Солнце скоро спрячется за кромкой леса. Не люблю я лес - там живет Кошка. Кошка съела Нуумма.... Теперь никто не приносит нам мясо.... Я иду медленно. Косуля тяжелая. За ней по снегу тянется кровавая полоса.... Мелкий давно не ел мяса. Он уже не кричит - только скулит, как Степной Пес. Он съест мясо, и снова будет громко кричать. До реки уже близко....
Кошка прыгнула сверху. С большого дерева. Повалила, насела,... рванула когтями бок.... Я рычала, кусалась, и вонючая колкая шерсть забила мой рот.... Кровавая кашица поползла по щеке...
Солнце скоро спрячется за кромкой леса. Не люблю я деревьев - в густых кронах притаились злобные духи. Степные псы жмутся к ногам моего коня - им тоже тревожно.... День был жарким, а переход - долгим. Скоро будет два года, как я уехал из родной степи - торговать с угрюмыми лесными жителями. Купил красивых тканей, бронзовых украшений. Зерна я купил много. В далеком глухом улусе Лесовики предлагали связки пушистых мехов - но от них мне делается противно и душно. Вонючая колкая шерсть... Я не стал покупать меха. Я украл у них женщину.... Этой весной она родила мне сына....
Однажды на речном перекате я увидел большую лодку с задранным носом. Она была сделана из желтого смолистого дерева - хорошо горела. Масла в узкогорлых кувшинах хватит надолго....
Еще неделя пути - и мы будем на землях моего тейпа, на светлых ковыльных просторах, густо расцвеченных алыми брызгами отцветающих маков ....
Нужно напоить табун. Кони, почуяв воду, устремляются вниз, к реке. Теснятся в узком русле высохшего ручья. На берегу уже есть чье-то стойбище - костер, шатры, лодки из желтого смолистого дерева, с задранными носами ... люди в черных одеждах, накидках из пятнистых кошачьих шкур. Я сразу понял - от них нечего ждать добра.... За спиной слышен топот, хриплый визг моих нукеров. Боль... рванула когтями бок....
Я успел оглянуться, метнуть копье с бронзовым наконечником.
Успел услышать, как кричит моя женщина.
Успел увидеть, как моего сына выхватили из ее рук.
Потом стрела пробила мой глаз.... Кровавая кашица поползла по щеке...
Солнце скоро спрячется за кромкой леса. На площади уже сложили большой костер. Возле башни стоит Инквизитор в мантии из пушистой лесной кошки. Инквизитор заглянул в мою лавку, и увидел там мантию - накануне ее привезли из Генуи. Мне она не казалась красивой - терпеть не могу кошачий мех - а инквизитору очень понравилась.... И позолоченные кубки.... И бронзовые светильники.... И ларцы из сандалового дерева - очень понравились Инквизитору.
Мой муж уехал по торговым делам.... Я не захотела покидать город вместе с ним. Я не люблю снег - мне мерещатся кровавые полосы на белом снегу.... Я не люблю лес - в густых кронах словно прячутся злобные духи. Я не люблю спать в пропыленных дорожных шатрах - там снятся люди в черных одеждах.... Да и сын еще слишком мал, чтобы выдержать долгие тяжкие переходы.
Субботним утром я собралась на рынок - пополнить запас провизии. Взяла с собою двух слуг. Узкие русла сбегающих к реке улочек - таят в себе много опасностей. Да и провизию самой тащить тяжело.
Люди Инквизитора в черных рясах увязались за нами от лавки, и догнали возле самой реки.... Сына выхватили из моих рук... Инквизитор заявил, что я ведьма - потому что у меня один глаз карий, а другой голубой. И потому, что в моей лавке много заморских снадобий. Они, конечно же, для колдовства - так сказал инквизитор - поэтому следует изъять все, что имеется в лавке. А там уж Инквизиция разберется, как следует со всем добром поступить....
Толпа разразилась воем, криком и смехом. Метко брошенный камень выбил мне глаз, погасил багряный свет закатного солнца.... Кровавая кашица поползла по щеке.... Но я уже не чувствую боли.... Меня привязали к толстому, вкопанному в землю бревну. Под ноги, прямо на вязанки сухого хвороста, бросили моего сына. Вот костер затрещал, взвились языки пламени. Я закричала, и вонючий горячий дым забил мою грудь, пресек дыхание....
Солнце скоро спрячется за кромкой леса. Не люблю я лес.... Вечно мне что-то мерещится за деревьями... Пора закрывать городские ворота - времена сейчас неспокойные. Я велел караульным ночами не спать. Ходить по улицам и по городской стене - смотреть, слушать. Велел брать с собой в дозор псов - чтоб, чуть что, поднимали тревогу. В лесу скрывается много бродяг - сбиваются в шайки, грабят прохожего и проезжего. Недавно напали на хлебный обоз. Купца убили, а сын его - кубарем скатился с повозки, юркнул в кусты. Прибежал в замок, поднял тревогу. Догнали мы шайку - там же, в лесу, бродяг перевешали. Оказалось - повесили, среди прочих, двух монахов из соседнего монастыря. Жди теперь разборок с доминиканцами. Нынче - не прежние времена, уж у церковников такой власти нет - но остеречься б не помешало. Надо бы послать жалобу капитулу - говорят, настоятель с епископом не в ладах. Да еще золотом подкрепить.... Дороговато мне станет хлебный обоз - ну да, порядок на своих землях соблюдать надо. А то обвыкнут, что безнаказанно - и всякий полезет!...
Я медленно, важно еду по городским улицам. Сзади топают стражники. Старый мой волкодав трусит рядом - стучит когтями по каменной мостовой. Уж десять лет, как я велел вымостить узкие, сбегающие к реке, улочки - с тех пор в городе ни разу не было мора. А доминиканцы говорят - их молитвами....
На городской площади - Собор. Черные острые шпили проткнули брюхо наползающей тучи.... А вот и отец-настоятель - в мантии, подбитой пятнистой рысью. Подлая кошачья повадка - кивает, сладенько улыбается, а сквозь прищур не мигая зыркает - в кого бы вцепиться, чего урвать. На меня настоятель зол - в прошлом году снес я каменный столб, возле коего двести лет инквизиторы сжигали людей. Теперь-то не жгут - но у меня от одного вида того столба болела грудь, пресекалось дыхание. Настоятель.... Увидел меня - зло затряслись унизанные перстнями жирные пальцы. Я поклонился отцу-настоятелю. Он кивнул милостиво, благообразно перекрестил - хлебушек-то для монастыря теперь придется у меня покупать. Зерна у меня много. Красивых тканей, дорогих украшений, масла в узкогорлых кувшинах - всего много....
Или нет - лучше я монастырю хлеб пожертвую! Через неделю в город прибудет королевский посланник - брать налоги в казну. Вот - в его присутствии, от имени короля - пожертвую. А то амбары забиты, через месяц-другой подоспеет молодое зерно - куда класть? Да и король - сам не прочь запустить августейшую длань в чьи-нибудь закрома.... Я принялся прикидывать возможные выгоды и затраты....
От долгой езды растрясло - боль рванула когтями бок. Стар становлюсь. Плохо, что нет наследника.... В молодости - ходил ко Гробу Господню. Крестовый поход - эх, славное было времечко.... Полуденные страны полны богатств и жарких женщин. Степи - светлый ковыльный простор, густо расцвеченный алыми брызгами отцветающих маков ... Костры, шатры, желтые смолистые лодки с высоко задранными носами. Грохот, топот, хриплый визг турецких нукеров.... А жениться.... Все казалось - успею, да и наследовать было нечего. Однако - присобралось.... Титул, земли.... Что купил, а что мечом взял, или иначе как получил - всяк бывало.... И король ко мне милостив - не даром, конечно. Нечего Бога гневить - преуспел я во многом.... Построил замок и город. У соседнего барона есть дочь. Единственная, так что добро баронское - все будет ей. Но, говорят - не красавица. Ничего, лишь бы здорова была - родила мне наследника. Нужно будет послать управляющего - узнать, что барон даст за дочерью.
У городских ворот началась какая-то кутерьма - стражники побежали, послышался лай, крик, лязг металла.... Пустил коня в галоп - где там.... Кругом толпа, лезут под ноги. И туда бегут, и оттуда.... В конце улицы - свалка. Кто кого бьет - не понять. Качаются городские ворота - снаружи напирает толпа. Мелькают рогатины, а меж рогатинами - мечи. Вон тот высокий, в сермяге - ломится прямо ко мне, прет плечом. Взгляд злобный.... Ну, давай, давай - еще на пару шагов - чтобы мне, старику, не слишком наклоняться с седла.... Я ударил мечом по бурой домотканой сермяге - лязгнуло, и сквозь прореху блеснули латы. Кровавая кашица поползла по щеке...
А-ах-х-х!!!.... Жуткий скрежет металла - и боль, разбившая на осколки мир, погасившая багряный свет закатного солнца....
Солнце скоро спрячется за кромкой леса. Не люблю я лес - вечно мне кажется, что кто-то там есть, за деревьями. Наум умер в лесу - мой первый муж. Пошел за грибами - он это дело любил.... Войну всю прошел без царапинки.... А тут сердце прихватило - и все. И детей мы с ним родить не успели.... Теперь меня в лес калачом не заманишь - вот только в поселок приходится идти через лесок. Я иду медленно. Сумка тяжелая. За ней по снегу тянется кровавая дорожка - печенка на дне оттаяла.... В райпо давали печенку - выстояла за ней часа два.... Максимыч давно печенки не ел. А уж любит, гад рыжий, печенку - просто страсть! Стоит только унюхать, что жарю печенку - от нетерпения аж скулит, что тот пес. Он будет жрать печенку под водочку, и хохотать, и нахваливать. А потом долго будет курить, и жмуриться от блаженства, и крепко притискивать меня к горячему боку.... Одной уцелевшей своей рукой - да он и одной неплохо управляется. Хоть со мной, хоть с печенкой, хоть с топором или лопатой - да со всем, чем угодно.... Еще хлеба купила, и масла - в водочной узкогорлой бутылке. И красивого ситчика - сошью к лету платье.... Поселок уже совсем близко....
Мужик выпрыгнул сбоку. Из-за большого дерева. Повалил, насел,... ударил коленом в бок - перехватило дыхание.... Я рычала, кусалась, и вонючая, колкая пальтошная шерсть забила мой рот.... Я растерялась, испугалась в первый момент - а потом разозлилась, потому что услышала, как в сумке кракнули яйца. Два десятка, такие крупные - не влезли в картонную обувную коробку. Коробку я осторожно прикрыла, веревочкой подвязала, в автобусе сумку с рук не спускала - и на тебе.
Мужичонка, по правде сказать, был тщедушный. Шпаны после войны развелось много.... сбиваются в шайки, грабят прохожего и проезжего. Я уцепила мужичонку покрепче, и перевалилась на бок - куда ему справиться. Я баба крупная, рослая, чуть не центнер весу, да и драться всегда была ловкая. С Максимычем - мы с ним так живем, не расписанные - ох, какие баталии устраивали! Выпьет, бывало, лишнего - и давай гонять. А я - за скалку, или еще что под руку подвернется.... Ревнивый мужик.... Так то мужик - рост и стать - а это что тут такое?
Подмяла, вдавила поганца в сугроб, отдышалась. Он не дергался, лежал тихо. Так-то лучше.... Я медленно поднялась - он не двинулся. Так и лежал, зарывшись лицом в мешанину снега и палых листьев. Я потыкала его носком сапога. Потом сильнее. Перевернула. В багряный свет закатного солнца.... удивленно уставились широко распахнутые глаза - один карий, а другой голубой - на задушенном, мятом, посинелом, мертвом лице. И кровавая кашица ползла по щеке....
Солнце скоро спрячется за кромкой парка. Не люблю я деревьев - в густых кронах притаилась подступающая к парку тьма. Псюха жмется к моим ногам - ей тоже тревожно.... День был жарким, а идти - еще долго. Сама виновата - опоздала на последний автобус. Скоро будет два года, как я уехала из родного дома к бабушке, маминой маме. Отец женился, и я чего-то не ужилась с мачехой.... А сегодня ездила к нему в гости, потому что у меня день рождения - я знала, что меня ждут подарки! Отец никогда не был жадным. И на этот раз он купил красивую ткань мне на платье, и много ярких пластмассовых украшений - заколок, бус и браслетов. Сейчас модно! А мачеха отдала жакетку с норковым воротником. Свою, немножко поношенную. Жакетка красивая, но я не люблю мехов - от них мне делается противно и душно. Я не стала брать - будто невзначай, забыла жакетку на вешалке. Зато оттуда же, с вешалки, стащила платок - яркий, капроновый. У всех девчонок такие есть - а мне бабка не купила. И то подумать - у нее пенсия двадцать семь рублей. Зерна курам купили - чтобы неслись, а яйца летом отдыхающим продавать. Это в мае. А в июне брали в совхозе семечки, и возили на маслозавод. Душистого масла получилось две фляги, хватит надолго.... И жмых, макуха - для тех же кур. Макуху я и сама ем, когда она еще свежая. Та же халва, только без сахара. Вкусней магазинной. Правда, она прогоркает быстро....
Еще десять минут - и мы выскочили из старого парка на светлый ковыльный простор, густо расцвеченный алыми брызгами отцветающих маков.... Под отвесным обрывом - далеко внизу - ворочается и дышит море. Теперь вдоль берега - скорым шагом часа за два будем дома. Псюха тоже радовалась простору и свету - носилась кругами. Потом с лаем бросилась вниз, к морю - по узкому руслу высохшего ручья. Конечно, я поперлась за ней. Чуть дальше по берегу, возле бьющего их глины пресного родника, увидела большую лодку с задранным носом. Она была покрашена желтой краской, горела на солнце новенькими бортами. На пляжике целое стойбище - палатка, костер, полосатые надувные матрасы. Загорелые дочерна парни, девушка в импортном леопардовом купальнике. Прыгают под несущиеся из радиоприемника трели ВИА "Самоцветы" - в нашем клубе тоже есть такая пластинка, мне нравится....
Конечно, Псюхе всех понадобилось облаять! Сама с варежку, а шуму-то от нее!... Один из парней догнал Псюху, пнул, потом еще раз.... Заполошный хриплый визг оборвался на самой высокой ноте - когда он ее затоптал. Я рванула на него с кулаками, не сразу сообразив - мне тоже от них нечего ждать добра.... Бросилась спасаться - к подмытому штормовой волной, нависшему над пляжем глинистому откосу. Потому что - кто ж туда в здравом уме побежит?.... А они - побежали, догнали, швырнули спиной на откос, на рыхлую влажную глину...
Я успела оглянуться, ударить того, кто схватил меня первым.
Успела услышать, как кричит девушка в леопардовом купальнике.
Успела увидеть, как толстый ломоть берега плашмя опрокидывается вниз, накрывая море, солнце, лодку, леопардовый купальник....
Потом я очнулась - а может, и совсем не теряла сознание.... Потому что, когда я подняла голову, глиняный пласт еще шевелился и дергался, осыпался мелкими крошками.... Он просто отломился от берега над моей спиной - как ломтик торта, поставленный на срединную, узенькую грань. Я выкарабкалась из щели между берегом и отломившимся ломтем - из сырого тяжкого крошева. На трясущихся коленках подползла к краю ломтя, отогнула дернину, маки, спутанный серый ковыль.... В синее южное небо удивленно уставились широко распахнутые глаза - на задушенном, мятом, посинелом, мертвом лице. И кровавая кашица ползла по щеке....
Солнце село за кромки крыш. В камине догорает огонь. На кушетке дремлет мальчишка, закутавшись в пушистый плед с нарисованным тигром, похожим на моего кота Максика. Приблуды - что Макс, что мальчишка.... Пацан отрыл плед в кладовой, когда искал, во что бы переодеться - подруга подарила на день рожденья, он так и лежал там нераспечатанным. Мне плед не казался красивым - терпеть не могу кошачьих сюжетов, - а мальчишке очень понравился.... И фарфоровая посуда в серванте.... И кованый торшер.... И ларцы сандалового дерева, которые я привезла в прошлом году из Индии - очень понравились самозваному гостю.
Дача была - моего первого мужа.... Я не захотела покидать Родину-мачеху вместе с ним, и ехать в Землю Обетованную. Я не люблю песок. Не люблю жару. Не люблю белесых пыльных одежд, жгучих взглядов, торопливой гортанной речи.... Да и евреев у меня в роду никогда не было. Пусть его.... Муж - дело наживное....
В субботу я съездила в город - пополнить запас провизии. Обратно поехала электричкой - узкие, грязные, оледенелые колеи таят в себе много опасностей. Можно так засесть среди леса.... Конечно, сумки самой тащить тяжело. Ну, мальчишка помог, когда отдышался, и обтер снегом расквашенную физиономию. А потом нахально заявил, что я похожа на ведьму - потому что у меня один глаз карий, а другой голубой (Наум сказал то же самое, когда увидел меня в первый раз). И еще - что в моей сумке много еды, и не накормлю ли я его чем-нибудь. Он, конечно же, отработает - так он говорил, пока был голодный - а теперь дрыхнет на диване, завернувшись в пушистый плед. А я вот тут думай и разбирайся, как следует с этим гаденышем поступить!.... Вроде бы не война - а шпаны развелось.... сбиваются в шайки, грабят прохожего и проезжего, дерутся, калечатся..
В коридоре послышался топот - это он.... Шлепает, спросонья цепляется нога за ногу. Приплыл на запах блинчиков с творогом - принюхивается, жмурит глазки не хуже Максика. А между прочим - два раза уже сегодня ел. Я усадила его за стол, принялась расспрашивать - как докатился до жизни такой. За что его там, на вокзале, били? Пацан только пожал плечами:
- Ну, били.... Отец женился, а я чего-то не ужился с мачехой..... Уехал к бабушке, маминой маме. А она осенью умерла.... Так я на вокзале....
- Что ж ты не вернешься к отцу?
- Да ну... мне от них нечего ждать добра.... Я мачехе жакетку испортил - прожег.... Жакетка красивая, с норковым воротником. Немножко только поношенная.... А я не люблю мехов - от них мне делается противно и душно. А прожег нечаянно, не нарочно....
- Все? - за пацанячьим ломающимся голоском мне почудилась некая недосказанность. И глазки он прятал - как Максик, когда случается стащить со стола колбаску. Гад рыжий - ну, стащил, вроде бы тишком сожрал под кроватью, и все шито-крыто - но нечистая совесть морду напрягает, и глаза перекашивает.
Пацан вздохнул, помолчал, вздохнул еще раз - и расплакался.
Толпа разразилась воем, криком и смехом. Метко брошенный камень расквасил бровь.... Кровавая кашица поползла по щеке.... Но я уже не чувствую боли.... Меня привязали к толстому, вкопанному на краю участка, столбу. Под ноги, прямо на вороха сухого хвороста, колючие плети малины и картофельную ботву, бросили мой рюкзак. В нем - пара свеклин, и картошка, и литровая банка огурцов. Свидетельства преступления. Кражи! Хищения имущества, добытого трудом и потом! И тетки - потные трудящиеся - намерены были отомстить мне сполна! Взгляды злобные.... Я не увидел - кто, как... хворост вдруг затрещал, взвились языки пламени. Я закричал, и вонючий горячий дым забил мою грудь, пресек дыхание....
- Дуры, сволочи... за картошку... картошки не нажрались.... - я торопливо забросала снегом огонь. Трясущимися пальцами пыталась распутать веревку - потрепанный сальный поясок ситцевого халата. Пояс не поддавался - хоть зубами грызи... Тетки орали, прыгали, трясли жирными кулачками. Гляди, насядут и на меня.... У мальчишки от ужаса выкатились глаза - один карий, а другой голубой... Разбитый рот истекает кровавой кашицей....
- Дуры... пацана... за картошку - крик забил мою грудь, пресек дыхание.... сорвался на вопль, на дикий животный вой - за что,... за что... Жизнь одна-а-а-а!!!...