитор на контроль повреждений.

Гравитационная волна слизнула с обшивки три "единорога", антенны поля отражения и силового поля, вплавила в корпус выступающие ретрансляторы связи и датчики обнаружения. "Глорию" закрутило вокруг своей оси.

-- Силовое поле семь процентов, выведены из строя датчики левого борта, - в голосе первого помощника зазвучала паника, - капитан, принимайте условия.

-- Что с орудиями?

-- Центральный пункт управления огнем отключился.

-- Орудиям - перейти на ручное управление. Связь с "Ганимедом", - капитан навис над пультом, пытаясь остановить вращение корабля маневровыми двигателями.

Доклады о повреждениях посыпались, как из прохудившегося мешка.

-- Куда стрелять, мы их не видим!... дальняя связь не работает... системы наведения вышли из строя, фокусировка орудий сбита...

Сандерс не впервые участвовал в схватке кораблей, и всегда его угнетала собственная беспомощность. Все, что он мог делать, это следить по оставшимся экранам за тем, как неизвестный противник безнаказанно расстреливает яхту. "Глория" снова содрогнулась, бесстрастный механический голос сообщил, что пробита внутренняя обшивка. По кораблю загрохотали, падая в пазы, переборки, разделяя яхту на герметичные отсеки.

-- Все, абордаж, - выдохнул первый помощник.

Лицо его из бледного стало серым. Сандерс обернулся к капитану.

-- Сколько у вас людей?

-- Двадцать три человека плюс пассажиры. Слишком мало. Из личного оружия только всякая парадная муть типа кортиков и ручных скорчеров, - Мерсерон с горечью покачал головой, - делать нечего, будем ждать гостей.

В рубке воцарилась напряженная тишина. Сандерс тяжело опустился в свободное кресло. Как там Карен? Если обшивку вскрыли, как это обычно делается, возле помещений команды, то пострадать она не должна. Так же, как и Полубой. Интересно, он понял что происходит?

-- Герметичность восстановлена, - хрюкнул репродуктор.

Поползла вверх переборка, открывая выход из рубки.

-- Они уже здесь, - пробормотал первый, вжимаясь в кресло.

Мерсерон поднялся, проверил, застегнуты ли пуговицы на кителе, поморщился, проведя рукой по подбородку, и повернулся к двери.

-- Без паники, стрелять они не будут. Всем оставаться на местах, говорить буду я, - заявил он, надевая фуражку.

Ждать пришлось недолго. Сандерс ссутулился и прищурил глаза, пытаясь принять вид "книжного червя", больше привыкшего находиться в институтской библиотеке, чем в рубке космического корабля. Второй помощник встал позади капитана, вытянувшись, как на параде. Скосив глаза, Сандерс увидел, как дрожат его пальцы, прижатые к канту на форменных брюках. Операторы замерли на своих местах, первого помощника одолела нервная икота, он старался справиться с ней и от этого икал еще громче. Мерсерон брезгливо покосился на него.

-- Вдохните поглубже, Петреску, и задержите воздух, - посоветовал он.

Дверь рубки бесшумно уехала в стену, и в проеме возникли стволы двух плазмобоев. Петреску мучительно громко икнул. "Стрелять не будут, - убеждал себя Сандерс, - двигатели в маршевом режиме, не дураки же они - смещение силового каркаса порвет всех на тряпочки". Впрочем, для "штатских крыс", каковых, вероятно, собирались встретить здесь пираты, покрытые окалиной раструбы плазмобоев должны были выглядеть более чем внушительно...

Спустя несколько мгновений плазмобои исчезли, и рубка заполнилась людьми в абордажных скафандрах с откинутыми за спину шлемами. Сноровисто выдергивая офицеров из кресел и слегка подкалывая в спину абордажными саблями, они построили команду вдоль стены. Поводя плазмобоями, двое десантников замерли возле двери, впрочем, как заметил Сандерс, оружие было на предохранителях. Он, по привычке, оценил оснащенность и вооружение нападавших. У всех были широкие сабли, чуть изогнутые в верхней трети к спинке клинка. Блики полированного металла разбежались по рубке солнечными зайчиками. Скафандры были старые - двойные, полужесткого типа, армированные титановой нитью. В Содружестве их не применяли уже более двадцати лет. Экзоскелетный скафандр был только на одном - плотном невысоком крепыше с иссиня-черными, коротко стриженными волосами. Тонкие губы кривились на смуглом лице, когда он оглядывал команду "Глории". Его оружие было в ножнах, и Сандерс отметил необычно малую кривизну клинка, по сравнению с абордажными саблями десантников.

Мерсерон шагнул вперед.

-- По какому праву вы подвергли неспровоцированному нападению гражданский корабль? Я заявляю решительный протест и ...

-- Не трудитесь, капитан, - мужчина поднял руку, прерывая речь Мерсерона, - мне на ваши протесты плевать. За то, что вы осмелились сопротивляться, я мог бы выбросить вас в открытый космос, однако я отдаю должное вашей отваге и оставляю жизнь вам и вашему экипажу. Мне нужен судовой журнал, а также, - он ухмыльнулся, - все ценности, имеющиеся на борту корабля. После этого можете следовать своим курсом. Если сможете. А сейчас попрошу ответить на несколько вопросов: пункт назначения?

Сандерс узнал голос - этот человек говорил с Мерсероном, требуя прекратить сопротивление "Глории", и он снова утвердился в мысли, что это не пираты. Капитан корабля редко посещает взятое на абордаж судно - мало ли что, а с конфискацией груза может справиться и командир абордажной группы.

-- Планета Хлайб, пассажирский рейс, - сквозь зубы процедил Мерсерон.

-- Пассажиры?

-- Десять человек. Двое ученых, остальные туристы.

-- Должно быть богатые туристы, если зафрахтовали правительственную яхту, а, капитан? Судовая касса?

-- В кают-компании.

-- Я могу проводить, - выступил вперед первый помощник, - я знаю шифр.

Мужчина сделал знак и двое десантников, подхватив Петреску под локти, вывели его из рубки.

-- Всегда приятно встретить разумного человека, - прокомментировал предводитель.

Один из десантников, колдовавший над терминалом главного компьютера, обернулся к нему и сказал несколько слов. Хоть Сандерс и не знал этот язык, но что говорят на фарси, определить было несложно. Собственно, он был готов к этому, когда опознал атакующие корабли.

Мужчина склонился к экрану и через некоторое время выпрямился, удовлетворенно улыбаясь.

-- Да, я не ошибся. Пассажиры у вас достаточно известные личности. Насколько я знаю, вас сопровождал фрегат, капитан. Так вот, чтобы у него не возникло желания преследовать нас, мы заберем одного - двух человек в качестве гарантии безопасности...

-- Вы идете по пути Агламбы Керрора. Если вы вспомните, как он закончил свою карьеру...

-- Мы не собираемся никого убивать, капитан. Мы не кровожадны, - мужчина коротко хохотнул, показав ослепительно белые зубы. Он явно упивался властью над безоружными людьми и, наверное, в этот момент чувствовал себя чуть ли не господом богом: мог подарить жизнь, а мог и отнять, - этих людей мы высадим на одной из нейтральных планет. Их путешествие несколько затянется, вот и все.

В рубку вернулся Петреску с одним из провожатых. Десантник, в ответ на вопросительный взгляд командира, утвердительно кивнул.

-- Ну что ж, господа, на этом наш визит заканчивается. Я попрошу вас проводить меня до шлюза, если вы не против.

Людей сбили в кучу, заставив заложить руки за голову, и повели к корабельному шлюзу, куда пришвартовался один из десантных ботов. В коридоре на пассажирской палубе Сандерс, старающийся держаться в середине группы, увидел сбитых в кучу пассажиров под охраной нескольких десантников с обнаженным оружием. Он встретился взглядом с Карен - она стояла, как и все, положив руки на затылок. Дик едва заметно кивнул ей, пытаясь успокоить. Карен закусила губу. Эльжбет жалась к Паоло, будто он мог помочь ей, Юджин и Карл, как обычно, держались рядом. Анжела Янсен и Ахмет-Гирей стояли немного в стороне от всех. Платье Анжелы было порвано, у Ахмет-Гирея была рассечена бровь, и глаз стремительно заплывал опухолью. Полубоя среди пленников не было.

Мерсерон обвел всех взглядом.

-- Господа, приношу вам свои извинения за столь неудачный рейс. Позвольте так же...

-- Извиняться следует мне, - мужчина отстранил капитана, - но я не стану. Каждый промышляет, как может...

Ахмет-Гирей рванулся к нему. Двое десантников повисли на его плечах. Он закричал что-то на фарси, обращаясь к предводителю пиратов. Из всего услышанного Сандерс разобрал только имя - Юсуф. Мужчина что-то резко ответил и тогда Ахмет-Гирей заговорил на стар-инглиш. Он торопился, изо рта летела слюна, глаза сверкали бешенством, незаметный до сих пор акцент прорезался в его речи.

-- Это не пираты, не верьте ему. Они никого...

Его резко ударили в висок навершием сабли. Ноги Ахмет-Гирея подогнулись и он повис на руках державших его десантников. Закричала Анжела Янсен, взвизгнула Эльжбет.

-- Молчать всем! - заорал Юсуф.

На пассажиров и команду посыпались удары, тычки остриями клинков. Сандерсу досталось саблей плашмя вдоль спины, он зашипел от боли, стараясь казаться жалким и испуганным. Последнее было изобразить легко - выхода из создавшейся ситуации он не видел. Теперь уже было ясно, что нападение на "Глорию" имело целью захватить Ахмет-Гирея, а после таких нападений свидетелей не оставляют. Или всех выбросят из шлюза, или расстреляют яхту из орудий.

Офицеров и пассажиров согнали на верхнюю пассажирскую палубу, расставили парами и, в окружении десантников, погнали к выходному шлюзу. Мерсерон обернулся к Юсуфу.

-- У меня был еще один пассажир!

Сандерс мысленно зааплодировал капитану - его и самого подмывало спросить, где Полубой. Он видел впереди весь коридор пассажирской палубы. Все стилизованные под красное дерево двери были распахнуты и лишь одна оставалась закрытой. Дверь их с мичманом каюты. Юсуф равнодушно пожал плечами.

-- Сожалею. Герметичная переборка одной каюты не поднялась после того, как мы наложили заплаты на пробоины, и давление пришло в норму. Следовательно, за ней космос, капитан. Если пассажир был там, а больше его нигде нет - команду мы заперли в ангаре, значит ему не повезло.

-- Будьте вы прокляты.

Сандерс с удовольствием присоединился бы к проклятью Мерсерона, если бы это помогло Полубою. Жаль мужика, он начинал нравиться Дику. Была в нем какая-то спокойная уверенность, основательность и надежность, как в тяжелом танке. "Я ни разу не терял напарников, - вдруг подумал Сандерс, - правда и напарники у меня были только, когда я начинал работать, но он был русский! Скандал... Как я буду докладывать Вилкинсону?" - подумал он и тут же спохватился. Похоже, если его логические выкладки верны, доложить он просто-напросто не сможет. "Ганимед" подберет на месте боя несколько обломков и к случаям внезапного и необъяснимого разрушения космических кораблей будет добавлено еще одно название: яхта "Глория", порт приписки - Таир, республика Таир. Хотя нет, Мерсерон, кажется, успел передать, что его атакуют. Эх, если бы "Ганимед" был хоть чуть-чуть ближе... Вольно же было капитану лететь без сопровождения.

Пленники вытянулись по коридору по двое в ряд, сопровождаемые охраной. Сандерс оказался рядом со вторым помощником. Мальчишка шел, сцепив зубы, на скулах играл нездоровый румянец то ли от стыда, то ли от страха. Дик легонько толкнул его локтем. Парнишка, словно на прогулке в парке, повернул к нему голову и спросил чуть ли не во весь голос:

-- Слушаю вас, профессор.

Дик едва не застонал - ну, что за идиот!

Идущий рядом десантник с короткой черной бородкой тут же врезал парню кулаком по почкам. Он изогнулся, мучительно ловя ртом воздух. Сандерс почувствовал, как в груди закипает бешенство. Он скосил глаза. Его охранник отвлекся, поправляя шлем на спине. Сандерс взял второго помощника под руку, придержал, соображая, как лучше вырубить бородатого - ударом в горло или в пах, насколько он помнил, у этого типа скафандров там было слабое место. Что будет потом, ему стало все равно: теперь он точно знал, что живым с "Глории" не уйдет никто - ни из команды, ни из пассажиров.

Грохот и треск ломающегося дерева ошеломили всех: и пассажиров и пиратов. Закрытую дверь каюты будто прошили из плазмобоя - две неуловимо стремительные тени, отливающие серебром чешуи, врезались в десантников. Скафандры двух из них мгновенно оказались порванными в клочья, вверх ударили фонтаны крови. Они еще падали, когда Сандерс от души врезал бородатому ребром ладони по горлу, швырнул вытаращившего глаза второго помощника на палубу, и подхватил выпавшую из рук десантника саблю.

Остатки двери, выбитые мощным ударом, вылетели в коридор, и среди десантников разъяренным гризли возник русский мичман...

Глава 6.

Прибытие на Хлайб.

Сверху облака были похожи на равнину, покрытую грязноватым подтаявшим снегом. "Футов шестьсот пятьдесят - семьсот от поверхности", - прикинул Ян Уолш. Обычно облака поднимались выше, и тогда казалось, что можно выйти из окна и пройтись по ним, увязая, будто в сугробах. Однако ночью прошел дождь и испарения города, пропитанные выхлопами наземного транспорта, дымом от тысяч забегаловок, готовящих пищу на открытом огне, сточными водами и вонью нескольких миллионов человеческих существ, опустились, скрыв гравитационную сеть, протянутую между пятью башнями. Из-за этих башен город и получил свое название. Они стояли по периметру, замыкая город в почти правильный пятиугольник. Почти, потому, что Северная башня отстояла от центра чуть дальше остальных. Почему, никто не знал. Причуда архитектора, а может ошибка строителей. Так или иначе, три башни: Западную, Восточную и Южную-2 Уолш видел отчетливо, тогда, как Северная казалась зыбким расплывчатым монстром, вылезающим из моря, от которого ее отделяло едва ли десять миль. Даже в ясную погоду она пряталась в испарениях и только на закате часть ее окон бросала сквозь дымку отраженные солнечные лучи. Тогда она еще больше походила на чудовище, сверкающее глазами в наступающих сумерках.

Даже подумать было страшно, каково сейчас там, внизу, на уровне моря. Уолш только два раза спускался в преисподнюю, которую по недоразумению называли городскими кварталами: первый раз, когда прилетел на Хлайб и, согласно как дипломатическому протоколу и собственным убеждениям, был обязан ознакомиться с местом сосредоточения основной части населения Хлайба, и второй - когда его секретарша вздумала полетать и порхнула вниз с крыши башни. После случая с секретаршей и натянули невидимую грависеть - уж очень повадились суицидники летать с башен. Уолш попытался посчитать, сколько будешь находиться в свободном полете, пока не размажешься по земле, сбился и плюнул. Не очень то и хотелось. Тогда его пригласили опознать тело в полицейский участок. Он опознал секртаршу по родинке под грудью, чем вызвал усмешки проводившего дознание следователя и патологоанатома. Оба раза он возвращался к себе, на четыреста семидесятый этаж, полностью занятый посольством, и неделю валялся, мучимый жестокой аллергией. Видно, что-то такое было в воздухе Хлайба, что он исходил соплями и кашлем, даже выбираясь на крышу башни, на полуторатысячеярдовую высоту над городом. Уолш даже здесь, в кондиционированном, биологически исправленном и постоянно проверяемом на предмет бактерий воздухе посольства каждый месяц испытывал приступы аллергии. А сегодня придется подниматься на продуваемую всеми ветрами посадочную площадку для встречи какого-то специального агента, некоего Ричарда Сандерса, чтоб он сдох по дороге. У посла, в предвкушении этой встречи, уже с утра начали слезиться глаза и першить в горле, но ничего не поделаешь - служба. Пятнадцать лет, как одна монета, киснул он на Хлайбе, а что поделаешь, если рылом не вышел и все волшебные места в посольском корпусе расхватали выходцы из так называемой аристократии. Понятно, их родители пробили им места в престижных колледжах и вели по жизни, взяв за ручку и отряхивая пыль с коротких штанишек, а он, Ян Уолш, собственной башкой пробивался в жизни. Посол невольно поднял руку и погладил себя по лысине, будто проверяя, не осталось ли там синяков. Может, он и полысел от здешнего климата? Ну и черт с ним. Осталось три года, а там и волосы нарастим и душу и тело вылечим! Три года прятаться в кондиционированных покоях, улыбаться на приемах, спать с постылой любовницей, а где взять другую, если никто, заслышав про Хлайб, лететь сюда не хочет? Флоранс, и та, согласилась разделить с ним компанию, когда он твердо пообещал, и подкрепил обещание соответствующими документами у нотариуса, что обеспечит ей безбедное существование на все оставшиеся годы жизни. Флоранс он подцепил во время последнего отпуска, который позволял себе раз в два года. Обычно он проводил месяц на Вионе, нежился на пляже, купался в ласковом море, пустом и чистом, как бассейн, заводил подружку на пару недель, а вот от Флоранс отлепиться не сумел. Она была перелетной бабочкой, порхавшей с курорта на курорт в поисках богатых клиентов. У нее было всего в меру: в меру пышное тело, в меру амбиций, в меру ума. Вот этого ума ей и хватило, чтобы понять - век потаскушки, пусть и из полусвета, короток, как век бабочки однодневки и Уолш привез ее сюда, на Хлайб в качестве референта черт знает по каким вопросам. Сейчас и не вспомнить, да и не важно. Было это три года назад, но за три года любая женщина может надоесть и Уолш все чаще задумывался: не отпустить ли ее с миром, и не найти ли ей замену - отпуск намечался через два месяца. Денег жалко, но с другой стороны, терпеть эту слезливую раздобревшую от безделья особу уже не было сил. Уолш прикинул, что если с очередным кредитом, который выдает его банк, конечно открытый через подставное лицо, под дикие проценты, все сложится удачно, то о деньгах можно не беспокоиться. Он даже повеселел. Что, специальный агент? Да и черт с ним! Встретим, окружим заботой, подсунем ему Флоранс. Главное - чтобы отчет агента понравился в министерстве. Можно даже будет устроить ему экскурсию по злачным местам. Естественно, только не в Нижнем городе. Если с этим парнем что-то случиться, голову снимут вместе с выслугой, а терять выслугу после пятнадцати лет пребывания на помойке очень не хочется. По всему видно, правительство озабочено, чтобы все прошло гладко, даже сообщение, которое пришло неделю назад, раскодировать будет сам агент, в присутствии посла. Интересно, по какому ведомству числится этот Сандерс. Если не по министерству финансов, тогда наплевать. Сказано: оказывать полное содействие. Ну, это мы еще посмотрим. Видимость деятельности создать несложно: сделаем, что в наших силах, господин Сандерс; окажем любую помощь, уважаемый сэр, но видите ли, в чем дело. Каждая башня - считай отдельный город, я не могу настаивать на содействии, я могу лишь просить. Что? Нижний город? Да вы с ума сошли, дорогой мой! Это же клоака, вертеп на вертепе, бандит на бандите, даже если он президент компании. Что ж, запретить я не имею права, но в таком случае я снимаю с себя всякую ответственность. Да, сэр! О чем непременно поставлю в известность министерство! Да, только так!

Запищал зуммер, напоминая о том, что пора приступать к делам. Посол вставил в нос фильтры, вызвал секретаря - относительно молодого и пронырливого, а главное не подверженного приступам депрессии, молодого человека, и направился к лифту. Секретарь семенил чуть позади, преданно дыша в затылок. Нет, этот с крыши не спрыгнет. Слишком любит жизнь, да и долю в делах имеет. Кто знает, если бы Джанет была в деле, может, и подумала, прежде чем шагнуть в пустоту...

"Глория" висела над Хлайбом, сцепившись силовым каркасом с "Ганимедом", который и приволок яхту к конечной точке маршрута. В шлюз, провожая Сандерса и Полубоя, набилась вся команда, за исключением вахтенных, первого помощника Петреску и второго помощника Мелори - наконец-то Сандерс узнал фамилию парнишки. Бывший первый помощник находился под арестом в собственной каюте, а Мелори в криогенной камере - вылечить его на Хлайбе возможности не было, и Мерсерон решил доставить его на Таир, где, как он сказал, порвет любого, кто встанет между вторым помощником и лучшими врачами номинальной столицы республики. Пассажиры тоже были в числе провожающих. Конечно те, кто выжил. После абордажа и последующей схватки было решено, что приключений с них хватит и они решили вернуться на Таир.

Команда выстроилась в коридоре пассажирского отсека, пока капитан, в присутствии пассажиров, толкал речь в рубке, благодаря "господ археологов". Речь транслировалась по корабельной сети и была, на вкус Сандерса, слишком выспренна, а на взгляд Полубоя - просто ни к чему. Путь до шлюза напоминал дорогу, по которой проходили римские триумфаторы. Сандерса и Полубоя награждали дружескими тычками, каждый норовил пожать руку, Анжела Янсен пылко поцеловала обоих, а Эльжбет просто разрывалась, обнимая то одного, то другого. Паоло не препятствовал.

В шлюзе Сандерс сказал ответную речь, в которой просил, по мере возможности, хранить молчание о происшедшем, иначе, мол, по университету поползут нежелательные в ученой среде слухи. Впрочем, он был уверен, что все это бесполезно, так что их экспедиция, скорее всего, окончится гораздо раньше, чем предполагалось. А чего не можешь изменить, по поводу того не стоит волноваться.... Полубой стоял рядом красный, как зовросский тюльпан. С трудом удалось уговорить сказать его несколько слов, но лучше бы он промолчал.

-- Господа! - начал он, - ...и дамы, - добавил мичман, вспомнив о приличиях, - напрасно вы все это... да. Чисто случайно все получилось... а я и не хотел.

Собравшиеся грохнули дружным и несколько нервным смехом. Полубой покраснел еще больше, хотя казалось, что больше некуда. "Сейчас он тоже похож на медведя, - подумал Сандерс, - только не того, который вылетел из каюты, разнося в щепки дверь, а другого, циркового. Неуклюжего, для смеха одетого в приличный костюм с галстуком".

Полубой махнул рукой и потянул шлейку с риталусами, чинно сидящими возле него. Зверьки поднялись и деловито потопали за ним в челнок.

-- А я так и не погладила собачек, - вздохнув, сказала Анжела Янсен, - я тоже таких хочу!

Сандерса сильно дернули за рукав.

-- Если ты намерен вот так, ничего не сказав, слинять... - начала Карен.

Дик не дал ей договорить и под рев команды и аплодисменты пассажиров, обнял и припал к ее губам.

-- Я буду ждать вас на Таире, профессор, - усмешка далась Карен нелегко - губы кривились и дрожали, в глазах стояли слезы, - и если ты не прилетишь, я тоже стану археологом и откопаю тебя, куда бы ты не зарылся.

-- Я приеду, - сказал он, сам в это не веря, коснулся губами уголка глаза, почувствовал слезинку, и, резко развернувшись, пошел вслед за мичманом.

Возле люка его опять перехватили, на этот раз возможный наследник хана Казым-Гирея.

-- Я ваш вечный должник, - сказал Ахмет-Гирей, прижимая руку к сердцу. Бровь ему зашили, и опухоль на глазу почти спала - остался только сине-желтый синяк, странно смотревшийся на смуглом лице, - ваш и господина Полубоя, несмотря на то, что он не захотел меня выслушать. В любое время жду вас на Итиле. Удачи, профессор.

Правая рука у него была на перевязи и он подал для пожатия левую.

Устраиваясь в ложементе кресла, Сандерс покосился на Полубоя. Тот сидел отвернувшись к задраенному иллюминатору и, казалось, считал секунды до старта.

-- Вот это проводы, а, Касьян?

-- Ни к чему это, - пробурчал Полубой, - честное слово, случайно получилось. Второй раз так не выйдет.

"Ага, случайно, - подумал Сандерс, пристегиваясь, - в случайности, уважаемый мичман, я давно не верю". Он откинулся на подголовник, вспоминая недавние события...

-- На пол, - гаркнул Полубой.

Онемевшие от неожиданности пассажиры и команда застыли. Сандерс сбил подсечкой Эльжбет, та увлекла за собой Паоло, к которому прицепилась, казалось, намертво. Петреску присел, скуля и закрывая голову руками. Дик обернулся как раз вовремя, чтобы принять по касательной на клинок падающий удар сабли и встречным ударом разрубить горло напавшему десантнику. Краем глаза он заметил, как Полубой наклонился, выпрямился, и в руках его блеснули две сабли. Он был в своих пятнистых штанах и невозможной полосатой майке, огромные бицепсы бугрились на могучих руках, вздувшиеся трапециевидные мышцы делали фигуру похожей на перевернутый треугольник.

Спотыкаясь о попадавших на пол людей, к нему бросились двое пиратов, визжа и вращая оружием. Мгновенный розблеск - словно сверкающий веер раскрылся перед мичманом и один из них упал с рассеченной головой, а второй, скуля, отступил, размахивая обрубком руки. Сандерс невольно охнул. Да уж, с рукопашной подготовкой у русских похоже все было в ажуре.

-- Бей их, - заорал Мерсерон, вскакивая на ноги.

Юджин и Карл одновременно бросились к освободившемуся оружию. Карл получил по голове рукоятью и повалился навзничь, но Юджин успел подхватить саблю.

С одной стороны коридора бились Сандерс и Мерсерон, делавший длинные выпады из-под руки Дика, которые больше создавали психологический эффект, чем действительно могли нести угрозу. С другой бушевал Полубой, в стремительном движении превратившийся в многорукое чудовище. Юджин, оказавшийся неплохим фехтовальщиком, страховал его, отгоняя пытавшихся зайти сбоку десантников. Ахмет-Гирей, с саблей в руке, загнал женщин и скулящего первого помощника в каюту Сандерса и Полубоя и присоединился к Дику, оттеснив назад капитана. Теперь Сандерс смог перевести дыхание - против него одновременно действовали двое и он уже начал уставать. Под ногами что-то промелькнуло, и десантник, наседавший на него со зверским лицом, закричал от ужаса, выронил саблю и попытался оторвать вцепившегося в горло риталуса. Зверек чиркнул лапой ему по лицу и Сандерс с содроганием увидел, как мокрой тряпкой сползла с лица кожа, повиснув под подбородком, и поползли по кровавому месиву вытекшие глаза.

Юсуф что-то гортанно кричал, созывая людей.

- Вперед, к шлюзу, - крикнул Полубой, тесня десантников.

Сандерс и Ахмет-Гирей шаг за шагом отступали - их противники сменялись, нападая парами, а их заменить было некому, хотя Мерсерон рвался достать кого-нибудь через голову Дика.

Сражение постепенно переместилась на широкую площадку перед шлюзом, и у Сандерса упало сердце - здесь перевес в людях должен был сыграть решающую роль. Всеобщая свалка разбилась на отдельные схватки. Ахмет-Гирей вертелся вьюном - против него бились одновременно трое. Сандерс с капитаном едва успевали отмахиваться от наседавших пиратов. Мерсерон рубанул сплеча. Его противник выскользнул из-под удара, сбивом уводя клинок капитана в сторону. Мелькнула широкая сабля. Капитана заслонил внезапно выросший перед ним второй помощник. Лезвие снесло ему верхушку черепа, как кусок арбуза. Обливаясь кровью парень повалился на палубу. Мерсерон зарычал, хлестнул наотмашь, разрубая пирату лицо...

Ахмет-Гирей развалил одного противника через ключицу до груди, но не успел прикрыться от удара другого, подставил левую руку, смягчая удар, и теперь рука, распоротая от кисти до локтя, висела плетью. Лицо его стало серым и только глаза горели неугасимой яростью боя.

Сандерс чувствовал, что силы уходят. Легкие горели, губы с жадностью хватали воздух. Мерсерон был не в лучшем положении - парадный китель капитана был располосован, щеку пробороздила глубокая царапина, сочившаяся кровью и если бы не риталусы, методично выгрызавшие из рядов нападающих очередную жертву, все было бы уже кончено. По ним били саблями, пытались поймать руками, но это было все равно, что ловить тень, хотя Сандерсу показалось, что несколько раз зверьков зацепили. Правда, на стремительности и эффективности их атак это, похоже, никак не отразилось.

Схватка затягивалась, и ощущалось, что десантники, привыкшие к скоротечности боя, тоже выдыхаются. Нападали они вяло, больше для проформы и Сандерс выбрал момент, чтобы оглянуться. Нет, пираты не устали, они просто ждали, когда усталость одолеет уцелевших защитников "Глории". Ахмет-Гирей, шатаясь, отступал, пока не уперся в переборку спиной, с трудом блокируя удары, Мерсерон побагровел, дыхание с хрипом рвалось из его груди и только Полубой и Юджин слаженно, будто на показательных выступлениях, отбивали выпады и рубящие удары и атаковали сами.

Юджин легировал клинок противника, кистевым движением вырвал саблю из его рук и полоснул поперек груди. Зажимая рану, десантник отступил и на его месте возник Юсуф. Движения его были стремительны. Батманом он заставил Юджина открыться и стремительно ударил в грудь. Юджин успел заслониться саблей, он все сделал правильно, и сталь встретила сталь, но его сабля лопнула, будто стеклянная, встретившись с клинком Юсуфа. Сандерс увидел, как пять дюймов окровавленной стали вышли на секунду из спины Юджина.

Юсуф мгновенно выдернул оружие, отскочил назад, издав победный клич. Юджин зашатался, обломок сабли выпал из его руки и он осел на палубу, будто из тела выдернули все кости. Он еще падал, когда Юсуф, подскочив, развалил его голову до подбородка стремительным кистевым ударом. Сандерс замер. Что-то было неправильно. Для такого удара нужны сила и замах, а Юсуф едва повел клинком.

Полубой оглянулся и заревел так, что заложило уши. Отбросив двоих десантников, он пошел на Юсуфа, вращая саблями.

Сражающиеся расступились, освобождая место для схватки.

Юсуф пошел кругом, мягко ставя ноги. Экзоскелетный скафандр придавал его движениям плавность и силу набегающей на берег волны. Выставив клинок острием к противнику, он замер, сторожа каждое его движение. Сандерс впился взглядом в его оружие. По лезвию, вдоль кромки, шла матовая полоска, гасившая падающий на нее свет, будто вбирая его в себя.

Полубой глыбой надвигался на противника, не переставая вращать клинками, которые казались в его руках обычными кухонными ножами. Сабли пойманными гадюками бились в его огромных ладонях. Он чуть пригнулся, но все равно возвышался над Юсуфом на целую голову. Майка на нем висела клочьями, открывая мощный торс. Под кожей перекатывались бугры мышц. Сандерс похолодел. Мичман, скорее всего, не видел, на что способен клинок врага и будет строить свою атаку на классических приемах фехтования, но крикнуть, предупредить его не успел. Юсуф ухмыльнулся, быстро шагнул вперед и, не мудря, нанес удар сверху. Полубой провел классический отбив... и его клинок, срезанный почти возле самой рукояти, узкой полоской порхнул в воздухе. Полубой успел отклониться в сторону, одновременно нанося косой удар в основание шеи. Юсуф, парируя, коротко взмахнул саблей, и мичман остался безоружным.

Кто-то выругался, кажется, Мерсерон. Десантники заухмылялись. Возле Полубоя возникли риталусы. Растопырив лапы, они припали к палубе, медленно поводя головами.

-- Назад, - негромко рыкнул мичман и отбросил обломки сабель, - я сам разберусь.

Юсуф шагнул вперед, дразня противника острием клинка. Полубой рванул на груди остатки майки, и, выставив руки в классическом борцовском захвате, качнулся вперед. Юсуф нанес страшный удар сплеча навстречу ему. Сандерс моргнул - ему показалось, что мичман, странно исчезнув на мгновение, возник вплотную перед противником, стоя на одном колене. Левая рука Полубоя сжимала кисть руки Юсуфа, судорожно стискивающей рукоять клинка. По экзоскелетному скафандру Юсуфа будто пробежала волна напряжения. Секунду противники смотрели друг другу в глаза, потом, в наступившей тишине треснула, ломаясь, кость запястья, Юсуф болезненно вскрикнул и Полубой нанес ему удар в лицо снизу вверх раскрытой ладонью. Голова Юсуфа откинулась назад, касаясь затылком лопаток, хрустнул позвоночник и он упал на колени. Полубой поднялся, продолжая удерживать его за кисть. Тело Юсуфа безвольной куклой висело у него в руке. Полубой вынул из безвольных пальцев саблю, разжал кулак, перекрестился и поцеловал висящий на груди крестик. Десантники замерли, ошеломленно глядя на тело своего командира. Их оставалось еще человек восемь против четверых, один из которых едва стоял на ногах, но смерть Юсуфа сломила их волю. Звякнула, падая на палубу, сабля, за ней другая, третья. Полубой коротко рявкнул что-то на фарси и десантники, заложив руки за голову, мгновенно выстроились воль стены, лицом к ней.

-- Дик, быстро в ангар, освободи команду, - сказал Полубой, - капитан, вы не против, если мы запрем этих клоунов в одной из пассажирских кают и поднимемся на мостик?

-- Совсем не против, - сказал Мерсерон, утирая пот рукавом мундира, - я не буду против, даже если вы скажете, что вы теперь командуете "Глорией".

-- Нет уж, спасибо. А вот если позволите занять место комендора - не откажусь.

-- Ради бога, мистер Полубой, только сначала я бы хотел заморозить этого парня, - он кивнул на Мелори, - до ближайшего госпиталя.

Сандерс освободил команду, объяснил ситуацию и побежал в рубку. Карл стоял на коленях возле тела Юджина, Эльжбет с Паоло в ужасе смотрели на трупы, не в состоянии двинуться с места. Анжела сидела прямо на полу возле привалившегося к стене Ахмет-Гирея и рыдала, не в силах остановиться. Он гладил ее по плечу здоровой рукой, шепча что-то на ухо. Мелори уже унесли, Петреску капитан приказал запереть в его каюте. Сандерс, обходя трупы, подошел к Карен, стоявшей в дверях каюты.

-- Организуй уход за ранеными. Доктор сейчас подойдет, только перевяжет парней из команды, которые сидели в ангаре. Им тоже досталось.

-- А ты? - спросила Карен, кусая губы.

-- Я в рубку. Рядом два боевых корабля и внезапность - наш единственный шанс.

Полубой уже сидел за пультом управления огнем, проверяя фокусировку "тарантулов" и переводя энергию из накопителей на орудия. Мерсерон и два офицера пытались оживить силовое поле и наладить связь.

-- Механик, что с реактором?

-- Они вывели его на холостой режим. Через пятнадцать минут могу дать ход.

-- Как? - Мерсерон обернулся к Полубою.

-- А черт его знает. Я не навигатор, - проворчал тот.

-- Что с защитой? - спросил Сандерс.

-- Выбор невелик: либо орудия и процентов сорок защиты, либо один залп из орудий и попытаемся уйти, - ответил капитан, - несколько датчиков слежения уцелели, - он показал на экран.

Два корабля висели в полумиле от "Глории".

-- Уйти не дадут, - покачал головой Сандерс.

-- Они не будут стрелять, - Полубой крутанулся на кресле, поворачиваясь к нему лицом, - не забывай - они не знают, что здесь произошло. Но уйти не дадут, это точно. Разобьют двигатели и снова возьмут на абордаж. Сейчас надо сидеть тихо, стоит немножко потянуть время, пусть думают, что здесь все в порядке. А вот если начнут нервничать...- Полубой покачал головой, - хотя стрелять на поражение они тоже станут в последнюю очередь. Пока не будут окончательно уверенны в том, что абордажная команда и этот их главарь мертвы. Вот тогда нам придется туго.

В этот момент тоненько запищал зуммер вызова. Похоже оставшимся на кораблях надоело ждать, а может истекло некое контрольное время. Все замерли. Потом капитан повернулся в сторону Полубоя.

-- Что будем делать?

-- Есть у нас такая песня, - задумчиво сказал Полубой, - "Врагу не сдается наш гордый "Варяг", пощады никто не желает".

-- "Варяг", - Мерсерон наморщил лоб, - кажется, это ваш тяжелый крейсер из состава третьей ударной группы?

-- Вы почти угадали, полковник, - усмехнулся Полубой, - так что, двум смертям не бывать, а одной не миновать? Дик, ты что скажешь?

Все посмотрели на Сандерса так, будто от него одного зависело принятие решения. Он огляделся, покрутил головой. Да-а, кто бы знал, что придется сдохнуть не от пули и от ножа...

-- Давай, Касьян...

"Ганимед" упал на пиратские корветы, как орел на зазевавшихся сусликов. К тому времени один из них был почти не дееспособен - Полубой показал, что как комендор он ничуть не хуже, чем абордажник, и корвет, выбрасывая струи ледяного пара, беспомощно висел в пустоте. Команда пыталась заделать пробоины, от второго пирата только-только отвалили абордажные боты, направляясь к яхте, когда залп главных орудий фрегата накрыл корветы. Обломки абордажных ботов еще кружились вперемежку с телами десантников, а не добитый Полубоем пират уже распадался. Корпус, вспыхивая частыми взрывами, разваливался на глазах у Сандерса, Полубоя и Мерсерона, сгрудившихся у единственного живого экрана.

-- Виват, Жилмар! - заорал Мерсерон, забыв, что совсем недавно грозился приложить все силы, чтобы уволить капитан-лейтенанта в отставку.

Оставшийся корвет попытался прикрыться силовым полем и даже успел ответить фрегату из "онагров", но силы были слишком неравны. "Ганимед", почти не маневрируя, за полчаса превратил корвет в исходящее паром решето. Еще час ушел, чтобы высадить абордажную команду на сдавшийся корвет и только потом два бота направились к "Глории". Мерсерон поворчал для приличия, мол, могли бы сначала и нас посетить, но после признал действия Жилмара правильными.

Во время последнего боя яхта потеряла способность двигаться и "Ганимед", сцепившись с ней силовым каркасом, повел "Глорию" к Хлайбу. Тела Юджина и трех погибших в схватке членов экипажа заморозили, чтобы предать земле на Таире, на яхте осталась лишь аварийная команда, все остальные проделали оставшийся путь на фрегате.

Сандерсу и Полубою освободили офицерскую каюту. Риталусов капитан Жилмар хотел было отправить в ангар, но тут уж воспротивились и пассажиры, и Мерсерон, и, естественно, Полубой. В каюте он осмотрел животных, перекатывая их по полу, как младенец плюшевые игрушки. Сандерс, присевший рядом на корточки, только головой покачал, не обнаружив на чешуе ни одной царапины.

-- Черт возьми, по крайней мере одному несколько раз досталось саблей, - недоумевал он.

-- Для них это - семечки, - буркнул Полубой. В мирной обстановке он опять стал угрюм и немногословен, - а вы неплохо дрались, Дик.

-- Куда мне до вас, - отмахнулся Сандерс.

Он подошел к столу, куда Полубой положил захваченную саблю Юсуфа. На трофей не покусился даже капитан-лейтенант Жилмар, несмотря на то, что иметь на военном корабле оружие разрешалось только членам команды. Добытое в бою оружие остается победителю - таков закон абордажников. Сандерс взял клинок в руки. Витая гарда была вызолочена, навершие имело форму головы ястреба. Сам клинок едва заметно изгибался в верхней трети, кромка лезвия и обоюдоострый утяжеленный наконечник были покрыты матовым напылением. По клинку шла надпись арабской вязью.

Полубой отпустил риталусов и подошел к Сандерсу.

-- Он раскроил череп Юджину, словно лист бумаги, - сказал Сандерс.

-- Я видел, - кивнул Полубой.

-- Что за напыление, как думаете?

-- А черт его знает, - Порубой поднес клинок к глазам, - никогда не видел, чтобы за тридцать секунд перерубили три абордажные сабли. Здесь даже зарубки не осталось.

-- Возможно, на Хлайбе удастся сделать анализ металла.

-- Это вряд ли, - Полубой, умиротворенный и сонный после обеда и душа, положил саблю на стол и улегся на койку, - времени у нас не будет анализы делать.

Он отвернулся к стене и через минуту захрапел.

Дик пошел искать, где расселили женщин - организм после нервного напряжения схватки требовал расслабления, а Сандерс считал, что лучший вид расслабления - общение с женщиной. К Карен его, однако, не пустили. Корабельный медик встал грудью перед их каютой, сообщив, что бедные дамы находились на грани нервного срыва, а потому он всем прописал успокоительное, и они спят. Делать было нечего и Сандерс, заглянув в кают-кампанию, пропустил с капитаном Мерсероном и капитан-лейтенантом Жилмаром по стаканчику и отправился спать...

Комментарии: 1, последний от 05/04/2019.

Обновлено: 01/07/2009. 60k. Статистика.

Глава: Фантастика

Связаться с программистом сайта.

Николаев Андрей Евгеньевич Охота на охотника

Николаев Андрей Евгеньевич
Охота на охотника